Шиина не смогла удержать вздох. В последнее время ее споры с отцом стали слишком частыми, особенно в прошлый месяц, когда он уже отчаялся услышать имя ее избранника. Он решил сам сделать за нее выбор. Хорошо еще, что Вильям не назывался в числе кандидатов на ее руку и сердце.

— Может, ты присоединишься ко мне на этот раз? — спросила Шиина, когда они дошли до крутого берега маленького лесного озера. — Вода уже, должно быть, достаточно прогрелась. Она прямо манит к себе.

— Да? А кто будет следить, чтобы ничего не случилось? — Найал отрицательно покачал головой и опустился на свой любимый камень. Отсюда хорошо просматривалась вся равнина.

— Но ты еще ни разу не плавал этим летом, а я знаю, что ты не меньше меня любишь купаться. Весной ты говорил, что вода еще слишком холодная, а потом начались все эти набеги.

— Нам не следует больше сюда приходить, Шиина, — ответил Найал.

При виде его мрачного взгляда Шиина улыбнулась.

— Не беспокойся, дорогой Найал. Куда подевался твой дух любителя приключений? За все лето ты меня ни разу не пригласил с собой на рыбалку или на охоту пострелять куропаток.

— Не думай, что я не хотел пойти.

— Я знаю. Все дело в этой вражде. — Она вздохнула и зашла ему за спину, чтобы раздеться. — Мак-Киннон лишил нас всех удовольствий в этом году. Скоро вообще похолодает, и мы не сможем приходить сюда. Вместо того чтобы наслаждаться купанием два раза в неделю, я за все эти месяцы смогла сюда вырваться лишь четыре раза. А вот выдадут меня замуж, и где же мне тогда плавать?

— Я сомневаюсь, что Мак-Донау с одобрением отнесется к твоему увлечению, Шиина, — заметил Найал, рассуждая как зрелый мужчина.

— Не говори так, иначе я не соглашусь на этот брак, — резко ответила она. Шиина нырнула в кристально чистое озеро и, уже вынырнув, услышала вопрос брата:

— А разве у тебя есть выбор?

Она нахмурилась. Был ли у нее в самом деле выбор? Ее отец настаивал на браке с Аласдаром Мак-Донау, так как надеялся, что клан Мак-Донау, который располагался между землями Фергюссонов и Мак-Киннонов и который был с последними в мире, поможет ему добиться прекращения вражды.

Она практически ничего не знала о сэре Аласдаре, она вообще впервые увидела его в день их помолвки. Он приятный и гораздо моложе Вильяма, хотя и не настолько молод, как хотелось бы ей. Ему около тридцати трех. Ее отец явно старался не разочаровать ее, выбрав довольно молодого и представительного мужа. В этом она не сомневалась, так же как и не сомневалась в том, что отец не заметил высокомерия Мак-Донау. Однако она это заметила и поняла, что он крайне эгоистичен. Скорее всего, он попытается ограничить ее свободу и потребует подчинения от нее.

Шиина рассердилась.

— Это очень некрасиво с твоей стороны лишний раз напоминать мне о моей помолвке, Найал Фергюссон. — В голосе девушки звучали обида и досада. — Тебе легко рассуждать, ведь не ты выйдешь замуж за совсем чужого человека.

— Нет, но отец грозился отослать меня к английскому двору, если я еще раз попаду в какую-нибудь неприятность. По его словам, я уже вышел из того возраста, когда шалости сходят с рук и допустимо нарушать правила.

— И он абсолютно прав.

— В таком случае позволь спросить, что же я делаю здесь?

— Оберегаешь меня, точно так же и я буду защищать тебя перед отцом, если нас обнаружат. Не переживай, Найал. Я не думаю, что отец отошлет тебя за такую безобидную проделку.

— Подвергать свою жизнь риску не такое уж безобидное занятие, Шиина. Ты лучше поторопись.

Как бы в подкрепление своих слов он бросил ей кусок мыла, и Шиина поняла, что долго купаться ей не удастся. Она начала намыливаться, злясь на себя за свою беззаботность. Найал действительно смертельно боялся, что отец может отослать его к чужому двору, где он никого не знает и где к тому же одни англичане. Она это знала и тем не менее поставила Найала в ситуацию, когда он рискует вызвать гнев отца, и все ради нескольких мгновений ее удовольствия. Она поступает несправедливо. Найал пришел с ней в долину потому, что любил ее. И если из-за нее у него будут неприятности, она никогда не сможет себе этого простить.

— Я не забуду, что ты делаешь ради меня, Найал. В следующий раз, если у тебя будут трудности, я возьму вину на себя. Помнишь, как раньше?

— Да, я помню.

— В конце-то концов, что может со мной сделать отец, когда через два месяца я выйду замуж?

— Дать тебе попробовать вкус плетей.

— Ну да! Он не посмеет. Я уже вышла из того возраста, когда можно выпороть. Не волнуйся, Найал, что тебя грозились отослать. Но как только я выйду замуж и уеду, тебе придется полагаться только на собственные силы.

— Отец обещал, что тогда я буду участвовать в набегах. А я так мечтаю об этом, хочу приключений.

— Ты так говоришь, как будто мечтаешь участвовать в набегах. — Шиина была потрясена.

— Если на земли Мак-Киннонов, то да. Я бы все отдал, чтобы встретиться с самим Мак-Кинноном.

У Шиины перехватило дыхание.

— Да ты с ума сошел, Найал? Он отрубит тебе голову. Все знают, что он настоящий злодей.

— Я не верю во все байки, которые рассказывают про него.

— Он безжалостный убийца! Ты забыл, что за последние месяцы наш клан потерял шестерых?

— И его клан потерял, без сомнения, не меньше людей с тех пор, как дело чести заставило отца предпринимать ответные рейды. Но ты не можешь отрицать его смелость, Шиина. Я не знаю воина храбрее него.

— Я не отрицаю его наглость, но тебе вовсе не обязательно его хвалить.

— Я уважаю его мужество.

— Можешь уважать его сколько хочешь, моли только Бога, чтобы тебе с ним никогда не встретиться. Иначе ты будешь продолжать уважать его, но уже лежа в гробу.

Шиина закончила купаться, вышла из воды и начала заплетать косы. Она уже одевалась, когда Найал умудрился все-таки испортить ей настроение, сообщив:

— Сегодня приезжает кузен Вильям. Невольно Шиина в ужасе закрыла глаза.

— Ты уверен?

— Да.

— Найал, я тебя умоляю, не оставляй меня одну. Пожалуйста. Если я останусь с ним наедине, он опять начнет мне угрожать.

— После его угроз организовать брак с Мак-Кинноном тебе неплохо удавалось избегать его.

— Да, удавалось. К счастью, пока Вилли отсутствовал, отец остановил свой выбор на Мак-Донау.

— Значит, ты не против брака с сэром Аласдаром?

— Уж лучше он, чем Вильям. Но я еще не вышла замуж. У моего родственничка еще есть время причинить мне массу неприятностей. Я боюсь, что со злости от угроз он может перейти к делу.

— Почему бы тебе не рассказать все отцу?

Шиина покачала головой.

— Это ничего не даст. Вильям будет все отрицать. Он скажет, что я нарочно пытаюсь его оговорить. И отец может поверить ему, так как знает, что я презираю Вилли, а он ему доверяет. Как-никак, Вильям был любимым кузеном матушки.

Шиина чуть не откусила себе язык. Ну зачем она упомянула их мать? Та умерла спустя несколько дней после рождения Найала, и он вбил себе в голову, что виноват в ее смерти. Он ужасно расстраивался каждый раз, когда упоминалось ее имя. Будучи любимицей отца, Шиина никогда не была близка со своей матерью, но Найалу вообще не довелось узнать мать.

— Прости меня, Найал. Нам, пожалуй, нужно поторопиться, если мы хотим добраться домой до того, как совсем рассветет.

Едва они успели войти в замок, как поднялась суматоха. Вернулся патрульный отряд, привезя с собой пленного. Он был без сознания. Быстрее молнии замок облетел слух, что захваченный пленник принадлежит к роду Мак-Киннонов.

В эту ночь Дугалд Фергюссон праздновал победу. В его темнице сидел один из Мак-Киннонов, за которого в качестве выкупа можно потребовать обратно весь домашний скот, угнанный у Фергюссонов летом. И как раз поспеть к осенним торгам. В конце концов, может быть, этот год будет и прибыльным.

Ему даже в голову не приходила мысль убить пленника. Это было бы равноценно самоубийству, так как тогда на них обрушился бы весь клан Мак-Киннонов. Одно дело убить воина в честном бою и совсем другое — предать смерти пленного.

Мысли о захваченном горце абсолютно не волновали Шиину в эту ночь. Она думала о Вильяме Мак-Афи и о том, как ей лучше избегать его, пока он гостит в замке. А Найал не мог сомкнуть глаз. Он только и думал, что о пленнике. Это же надо! В темнице их замка сидит один из Мак-Киннонов, настоящий живой воин Мак-Киннонов!

Глава 5


Джеймс Мак-Киннон проснулся от ужасной головной боли. На затылке он нащупал шишку величиной с яйцо. Он открыл глаза, но кругом была темнота. Он закрыл глаза от боли. У него не было сил размышлять, где находится и ослеп он или нет. Боль была такой невыносимой, что ему не удавалось вновь заснуть. Постепенно Джеймс начал думать.

Он лежал на твердой сырой земле. Воздух в помещении затхлый. Джеми почувствовал, как по его голым коленям ползают жуки или, возможно, еще того хуже — крысы. Попробовал сесть, чтобы смахнуть с себя гадов, но резкая боль прострелила ему голову, и он был вынужден снова осторожно лечь.

Мысли о том, где он находится, начали беспокоить его. Последнее, что помнил Мак-Киннон — его окружили Фергюссоны, которые возникли перед ним совершенно неожиданно, словно из воздуха. Но, по правде говоря, Джеймс вел себя слишком неосмотрительно, его взгляд не отрывался от маленького лесного озера в долине, где он однажды видел юную красавицу. Если бы он не спешился и не ждал, как глупец, появления прекрасной незнакомки, то не позволил бы себя окружить и не получил бы удар по голове, не успев даже вынуть меч из ножен.

Итак, он попал в плен. Запах сырости подкреплял эту догадку. Скорее всего, он находится в замке Тауэр Эск. Джеми чуть не рассмеялся. В более глупой ситуации он еще не был. Наведываясь за последние месяцы более десяти раз в эту долину в надежде вновь встретить девушку, он действовал, как влюбленный мальчишка. Мак-Киннон надеялся выяснить, кто она была. Но купальщица больше не появилась. Значит, скорее всего, она действительно была проходившей мимо нищенкой. И он никогда больше ее не увидит.