– Я рассказала Люку, как ты пристрастилась строить Джерому глазки, – продолжала Нэнси. – И я ему сказала, что теперь, когда Тревис уехал, я уверена, ты снова примешься за Джерома. Он согласился мне помочь за определенную сумму. – Она в упор взглянула на Люка.

Тот среагировал быстро и за словом в карман не полез.

– Ты ведь сказала, что хочешь, чтобы я ее увез отсюда подальше. А я тебе ответил, что сижу на мели. Черт! Я уже собрался было обчистить банк, но эта сделка куда лучше, не надо будет убивать зеленоглазого шерифа, который сменил Бачера.

Страх потихоньку отпускал Китти. А теперь гнев придал ей силы, и она обрела дар речи.

– Это безумие. Не знаю, что вы, два дьявола, задумали, но вам никогда этого осуществить не удастся.

Рука Люка обхватила талию Китти, и он изо всех сил прижал женщину к себе. Она вытянула свободную руку и впилась ногтями ему в лицо, при этом вскрикнув от ярости. Люк влепил ей увесистую пощечину, и Китти рухнула на пол. Нэнси захлопала в ладоши.

– Ох, как мне все это нравится! – кричала она, и лицо ее сияло от удовольствия. – Как бы мне хотелось еще понаслаждаться! Но к сожалению, мне и в самом деле надо возвращаться домой.

Китти изо всех сил пыталась встать на ноги, но Люк опустил ей на живот облепленный грязью сапог и придавил ее к полу. Перекрывая стоны Китти, он закричал Нэнси:

– А ты придумала какую-нибудь причину, чтобы объяснить своему муженьку, что забираешь из банка его деньги?

– Конечно! Я как раз и собираюсь рассказать ему всю правду.

Брови Люка взвились вверх.

– Ты что, рехнулась? Ведь мы договорились – никто не должен знать, что я был в городе.

– Ну и что? А откуда мне было знать, что Джером сегодня ночью поедет вслед за ней сюда? – воинственно прошипела Нэнси. – Я бы что-нибудь насчет денег сумела бы придумать, – поспешила добавить Нэнси, заметив подозрительный взгляд Люка. – А теперь он станет задавать уйму всяких вопросов, как только по городу поползет новость об исчезновении Китти. Ведь этот идиот и впрямь решит, что это я ее убила, а тело спрятала. Так что лучше уж я скажу ему правду: что я кое-кому заплатила, чтобы убрать ее с дороги раз и навсегда.

– А вдруг он надумает пойти к властям и обо всем им рассказать?

– Не надумает. – Нэнси хитро прищурила глаза. – Я про него знаю столько, что вполне хватит, чтобы засадить его в тюрьму. Уж ты мне поверь, он и рта не раскроет. Тебе совершенно нечего бояться. Только поскорее забирай ее отсюда и катись. – Она взглянула на корчившуюся на полу Китти, явно упиваясь своей победой.

Люк задумчиво пожевал нижнюю губу, потом изрек:

– Ну что ж, все правильно. К тому же я буду отсюда так далеко, что вряд ли меня смогут поймать. Так ты говоришь, этот сукин сын Колтрейн не вернется?

– Я ведь тебе рассказала про сценку на вокзале? – взорвалась Нэнси. – Да если он и вернется, то только чтобы забрать своего ублюдка.

– Он обязательно вернется! – закричала Китти, ударяя кулаками по полу. – И вас обоих убьет!

– Заткнись же ты, черт побери! Меня тошнит от твоих причитаний. – Люк наклонился, запустил пальцы в волосы Китти и больно их рванул. Китти по-прежнему кричала, и он дернул ее за волосы еще сильнее, предупредив: – Если не заткнешь свою глотку, женщина, я вырву все твои волосы. У тебя еще будет повод для крика!

Китти замолчала, и Люк отпустил ее волосы. Опустившись на пол, он рывком поднял ее на ноги.

– А сейчас мы отсюда поспешим уехать, девочка, потому что я хочу к рассвету быть как можно дальше от этого города. Если издашь хоть один звук, я сразу же остановлю коня и выбью из тебя всю дурь. Ясно?

Китти кивнула. Голова у нее раскалывалась, а лицо все еще горело от пощечины Люка. Китти молча в упор посмотрела на Нэнси, пытаясь передать во взгляде всю свою ненависть. И от этого взгляда Нэнси, потрясенная, отступила на шаг к стене.

– Я с тобой за все рассчитаюсь, Нэнси, – тихо с угрозой прошептала Китти. – А если этого не получится у меня, можешь не сомневаться, настанет день, когда ты за все свои злодеяния ответишь в аду.

Но тут Китти вскрикнула от резкой боли, потому что Люк снова ее сильно дернул за волосы.

– Я велел тебе заткнуть глотку. А я слов напрасно не трачу. А теперь поехали. – И он подтолкнул Китти к кобыле. – Влезай-ка на свою клячу и не вздумай сделать какую-нибудь глупость, иначе я тебя привяжу поперек седла.

Китти споткнулась и изо всех сил ухватилась руками за шею лошади, чтобы не упасть. Она с ненавистью смотрела на своих мучителей, в ее душе кипела ярость.

– Я тебя не боюсь, Китти, – глумилась Нэнси. – Никогда не боялась. Ты заслуживаешь всего того, что получила. Может быть, теперь, когда ни тебя, ни Тревиса Колтрейна здесь, на юге, больше не будет, душа бедняжки Натана наконец-то обретет покой.

– Тебе бы лучше меня опасаться, Нэнси, – возразила Китти, заставив себя сдержаться и не броситься на эту самодовольную, презренную женщину. – День, когда тебе придется ответить за все, еще впереди.

– Я велел тебе сесть на эту проклятую клячу. – Люк угрожающе направился к лошади, и Китти поспешила сесть в седло.

Тейт повел лошадь к дороге. Нэнси торопливо засеменила рядом.

– Я поеду с вами до города.

– Не поедешь, черт побери! Мы в город не будем возвращаться. Поедем в другую сторону.

– Но ведь… ведь ты сказал, что довезешь меня обратно в город, – заикнулась было Нэнси. Ее вдруг охватил страх. – Ехать далеко, а уже полночь. И дождь идет. А я совсем одна. Для леди в такую пору быть одной небезопасно.

Люк зло расхохотался:

– Мне жаль парня, которой окажется на тебе, Нэнси. Для Джерома Дантона будет лучше, если в него сегодня ночью по дороге домой ударит молния и его убьет, тогда уж ему больше никогда не придется платить за твои причуды!

– Это… это ты говоришь, получив от меня огромные деньги! – завопила Нэнси. Она поскользнулась и чуть не свалилась в липкую грязь, но быстро выпрямилась и снова бросилась в атаку: – Я заплатила тебе сполна, по-честному. И Китти теперь твоя. Ты ведь сам сказал, что всегда о ней мечтал.

– Я чувствую себя еще счастливее, как подумаю, что увожу ее от этого сукина сына янки, который поубивал всех моих людей, – вслух радовался Люк.

– Послушай! – визжала Нэнси. Ветром задуло ее фонарь. – Ты ведь не можешь вот так уехать и оставить меня здесь. Я заплатила тебе все деньги!

– Заплатила, черт побери, заплатила. Тебе надо было, чтобы я убрал ее с твоей дороги, и я это сделал. А что касается денег, так ведь их навечно не хватит, сама знаешь. И я хочу добыть серебра. Говорят, в Неваде люди богатеют на добыче серебра. Только сейчас у меня главная забота о другом – как можно быстрее удрать из этих проклятых мест, пока не начнут искать Китти. А это произойдет очень скоро.

Китти слушала их разговор, заглушаемый шумом ливня. Ни холод, ни голод, ни то, что она вся насквозь промокла, уже не имели для нее никакого значения. Думать она могла только о малыше Джоне. Что с ним будет, когда он узнает, что его мама не приехала домой? Что скажет ему Мэтти? И как сейчас ей, Китти, надеяться на чью-либо помощь, если никто, кроме Нэнси, ничего не знает о том, что случилось?

«Думай! – приказала себе Китти. – Думай! В скверные ситуации ты попадала и раньше, так что спасешься и на этот раз. Ты была целых четыре года на той проклятой войне, а ведь выжила. Теперь у тебя сын, и думать надо о нем».

И вдруг где-то в глубине ее измученной души забрезжила надежда. Китти закричала:

– Хоть один из вас подумал о Тревисе? А ведь он сдвинет горы, чтобы найти меня. И вас обоих убьет.

– Еще поговори, женщина, и, клянусь, я тебя пристукну и привяжу поперек седла! – заорал Люк. – Об этом ублюдке можешь забыть. Он даже знать не будет, где тебя искать.

– Уж я-то точно ничего ему не скажу, – визгливым голосом сообщила Нэнси. И снова взмолилась: – Люк, отвези меня обратно в город. Ты не можешь оставить меня здесь одну.

С трудом продвигаясь по липкой грязи, они добрались до темной опушки рощи прямо у дороги. Люк нашел свою лошадь, привязанную к дереву, и взобрался на нее. Взглянув сверху на причитавшую Нэнси, он спокойно произнес:

– Я уже сказал тебе, что не собираюсь ехать в город. Если же ты боишься добираться одна, то лучше всего тебе вернуться в хижину и там дождаться рассвета. А мы отсюда уезжаем.

Вопли и проклятия Нэнси перекрыли шум грозы, а Люк, держа под уздцы кобылу Китти, двинулся в направлении, обратном городу.

Они отъехали не очень далеко, когда Китти вдруг поняла, что у нее есть шанс спастись. Наверняка Нэнси свою лошадь оставила где-то поблизости. А ей, Китти, сейчас надо лишь сползти со своей кобылы, раствориться в темноте и идти вслед за Нэнси, чтобы забрать у нее лошадь.

Затаив дыхание, Китти перебросила правую ногу через спину кобылы и спрыгнула на землю, погрузившись по щиколотку в грязь.

– Эй! – вскрикнул Люк, заметив ее движение. Услышав его крик, Китти бросилась бежать.

Она мчалась изо всех сил, подгоняемая диким отчаянием.

– Ты еще об этом пожалеешь! – ревел разъяренный Люк где-то совсем близко. – Я все равно тебя поймаю, женщина.

На какой-то миг небо вдруг резко высветилось желтым светом. Но и этого вполне хватило для Китти, которая заметила метрах в пяти вниз по дороге Нэнси, пытавшуюся влезть на свою лошадь. Китти еще быстрее устремилась по хлюпающей под ногами топи, чтобы добраться до Нэнси. Ни секунды не колеблясь, она столкнула ее с лошади. Не обращая внимания на крики свалившейся в грязь соперницы, Китти обхватила лошадь за шею, выпрямилась и вскочила в седло.

– Нет, проклятие! Ты не уедешь!

Китти почувствовала, как в нее вцепились руки Нэнси. Лошадь присела на задние ноги, забив копытами. И тут перед ними возникла фигура Тейта. Он одним прыжком оказался у лошади и схватил поводья.

– Больше, потаскуха, от тебя беспокойства не будет.