Адэр положила в рот ложку и удивилась, поняв, что она пуста. Оказывается, она съела все. До последней крошки.

Видя ее удивление, Элсбет положила перед ней толстый ломоть теплого хлеба с маслом и медом.

– По-моему, ты едва на ногах держишься, – заметила она.

– Я почти не спала, – сухо бросила Адэр, жуя хлеб, но тут же, вскочив, воскликнула: – О Господи! У лэрда не осталось одежды!

– Сядь! – велела Элсбет. – Флора уже понесла ему одежду. А тебе лучше приниматься за работу. Сшей ему несколько рубашек. У него всего две. Гризел и Флора подадут завтрак.

Когда лэрд пришел в зал, Адэр нигде не было видно. Обе служанки хлопотливо разносили завтрак. Братья уже сидели за высоким столом. Конал присоединился к ним.

– Интересно, откуда этот цветочный аромат? – спросил Дункан, громко принюхиваясь.

Лэрд отвесил ему подзатыльник, но братьев это не смутило – оба громко рассмеялись.

– У тебя вид человека, всю ночь забавлявшегося с хорошенькой девушкой, – продолжал Дуглас. – Интересно, стоила ли она серебряного пенни, которое ты отдал за нее Уилли Дугласу?

– Еще бы! – ухмыльнулся Конал. – За нее и двух не жаль.

– Сколько раз? – нагло поинтересовался Мердок.

– Четыре, но мне и этого было мало – я был готов к новым подвигам, но когда проснулся, ее уже не было. Кто-нибудь из вас видел Адэр сегодня утром?

Братья покачали головами.

– Агнесс Карр будет ревновать, – заметил Дункан. – Сомневаюсь, что ты вспахивал ее поле по четыре раза за ночь. Да и я вряд ли на такое способен.

– Смотря какая женщина тебе подвернется. Если настоящая – и ты сможешь, – заверил лэрд.

– Четыре раза, – с завистью протянул молодой Мердок. – Не знаю, кто еще сможет проделать такое за ночь!

Мердоку было шестнадцать.

Братья посмеялись над такой наивностью.

– Когда-нибудь и у тебя получится, малыш, – пообещал лэрд. – Гризел, где Адэр?

– В кухне, милорд.

– Скажи, что я хочу ее видеть.

Дункан и Мердок понимающе переглянулись.

– Да, милорд.

Гризел присела и, выйдя из зала, вскоре вернулась.

– Мистрис Адэр просит извинить ее. Она кроит новые рубашки для вас и не хочет бросать работу, поскольку будет трудно все начать заново.

– Вернись к Адэр и скажи, что лэрд приказал прийти как можно скорее, – повторил Конал.

Гризель снова присела и покинула зал.

– Послушай, девушка шьет тебе новую одежду, – вмешался Дункан. – Ты что, не можешь потерпеть? Она заботится о тебе. Увидела, что у тебя нет рубашек, и старается пополнить твой гардероб.

– Да, Конал, – согласился Мердок. – Хотел бы я получить пару новых рубашек.

– Ей придется усвоить, что я ее хозяин, – упрямо бросил лэрд. – Помните, я заплатил за нее серебряное пении.

– Знаешь, Конал, по-моему, она более чем возместила тебе расходы, приняв твоего могучего «петушка» четыре раза за ночь. И она тяжко трудилась, чтобы вернуть порядок в этот дом. С тех пор как умерла матушка, здесь еще ни разу не было так уютно и чисто, – парировал Дункан.

– Она моя! – настаивал лэрд.

– Никто этого не отрицает. Но она леди, Конал, несмотря на все ее несчастья. Леди, а не обычная шлюха!

– Нет, сэр, я не обычная шлюха. Я шлюха Брюса, – раздался голос Адэр. Она подошла ближе и устремила свирепый взгляд на лэрда. Чего вы желаете от меня, милорд?

– Чтобы ты приходила, когда тебя зовут, – сухо процедил он.

– У меня есть и другие обязанности, кроме необходимости лежать в вашей постели, милорд, – резко ответила Адэр. – Одежда, ваша и ваших братьев, нуждается в обновлении. И в леднике еще довольно места для дичи! Не стоит забывать, что зима все ближе! Сегодня я буду шить для вас. А вы поедете на охоту, если, конечно, вам угодно, милорд.

Она сделала издевательский реверанс, вызывающе сверкая глазами.

– Сядь ко мне на колени, – велел лэрд.

Дункан и Мердок настороженно уставились на Адэр, но, к их удивлению, она, чуть поколебавшись, повиновалась.

– Прекрасно, – промурлыкал Конал. – Ты становишься все послушнее.

Адэр проглотила ехидный ответ. Чем скорее он уверится, что взял над ней власть, тем скорее она вернется к повседневной работе.

– А теперь поцелуй меня.

Она быстро чмокнула его в губы.

– Нет, так не годится, – покачал он головой. – Еще раз, моя медовая любовь.

Взгляд, который она послала ему, мог бы уничтожить другого мужчину, но все же крепкий, долгий поцелуй, которым она прижалась к его губам, заслужил одобрительный свист Дункана.

– Уже лучше, но все же недостаточно хорошо. Еще раз, Адэр.

На этот раз Адэр обвила руками его шею и прижалась чуть теснее. Их губы встретились в медленном сладостном поцелуе.

– Ммм, – пробормотала она, зазывно потершись грудью о его торс и кокетливо обводя язычком губы. Глубоко вздохнув, она поцеловала его еще раз, медленно, нежно, почти лениво. – Так лучше, милорд? – спросила Адэр, отстранившись.

– Да, – протянул он и кивнул.

– В таком случае, – объявила она, спрыгнув на пол, – я возвращаюсь к своему шитью. Доброй вам охоты, милорд.

Адэр присела и, повернувшись, немедленно исчезла.

Дункан и Мердок, открыв рты, с некоторой завистью наблюдали за коварными проделками Адэр. Брат долго молчал. О его ощущениях говорил огромный бугор, оттопыривший перед штанов. Но сам Конал, похоже, потерял дар речи. Молчание прервал Дункан.

– Что за девушка! – восхитился он.

– Мэгги так не целуется, – пожаловался Мердок.

– Ни одна из тех, кого я знаю, не умеет так целоваться, – согласился Дункан.

– Дело, возможно, кончится тем, что я просто прикончу ее, – обрел голос Конал. – Все мы знаем, что женщины годятся только на то, чтобы готовить, стирать, убирать, рожать детей и ублажать мужчин. Адэр околдовала меня. Я не могу ею насытиться и почти стыжусь в этом признаться. Ни одна женщина не действовала на меня таким образом. И она получает от наших совокуплений не меньше удовольствия, чем я. Но каждый раз, овладев ею, я хочу большего. Это безумие, братья. И сейчас меня так и подмывает вытащить ее с кухни и унести в постель на целый день. Однако я знаю, что она права. Чертов ледник нужно наполнить до наступления зимы. Вчера, когда мы охотились, я видел снег на дальних холмах.

Его плоть надсадно ныла, но боль постепенно утихала. Он встал, слегка поморщившись.

– Едем на охоту, парни, – велел он, выходя из зала.

– Тут дело неладно, – пробормотал Дуглас. – Как это я не подумал? В жизни не представлял, что увижу такое.

– Что именно? – полюбопытствовал Мердок.

– Потом расскажу, малыш, – пообещал Дункан, обнимая брата за плечи и уводя к выходу. – Кстати, кто такая Мэгги?

Из тени выскользнула Гризел, ставшая свидетельницей всего происходящего, и поспешила вниз, на кухню.

– Они наконец убрались, – объявила она.

Адэр с облегченным вздохом подняла глаза от стола, на котором лежали раскроенные куски тонкого полотна, обнаруженного в сундуках покойной матери лэрда.

– Слава Богу. Если повезет, я до их возвращения сумею сшить всем по новой рубахе.

– Я помогу тебе, когда закончу работу, – вызвалась Флора.

Охотники вернулись, когда уже стемнело, с двумя оленями и десятком гусей. Они ужасно проголодались и сразу же отправились в зал, но, усевшись за стол, замерли от удивления. Перед каждым лежала аккуратно сложенная рубашка. Мужчины осторожно развернули их и приложили к себе.

– Теперь и у меня есть новая рубашка! – разволновался Мердок. – Давайте примерим!

– Не сейчас! – Адэр, сидевшая у огня. – Вы еще не мылись, мастер Дункан и мастер Мердок. Нельзя надевать чистые рубашки на смердящие потом, грязные тела. Лохань ожидает вас на кухне.

При виде вытянувшихся лиц братьев лэрд разразился смехом.

– И вас тоже, милорд, – сладко улыбнулась Адэр, и лэрд немедленно осекся.

– Я же мылся вчера! – запротестовал он. – И ты, можно сказать, содрала с меня кожу!

– Вы желаете лечь со мной в постель, милорд? – строго спросила Адэр. – Но я не пойду в постель к человеку, провонявшему собственным и конским потом. И если вздумаете принудить меня, будьте уверены, что я убегу от вас. Дошив рубашки, я провела остальное время в прогулках по замку и нашла с полдюжины тайников, где можно скрыться так, что никто не найдет.

– В жизни не предполагал, что английские леди так чувствительны, – проворчал он.

– Сегодня вам не обязательно мыться так тщательно, как вчера. Можно только ополоснуться, – утешила Адэр.

Мужчины последовали за ней на кухню, где уже стояла лохань с горячей водой. Служанки раздели их, и каждый стал мыться под зорким присмотром Адэр. Поскольку в обязанности женщин входила необходимость помогать мужчинам мыться, ни тех ни других не смущала мужская нагота. Мужчины шутили, вспоминая, как мать самолично наблюдала за их мытьем. Когда они вытерлись, женщины подали им чистые камизы и новые рубашки, а также штаны, которые Джек вычистил и хорошенько проветрил.

– Придется вам идти босиком, – решила Адэр. – А Джек пока вычистит ваши сапоги. Теперь можете подняться наверх. Сейчас принесут ужин.

– Она дерзко задирает нос и с каждым днем все больше забирает власть. Скоро окончательно станет хозяйкой замка, а меня никто и слушать не захочет, – проворчал Конал Брюс.

– И слава Богу, что забирает, – возразил Дункан. – С тех пор как умерла матушка, замок превратился в настоящий свинарник. Но Адэр знает, как управлять большим хозяйством, и я этому рад. Да и тебе не мешало бы порадоваться, Конал. Может, тебе и нравится спать с ней, но я счастлив иметь чистый дом, приличную одежду и вкусный обед. Так что довольствуйся Адэр, которую ты желаешь, а я буду доволен той, которая делает все, чтобы навести порядок в этом доме. И, думаю, Мердок согласится со мной, верно, малыш?

– Еще бы! – отозвался Мердок. – Адэр – хорошая женщина. И попробуй только обидеть ее. Будешь иметь дело со мной.