Патриция Хэган - Любовь и триумф

– Ты не в состоянии присоединиться к нашим гостям, мама! Немедленно отправляйся в свою комнату и ложись в постель! Элеонора побудет с тобой до самого ужина, чтобы убедиться, что ты действительно отдохнула. И никакого тоника! – многозначительно добавил он для Элеоноры и жалостно покачал головой – это уже для Джейд, – как бы призывая ее к снисходительности.

Реакция гостьи оказалась такой, как и ожидал Рудольф – она кивнула головой в знак того, что все понимает. Слава Богу, ему удалось сохранить расположение Джейд.

– Что ты делаешь? Я в полном порядке, я… – запротестовала Амалия, когда Рудольф силой поднял ее на ноги. Пирог выпал из ее руки, оставив жирное пятно на дорогом вераминском ковре, позаимствованном в том же магазине, где и мебель.

– Посмотри, что я из-за тебя наделала! – взвизгнула она.

– Мы все уберем. Иди, мама, ты очень устала. – Рудольф тащил мать из комнаты, одновременно поддерживая ее, чтобы она не упала. Элеонора шла следом.

Когда Рудольф вернулся в зал, там уже никого не было. В нем снова закипела злость, он выругался, но внезапно понял, какие преимущества получил после появления за столом его матери. Рудольф улыбнулся в пустоту зала. Джейд, несомненно, расскажет Мэрили, что его мать – алкоголичка, и в них проснется жалость. Возможно даже, это заставит Мэрили быть более сговорчивой.

Донесшийся рокот автомобиля подсказал Рудольфу, что вернулся Хэниш. Выбежав во двор, он увидел въезжавший в гараж «фиат».

– Это просто замечательно, что нам придется действовать быстрее, чем мы предполагали, – бросил на ходу Хэниш.

– Не понимаю…

– В штабе сказали, что теперь нам всем придется действовать быстрее!

И Хэниш сообщил Рудольфу волнующую новость: царь и его семья отправлены в Тобольск.

– Там такое начинается! Керенский и Временное правительство доживают последние дни! Ленин готов к следующему, решающему шагу… – Товарищ! – Хэниш выдержал паузу, его всегда суровое лицо сейчас сияло радостным возбуждением. – Революция, которую мы так ждали, вот-вот начнется, и я отправляюсь в Россию, чтобы внести и свою лепту в великое дело!

– Какие будут приказы? – с тревогой спросил Рудольф. Ему совершенно не хотелось принимать непосредственное участие в операции.

– Похищение состоится сразу по твоему сигналу. Наши агенты ждут твоих указаний. Как только я уеду, мои обязанности станет выполнять Корд Брандт.

– И когда же ты уезжаешь?

– Не знаю точно, но скоро! – Он победно расправил плечи. – Хватит с меня пустых мечтаний о грядущей революции! Теперь я отправляюсь в Россию, чтобы своими руками ускорить ее пришествие!

– Значит, Брандт возьмет на себя и организацию получения выкупа за нашу княгиню? – тихо уточнил Рудольф.

– Да! У Корда есть инструкции на этот счет – он знает, что нужно будет делать.

Рудольф почувствовал обиду: идея похищения и выкупа принадлежала лично ему, а теперь его отталкивают в сторону. Едва сдерживая горечь, он спросил:

– А что я должен делать дальше? Что требуется лично от меня?

– Продолжай добиваться руки Мэрили Михайловской, а когда женишься на ней, держи ее в своем замке. Она не должна покинуть Швейцарию.

– Легко сказать! – усмехнулся Рудольф. – Похоже, молодая леди не собирается выходить за меня замуж. По крайней мере сейчас. Но так или иначе у меня есть один план…

– Так реализовывай свой план, черт тебя побери! – рявкнул Хэниш, вцепившись в ворот рубашки Рудольфа. Казалось, его сузившиеся глаза метали молнии. – И не надейся, что я оставлю тебя в покое! Ходят слухи, что Драгомиру Михайловскому удалось скрыться со значительной частью личной царской сокровищницы, эти богатства он получил от двоюродной сестры Николая. Говорят, она влюблена в Драгомира. Она арестована, но где находится сам Михайловский, узнать не удалось. Точно известно только одно: эти деньги он постарается использовать для освобождения царской семьи.

Михайловского, как сообщил один из наших информаторов, видели в Пскове, в царском поезде, где было подписано официальное отречение государя от престола. Когда поезд выехал в Могилев, Драгомира в нем уже не было. С тех пор о нем ничего не известно, но естественно предположить, что рано или поздно он будет искать встречи со своей дочерью. Именно поэтому тебе необходимо жениться на ней и задержать в Швейцарии – здесь она будет под постоянным наблюдением. Ну а когда Драгомир объявится, наши люди будут готовы к тому, чтобы схватить его. И его, и золото.

– Очень хороший план. – Неожиданно раздавшийся голос заставил их вздрогнуть. – Если, конечно, он сработает.

В одно мгновение в руке Хэниша сверкнула холодная сталь ножа. Он метнулся в сторону незваного гостя.

Из темноты выступил Корд Брандт:

– Прежде чем выбалтывать секреты, ты должен увериться, что рядом нет посторонних, товарищ!

Хэниш злобно посмотрел на Корда, но в следующую минуту уже смеялся, признавая свою ошибку.

– Я был уверен, что мы одни! Какое дело привело тебя сюда? – Лютцштейн убрал нож на место так же ловко и быстро, как и выхватил.

– Пришел взглянуть на место. Мне необходимо знать все ходы и выходы в замке, все дороги в округе, чтобы не споткнуться в темноте. – Корд обернулся к Рудольфу. – У тебя есть план замка?

– Да, специально для этого приготовлен.

– Хорошо. Я начну осматривать замок.

– Время от времени он меня раздражает, – позволил себе заметить Рудольф, глядя вслед Корду.

– Почему? Потому что он немец? – усмехнулся Хэниш. – Здесь нечто совсем обратное – немцы на стороне большевиков, им можно доверять, Рудольф. Они знают, что революция вместе с поражением Керенского и Временного правительства приведет к скорейшему заключению мира с Россией. Может быть, Брандт и является немецким агентом. Я даже склонен думать, что так оно и есть, ну и что из этого? Он на нашей стороне, он спас мне жизнь… Не беспокойся на этот счет. У тебя сейчас сложная задача – во что бы то ни стало жениться на дочке Михайловского!

Да, Хэниш был прав: задача действительно очень сложная… И может быть, этой ночью все решится…

Рудольф нерешительно постучал в дверь. Она распахнулась почти сразу – за ней стояла крайне взволнованная и обеспокоенная Элеонора.

– Как она? – спросил Рудольф, кивнув на лежавшую с закрытыми глазами Амалию. – Все еще пьяна или…

– Какая разница? – раздраженно перебила его Элеонора. – Я даже и пытаться не буду поднять ее к ужину. Можешь сказать, что ее тошнит… Или что-нибудь в этом роде, мне все равно! – Элеонора опустилась в полинялое бархатное кресло и, обхватив колени руками, устало прикрыла глаза.

– Можешь ты объяснить мне, что с тобой происходит? – спросил Рудольф.

Элеонора встряхнула своими длинными черными волосами.

– Сколько времени это будет продолжаться? – с вызовом проговорила она. – Я хочу жить своей собственной жизнью, а не играть роль няньки. Она выпила так много! Ума не приложу, что теперь делать.

На мгновение Рудольфом снова стало овладевать бешенство, он опустился на стул, стоящий рядом с креслом.

– Наша мать уже давно спивается, но мы были слишком заняты своими делами и не замечали, что с ней происходит. Я немедленно уволю Ульду!

– Зачем? – удивленно спросила Элеонора. – Мать закатит истерику. Ульда как огня боится ее гнева и терпит от нее пинки и затрещины. Иногда ногами. Ни один другой слуга не позволит такого обращения, а матери это нравится.

– Ульда приносит ей водку!

– Откуда ты знаешь?

– Я взял Ульду «на пушку», сказав, что мне все известно. Ну а она начала плакать и созналась, что мать выплачивала ей сверхурочные за доставку спиртного. Мы скажем матери, что Ульда нашла другое место.

Элеонора кивнула на Амалию:

– Неужели ты думаешь, что это может ее остановить? Не беспокойся, она найдет другой способ. Как же я буду рада, когда все это кончится! Я же целыми днями только и делаю, что ухаживаю за матерью! У меня даже нет возможности провести время с Кордуэллом…

Услышав это имя, Рудольф задумался. Стоит ли рассказать Элеоноре о роли, отведенной Корду в операции похищения? После недолгих колебаний он решил, что лучше все-таки будет рассказать ей об участии Корда: если она случайно увидит его в замке, то от неожиданности может поднять лишний шум.

– С Кордуэллом? Ты можешь увидеться с ним этой ночью. Прямо здесь, в замке. Только при одном условии – будешь вести себя благоразумно.

Элеонора в изумлении посмотрела на брата.

– Он здесь, осматривает подступы к замку, – объяснил Рудольф. – Он отвечает головой за проведение операции и хочет исследовать каждый дюйм вокруг замка, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но повторяю, Элеонора, не теряй головы!

Она сжала пальцы и скрипнула зубами. В ее жизни и раньше были мужчины, но ни один из них не вызывал такой безумной страсти, как Корд Брандт. В его объятиях она испытывала нечто бесподобное. А воспоминания о близости с ним зажигали в крови Элеоноры сумасшедший огонь желания. И сейчас сознание того, что Корд находится где-то рядом, заставляло трепетать ее сердце. Она готова была хоть сейчас выпрыгнуть из кресла и бежать разыскивать Брандта. Ее останавливала лишь Амалия, все еще не пришедшая в себя. О ее присутствии на сегодняшнем ужине не могло быть и речи.

– Нам надо будет запереть ее, – с озабоченным видом произнес Рудольф. – Эта комната находится достаточно далеко от спальни Мэрили, и если даже мать начнет буянить, вряд ли ее кто-нибудь услышит.

– Кстати о Мэрили. Каким образом ты собираешься похитить ее тетушку?

– Предоставь мне самому побеспокоиться об этом, – с досадой отмахнулся Рудольф. – А сейчас иди и приготовься к ужину.

– А если ты уедешь из Цюриха? – Мысли Элеоноры все еще крутились вокруг Амалии. Она вовсе не собиралась брать на себя все заботы о матери.

– Отправим ее в лечебницу, – объявил Рудольф, – так будет лучше и ей, и нам. – Он поднялся с кресла и направился к выходу, однако задержался на полдороге. – Кстати, не засиживайся после ужина слишком долго. Скажи гостям, что тебе необходимо проведать мать, и не вздумай возвращаться обратно. Не исключено, что наша княгиня Романова деликатно оставит меня наедине со своей племянницей. Так как теперь нам придется действовать быстрее, то зачем же терять драгоценное время, не так ли?