– Экая немчура! Не ндравится, что у русских все по-своему. Чего тогда ехал за тридевять земель? Польстился на государево жалованье! Шутка ли, получает кормовых шесть алтын да пять денег, да воз дров, да два ведра вина отпускают каждую неделю. Сопьется он у нас, пока часомерье ладит! Бог с ним! Мы свою часть тоже знаем. Выведем над башней черепичный шатер краше, чем в ихнем Лондоне. А там с помощью святых угодников увенчаем остальные башни!

Марья подумала, что давно пора заменить старинное часомерье на Фроловской башне, трудившееся с прадедовских времен. Теперь вот и шатер возводят. Лепота! Кремлевские башни станут высокими и стройными. Вот бы еще вместо деревянных хором поставить каменные терема, о которых она мечтала, когда беседовала с дохтуром Бильсом! Преобразится Кремль, вот только хозяйкой здесь будет другая.

Появился запоздавший стольник и начал деятельно распоряжаться. Сани развернули, кляча неторопливо потащила их к Фроловским воротам. Заскрипела и пошла вверх тяжелая преградная решетка, обитая заиндевевшими железными полосами. Марья Хлопова бросила прощальный взгляд на зубчатые кремлевские стены, по которым они когда-то бегали с Мишей. Голодное было время, но счастливое. Все изменилось, и в этой новой жизни для нее не нашлось места. Сани въехали в темный проем ворот, и Марью объял кромешный мрак.