– Сэр, я бы хотел, чтобы вы прислушались к голосу разума.

– Я сказал, Драгомир, убирайтесь отсюда, пока я не убил вас! Голыми руками!

Взгляд Дрейка встретился с горящими глазами Тревиса.

– Хорошо, сэр. Как вам будет угодно. Но знайте: я испытываю величайшее уважение к вашей дочери и глубоко сожалею о случившемся. Ни Дани, ни я не собирались расстраивать вас и госпожу Колтрейн.

Китти вступила в беседу, воскликнув:

– Прошу вас, уходите, Драгомир! Пожалуйста! Дрейк попятился к двери, взглянув на Дани с болью и страстью.

– Я свяжусь… – пробормотал он.

– Подлец! – крикнул Тревис и бросился к Дрейку, а Китти и Дани пытались удержать его. – Если вы попытаетесь снова увидеться с моей дочерью, я заставлю вас бежать из Парижа по железной дороге впереди поезда… – грозно потрясал кулаками Тревис.

Как только дверь закрылась, Дани бросилась по лестнице к себе в комнату. Отец закричал ей вслед, требуя, чтобы она немедленно вернулась.

Она с болью посмотрела на него. По ее щекам струились слезы.

– Нет, папа, я не вернусь… нам нечего обсуждать. Я люблю вас больше всех на свете, и мне очень жаль, что я причинила вам боль. Но пора вам осознать, что я должна жить своей собственной жизнью, не обращая внимания на мнения и суждения других. Я сожалею, что солгала вам, но вы не оставили мне выбора.

Она побежала вверх по ступенькам и исчезла, а разрывающие сердце рыдания эхом откликнулись в тишине дома.

Дани быстро заперла дверь своей комнаты и бросилась на кровать. Зарывшись лицом в подушку, она попыталась успокоиться и взять себя в руки. Нельзя вести себя как ребенок, ведь она уже взрослая. Она не будет считаться с болтунами и сплетницами. Они с Дрейком не сделали ничего дурного, никто не может заклеймить ее. Они испытывали страстное влечение друг к другу и насладились им. Это было упоительно, и никого не касается.

Она села на кровати. Оставалось только одно: уехать из дома. Над ее магазином расположена маленькая двухкомнатная квартира, которая освободилась всего несколько дней назад. Бедный молодой художник, живший там прежде, отправился в путешествие на юг Франции. Дани не волновало, что он уехал, оставив беспорядок и задолжав плату. Она сама без труда приберется в квартире и потом обставит ее по собственному вкусу. Отцу это наверняка не понравится. Почему, с горечью подумала Дани, он относится к ней как к ребенку? Наверное, подсознательно хочет вернуться в прошлое, к тем светлым годам, когда она была маленькой девочкой, а его не было рядом с ней… Печально, но сейчас уже слишком поздно стараться что-либо изменить, остается только сожалеть о потерянном. Никто не в силах повернуть время вспять, надо жить, не оглядываясь назад.

Она поднялась и стала ходить по комнате, решив, что не возьмет с собой ничего, кроме одежды. Она сама найдет мебель для своей новой маленькой квартиры.

Проходя мимо окна, она выглянула наружу и с неудовольствием заметила, как Лили бежит по тротуару за Дрейком.

Дрейк протянул руку, чтобы открыть ворота, и как раз в этот момент Лили поравнялась с ним. Погрузившись в собственные мысли, он не слышал, как она кричала ему, и теперь смотрел на нее с раздражением.

– Что вам надо? – нетерпеливо потребовал он, не испытывая никакого желания разговаривать с кем бы то ни было.

– Я слышала, как кричал господин Колтрейн, – произнесла Лили полным сострадания голосом. – Я сожалею, Драгомир, и думаю, что с вами поступили несправедливо. Неприятная ситуация…

Он поднял бровь и коротко ответил:

– Это вас не касается, мисс Денев.

Он сделал шаг, чтобы открыть ворота, но она ловко схватила его за руку:

– Подождите, пожалуйста….

– Спасибо за сочувствие, но я полагаю, будет лучше, если я продолжу свой путь и удалюсь, как и собирался. Вы же слышали господина Колтрейна – он приказал мне именно так поступить.

– Он сноб. Так же, как и его жена. Они думают, что никто не может составить пару их драгоценным сыну и дочери.

– В самом деле? – удивился Дрейк. – Почему вы так считаете? Я полагаю, их злость на меня не имеет ничего общего со снобизмом.

Лили оглянулась назад, окидывая особняк подозрительным взглядом, словно боялась, что их могут увидеть вместе. Затем одарила Дрейка теплым взглядом и прошептала:

– Мы могли бы сходить куда-нибудь, выпить по чашечке чая и потолковать об этой ужасной семейке.

Дрейк едва не засмеялся. Итак, все оказалось даже проще, чем он предполагал, однако в данный момент его занимали другие мысли.

– С удовольствием, мисс Денев, но, боюсь, сейчас у меня есть дела. Я непременно свяжусь с вами, обещаю. – Он дотронулся до кончиков ее пальцев – жест, истинное значение которого она совершенно отчетливо поняла.

Лили отступила назад, победно улыбаясь.

– Конечно, я буду ждать.

Она увидела, как он сел в свой экипаж и поехал по улице. Лили повернулась к дому и нахмурилась. Противные снобы. Как они посмели так гнусно обращаться с ней вчера вечером, когда Колт поднял после ужина бокал с шампанским и спросил, не выпьют ли они за его помолвку! Они недоуменно смотрели друг на друга, словно им в лицо брызнули водой. Потом Китти издала тихий, сдавленный звук, а Колт выглядел как пристыженный маленький мальчик. Господин Колтрейн, высокомерный тип, сказал, что это для них настоящее потрясение и им необходимо время, чтобы все обдумать.

Лили остановилась посреди дорожки и в раздражении топнула ногой. Колт не произнес ни слова, не посмел перечить отцу. Нет, он просто покорно кивнул и сказал, что понял. Что, спрашивается, понял? Какое они имели право так грубо себя вести? Кем, черт побери, они себя возомнили?

Она обернулась и задумчиво посмотрела в сторону улицы, куда уехал Драгомир. Как жаль, что она не встретила его раньше Колта! Она знала, что нравится ему. Правда, он слыл ловеласом, однако что с того? Ведь она-то знала, как заставить его жениться. Так паучиха заманивает нового паука в свою паутину.

Она задумчиво прикусила губку. В конце концов еще не поздно. Ей несказанно повезло, что она оказалась в курсе развернувшихся этим утром событий. Лили с утра бродила по дому, надеясь выяснить, что Колтрейны планировали сделать для того, чтобы предотвратить их брак. Вместо того она узнала, что Дани не ночевала дома. Она все слышала и знала, что Драгомиру навсегда отказали от дома.

Итак, план Лили находился под угрозой срыва. Колт подчинился воле родителей и заявил ей, что родители чрезвычайно удивлены столь неожиданным объявлением, и предложил перенести женитьбу на более поздний срок. Позже, когда Лили все же удалось остаться с ним наедине и сказать, что ее унизили, он предпочел встать на защиту родителей. Похоже, он просто маменькин сынок. Лили боялась, что, если Китти Колтрейн постарается, ей удастся отговорить сына от женитьбы.

Одно дело заставить Колта пообещать жениться на ней после того, как он обнаружил ее в своей постели, и совсем другое ожидать, что чувство вины приведет его к свадьбе…

Все особенно осложнилось, с горечью осознала она потому как Дани, хотя и провела ночь с мужчиной, не считала, что должна непременно выйти за него замуж для того, чтобы сохранить свою честь. Теперь Колт, пожалуй, пересмотрит ситуацию, в которую так нелепо угодил.

Значит, пришла к заключению Лили, ей необходимо иметь в запасе еще один план действий на случай провала с Колтом… и решение может быть совсем рядом – Драгомир.

Интересно, Драгомир богаче, чем Колт?

«А что, если он такой же отличный любовник?» – с вожделением подумала она.

Лили в скором времени намеревалась получить ответы на оба вопроса.

Глава 20

Дани в последний раз окинула взглядом свою комнату. Она взяла с собой только некоторые личные вещи и большую часть одежды. Места в ее новом доме не очень много. Два больших чемодана уже стояли возле двери. Дани надеялась, что в квартире хватит места хотя бы для того, чтобы разместить упакованные вещи. Она глубоко вздохнула, стараясь подбодрить себя. Ведь у нее будет свой дом, пусть маленький и тесный. Ощущение приближающейся свободы радовало, она с нетерпением ждала, когда же наступит наконец тот момент, когда она сможет жить так, как хочет сама.

В полдень Люрлин принесла чай и суп, доложив, что происходило в остальной части особняка. Она поведала Дани о том, что месье Колтрейн только что отправился в посольство, проведя большую часть утра за запертыми дверями кабинета вместе с госпожой Колтрейн. Люрлин не знала, о чем они разговаривали, но с обычной для нее непосредственностью сказала, что это непременно было связано либо с тем, что Дани провела ночь вне дома, либо с объявлением Колта о своей женитьбе на мадемуазель Лили. В любом случае, сказала Люрлин, напряженность распространилась по всему дому и накрыла его как гигантский зонт. Она сама будет чрезвычайно рада, когда все закончится. Колт, сообщила она, покинул дом еще до первых лучей солнца, как сказал ей один из кучеров, и только недавно вернулся. Ее глаза возбужденно сверкали, когда она рассказывала о том, как он прошел мимо мадемуазель Лили, даже не остановившись.

– Ее в самую пору связать: топает ногами и ругается, как уличный хулиган. Весь день она бушевала и ругала слуг, ведь месье Колта не было, а сейчас он явно избегает ее общества.

Выслушав Люрлин, Дани почувствовала еще большее желание уехать из дома. Она взглянула на каминные часы и решила, что пора уезжать, если она хочет обосноваться в новом доме до наступления ночи.

Она попросила Люрлин, чтобы кучер подал экипаж к переднему крыльцу и послал кого-нибудь наверх забрать ее чемоданы.

Люрлин кивнула, но не сдвинулась с места, сокрушаясь по поводу того, что Дани покидает особняк.

– Я буду беспокоиться о вас, мадемуазель, вы ведь собираетесь жить одна и прекрасно знаете, что это ни чуточки не понравится вашему отцу.

Дани снова заверила ее в том, что с ней все будет в порядке; да, она знала, что отец не одобряет ее решения – поэтому и торопится покинуть родительский дом до его возвращения и избежать очередной неприятной сцены.