Сергей Степанов - Любовь и разлука. Опальная невеста

Осенью 1612 года Московский Кремль осадило народное ополчение во главе с князем Дмитрием Пожарским и Козьмой Мининым. За зубчатой кремлевской стеной укрылись иноземные захватчики и горстка русских бояр и дворян, находившихся в Кремле на положении заложников. Среди них был шестнадцатилетний стольник Михаил Романов, чьей жизни угрожала смертельная опасность. В осажденном Кремле разыгрывались леденящие кровь сцены. Поляки и немецкие наемники разграбили царские сокровища. Бедный шляхтич, пришедший в Москву в дырявой рубахе, теперь щеголял в мехах и парче. От свалившегося на них богатства грабители словно ошалели. Из озорства они заряжали мушкеты отборными жемчужинами размером в добрый боб и палили в воздух. Днем и ночью шел пир горой, благо дворцовые кладовые ломились от съестных припасов. Черной икры в бочках, копченых осетров, масла, сыра, жита, солода, хмеля, соленых грибов было запасено столько, что хватило бы на десять лет осады. Однако никто из поляков не помышлял о сбережении припасов. На пиво и мед глядеть не хотели, бочки опрокидывали наземь и выливали. В луженые глотки наемного сброда лились душистые фряжские вина. Каждый брал, что хотел, воображая, что изобилие никогда не иссякнет. Все было истреблено самым расточительным образом, по большей части даже не выпито и съедено, а зря брошено и затоптано в грязь.

Расплата за легкомыслие не заставила себя долго ждать. Когда вокруг Кремля сомкнулась осада, начался лютый голод. Иноземцы питались скверным и нечистым, истребили всех мышей и крыс. Голод породил людоедство. По ночам поляки выкапывали мертвецов из могил и жадно пожирали их. Сильный поедал слабого, отцы умерщвляли детей своих.

Михаил Романов страдал от голода так же, как и все обитатели Кремля. К счастью, у него была подруга Марья Хлопова. Вместе со своей бабушкой Федорой Желябужской, близкой к боярам Романовым, она пряталась от поляков в полуразрушенном дворце Лжедмитрия I. В другое время молодым людям не позволили бы близко подойти друг к другу, но в осажденном Кремле было не до соблюдения старинных обычаев. Марья Хлопова отличалась бойким и решительным характером. Вдвоем с Михаилом Романовым они бродили по Кремлю в поисках пропитания. Им повезло раздобыть дохлую ворону, которая считалась неслыханным лакомством. С трудом они уберегли драгоценную добычу от Салтыковых, сверстников и двоюродных братьев Михаила. Однако Романовым не удалось насладиться похлебкой из вороны. Едва ее сварили, пришла весть, что поляки капитулируют и выдают русских заложников народному ополчению.

С тяжелым сердцем бояре вышли из-за кремлевской стены на Каменный мост. Многие участники ополчения, особенно казаки, считали их изменниками и угрожали расправой. Начальнику ополчения князю Дмитрию Пожарскому едва удалось вырвать бояр из рук разъяренных казаков. Во время стычки на Каменном мосту Михаил Романов был на волосок от гибели, но Марья смело бросилась на защиту друга. Когда она перевязала нанесенную ему рану, Михаил пообещал, что не забудет свою подругу. В этот момент в его сердце зародилось любовное чувство, которое он пронес через всю жизнь.

Никто и помыслить не мог, что всего через несколько месяцев юного стольника Михаила Романова венчают на царство шапкой Мономаха. Опасаясь буйных казаков, Михаил и его мать великая старица Марфа уехали в костромскую вотчину Домнино. Их сопровождали несколько ближних людей, в том числе Федора Желябужская и ее внучка. Михаил смотрел на девушку влюбленными глазами, а его двоюродные братья Салтыковы дразнили их женихом и невестой. Великая старица Марфа не одобряла чувства своего сына. Дворянская дочь не ровня боярам Романовым, к тому же Марья Хлопова отличалась независимостью суждений, неподобающих покорной девице. Сестра Марфы – старица Евтиния, мать братьев Салтыковых – на каждом шагу шпыняла дерзкую девушку.

В это время в Москве собрался Земский собор. Долго спорили участники собора о том, кого выбрать царем. Перебрали всех кандидатов: и заморских королевичей, и русских князей. Предлагали даже «воренка» – сына Марины Мнишек от Тушинского вора. Но в итоге сошлись на Михаиле Романове. Бояре рассчитывали, что они будут легко управлять юным и неопытным царем. У стен Ипатьевского монастыря посланцы Земского собора встретили юношу и вручили ему алмазный посох, принадлежавший Ивану Грозному. Отныне он уже не Миша, каким знала его Марья, а великий государь и царь Михаил Федорович всея Руси.

Государь – это «земной бог», которого отделяет от подданных непреодолимая пропасть. Марью отсылают с глаз Михаила Федоровича. Но волею случая Марья все время оказывается в центре событий, связанных с первым царем из династии Романовых. Она встречается с Мариной Мнишек и ее сыном «воренком», которого считают претендентом на московский престол. Вместе с русским посольством Марья Хлопова путешествует в Польшу, где томится в заточении митрополит Филарет, отец царя Михаила Федоровича.

Прошло несколько лет. Романовы окончательно утвердились на троне. Марья выросла и стала невестой. По завершении Смуты она жила с родителями в скромной коломенской усадьбе. Знакомство с царем представляется ей странным сновидением. Ей кажется, что все это происходило не с ней. Однако Михаил Федорович напомнил о себе. Государю пришла пора вступить в законный брак. По древнему обычаю устроили смотр невест. Со всех концов русского государства свозили молодых девушек под страхом нещадной опалы тому из дворян, кто утаит дочь на выданье. Сначала их отбирали в воеводских избах, потом самых красивых отправили в Москву. Таких набралось полтысячи. Пожилые боярыни смотрели, как одеты юные девицы, как они выступают по царским палатам, могут ли поддержать беседу. Потом их испытали бабы-повитухи и оставили только двенадцать невест. Среди них была Марья Хлопова. Она и не надеялась на удачу, но царь Михаил Федорович помнил подругу юных лет и именно ей вручил расшитый жемчугом платок в знак того, что соизволил взять ее в супруги.

Марья Хлопова была провозглашена царицей. Во время церковной службы ее имя поминали сразу после царя. Правда, поминали не Марью, а Анастасию, ибо по традиции ее имя изменили на царское в честь Анастасии Романовой, первой жены Ивана Грозного. Царскую невесту взяли в «вверх» – в чертоги, построенные когда-то для Анастасии Романовой. Но жизнь во дворце только издали выглядела завидной. Кремль после Смуты отстроился, и в нем ничто не напоминало страшные месяцы осады. Однако Михаил Федорович и его невеста с тоской вспоминали голодные, но счастливые дни. Тогда они были свободны, а сейчас их связывали по рукам и ногам строгие придворные обычаи. В Кремле они чувствовали себя словно в золотой клетке.

Особенно тягостно было Марье, запертой в тереме, по которому, казалось, бродила тень Ивана Грозного. Никому из посторонних даже краем глаза не дозволялось видеть царскую невесту. Во время торжественных выходов ее закрывали от народа длинными полотнищами. Юной девушке даже не позволяли ходить, потому что по обычаю царей и цариц водили под руки. Когда Михаил Федорович принимал иноземных послов в Грановитой палате, Марья наблюдала за приемом из потайного окошка и горько размышляла о том, почему на Руси женщина остается теремной затворницей.

Марья пыталась вырваться из паутины запретов. Она уговорила царя предпринять опасное путешествие по кремлевским подземельям. Тайный ход вывел их на Красную площадь, где они попали в руки разбойников. Находчивость Марьи спасла царя, и они благополучно возвратились в Кремль. Однако Марья Хлопова не смогла избежать опасности, угрожавшей ей со стороны ближайшего царского окружения. Мать царя – великая старица Марфа – невзлюбила строптивую невестку. Врагами Хлоповой были братья Салтыковы, боявшиеся за свое положение при дворе. За спиной царя против Марьи Хлоповой сплели коварную интригу. Ее объявили хворой и к «государевой радости не пригожей». Пока Михаил Федорович находился на богомолье, его невесту изгнали из Кремля и отправили в ссылку.

Из Москвы прислали боярский указ ехать Марье Хлоповой с бабкой Федорой Желябужской и двумя ее сыновьями в Сибирь в Тобольский острог. Рухнули надежды, что царь Михаил Федорович во всем разберется и повелит вернуть любимую невесту. Видно, старица Марфа крепко взяла в свои руки кроткого сына. Среди общих слез и причитаний бабушка Федора держалась молодцом. Она дала себе клятву быть бодрой, сколько позволяли старушечьи силы.

Одно было утешение. Ссылали в Сибирь, край хорошо знакомый и Хлоповым, и Желябужским. Бабушка Федора несколько лет провела в Сибири вместе с мужем, служившим письменным головой в Тарском остроге. Люди, никогда не бывавшие в Сибири, пугались бескрайних просторов и диких лесов, полных свирепыми хищниками. Бабушка смеялась над глупыми баснями о лютых морозах, от которых пролитая вода якобы обращается в лед еще в воздухе. Федора рассказывала внучке, что в Сибири плохо родится хлеб, а яблок и груш вовсе нет. Зато зверь непуган, не истреблен охотниками, как под Москвой, где медвежью берлогу, пожалуй, за неделю не сыщешь. Дичи в изобилии, а рыба идет на нерест сплошным косяком так, что можно по ее спинам перебежать небольшую речку. Наслушавшись бабушкиных рассказов, Марья рвалась на сибирские просторы. «В ссылку! В ссылку!» – ликовала она, пугая дворню счастливой улыбкой.

По пути к ним присоединились два сына Федоры – Иван и Александр Желябужские. Так решили наверху. Почему в Сибирь ссылали Желябужских, не повинных в ссоре с Салтыковыми, не ведал никто. Впрочем, любой, кто был вхож в Кремль, знал, что бесполезно гадать о причине решения, спущенного сверху. Почему так, а не этак – не объяснить и не понять. Может, старица Марфа случайно вспомнила о сыновьях Федоры и захотела ей особенно досадить. А может, и не было никакой причины, по которой внезапно переменилась судьба дворян.