Джоанна Линдсей - Любовь и месть

Ее подбородок упрямо вздернулся. Если Джеми думает, что может заставить ее подчиняться только потому, что он ее муж, то пора бы ему узнать обратное.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — она говорила со сдержанной холодностью. — А теперь вы постарайтесь понять. Вы думаете, что у вас есть право командовать мной, но я не признаю за вами этого права. Я стала вашей женой, но против моей воли, и я считаю, что в настоящее время наши брачные узы разорваны. Так что не надейтесь, Джеми, что я когда-нибудь назову вас своим мужем, наш брак — это просто насмешка.

Ее слова рассеяли гнев Джеми, но причинили ему невыносимую боль, казалось, его сердце превратилось в открытую рану. Он потерял ее. Он понимал, что уже, наверное, поздно что-либо исправить. И весь ужас в том, что это произошло по его вине.

— Шиина…

Она отвернулась от него, не в состоянии больше что-либо слышать. То, что она сейчас сказала, поразило ее саму. Она вовсе не хотела, чтобы ее слова прозвучали так… окончательно и бесповоротно. Ее горло сжал спазм. Но, произнеся эти слова, она уже не могла взять их обратно.

Она посмотрела на него, на белокурые волны его волос, завивающиеся у него на шее, на его мужественное красивое лицо. Его карие глаза были полны боли. Неужели и ее глаза отражали то же самое? Но ее глаза были еще более выразительны. В них стояли слезы, которые она не могла сдержать.

— Извини меня, Джеми. Боюсь, что мы оба слишком упрямы.

Она больше ничего не могла сказать и не могла сдержать рыданий, поэтому она отвернулась и быстро вышла из зала.

Если Джеми и хотел сохранить маску хорошего настроения, чтобы гости думали, что все в порядке, то это ему не удалось. Шиина так и не вернулась в зал, и многие видели, что она уходила вся в слезах.

Как бы он хотел пойти за ней! Но разве он мог? То, что возникло между ними, задевало его гордость, а там, где речь шла об этом чувстве, Джеми был слишком уязвим. Им всегда управляло чувство гордости, а не наоборот. Благодаря Шиине их ссора стала всеобщим достоянием.

Теперь Джеми ждал того часа, когда он сможет удалиться, не привлекая всеобщего внимания. Уже было довольно поздно, но в зале все еще оставалось много людей.

И Грегори, и Мартинсоны любили выпить и, без сомнения, допоздна будут предаваться этому занятию. Решив, что это не будет воспринято как невежливость с его стороны, он встал, чтобы уйти. Сам он тоже опрокинул несколько больших кружек эля, но предусмотрительно не стал пить слишком много.

Джеми открыл дверь в комнату. Внутри было темно и холодно, огонь в камине не горел. Шиины в комнате не было. Он зажег огонь, но комната по-прежнему оставалась холодной. И пустой.

Со вздохом он сел на кровать. Стоит ли ему искать ее? Может быть, лучше оставить ее в покое. Найдется немало девушек, которые с радостью согласились бы согреть его в кровати. Джесси, конечно же, опять дала понять, что она доступна для него. Весь вечер она игнорировала Блэка Гэвайна и не отходила от своего кузена Доббина, благодаря чему находилась вблизи Джеми, ближе она уже просто не могла подойти. Он еще не забыл теплоту тела Джесси, такого мягкого и податливого. Никогда она не проявляла гнева к нему, только пламенную страсть.

— Кого я пытаюсь обмануть? — пробормотал вслух Джеми. Он прислушался к тишине холодной комнаты, затем встал и вышел.

Он решил сначала проверить комнату, где была Шиина до их свадьбы. Там она и оказалась. Свернувшись калачиком на узкой кровати, девушка крепко спала. Он удивился, что она могла так спокойно и крепко спать.

Джеми не стал будить ее, он просто потихоньку откинул с нее покрывало и нежно взял на руки. Она что-то сквозь сон пробормотала, протестуя, но так и не проснулась, а лишь поуютнее прильнула к его плечу, пока он нес ее в их комнату.

Джеми положил ее на кровать и сразу же встал, ожидая, что она проснется и начнет упрекать его. Но Шиина лишь немного потянулась, так и не открывая глаз. Джеми улыбнулся. Она значительно облегчала его задачу. Она будет полностью в его власти, прежде чем успеет проснуться. Радуясь этой мысли, он быстро сбросил с себя одежду.

Он начал с того, что стал медленно задирать край ее шерстяной рубашки, поглаживая пальцами ее нежную кожу, останавливаясь, как только она издавала какой-нибудь звук, и вновь возобновляя свои ласки, когда она затихала. Как он наслаждался шелковистостью ее кожи, стройностью ног, таких упругих и в то же время так красиво очерченных!

Когда уже было невозможно поднять еще выше рубашку без того, чтобы не потревожить ее, Джеми ограничился тем, что тихонько отогнул передний край рубашки у талии. После этого он все свое внимание сосредоточил на ее тайных женских прелестях. Его пальцы еле ощутимо касались и исследовали ее, разжигая ее чувственность, вызывая ответную реакцию.

Она не сразу ответила на его ласки. Однако вскоре он почувствовал, что она готова принять его, но он сдержал себя.

Джеми встал на колени и осторожно вытащил рубашку из-под ее бедер, она продолжала спать. Он расположился между ее ног и попробовал одним движением снять с нее рубашку.

Шиина мгновенно проснулась, но не успела и рта раскрыть, как он уже стягивал с нее рубашку через голову. Его губы заглушили вырвавшийся из нее крик яростного протеста.

Она попыталась отвернуться, но он слишком крепко обнимал ее, покрывая страстными поцелуями ее лицо. В следующую секунду он овладел ею.

Шиина была потрясена той легкостью, с какой он это сделал. Еще более шокирующей для нее была реакция ее тела, оно с готовностью и страстью приняло его. Я не могу! — кричал ее разум.

Я не могу позволить, чтобы ты командовал моим телом.

Но как раз это он и делал, причем с большой опытностью. Шиина быстро перестала сопротивляться. Она хотела его. Несмотря ни на что, огонь желания пожирал ее. И этот огонь разгорался все сильнее и сильнее. Для нее все потеряло всякий смысл и значение, кроме этого пламени, охватившего ее и Джеми.

Она больше не могла выдерживать накал страсти, Джеми не убыстрял своего ритма, и это сводило ее с ума. Он подводил ее близко к кульминации, почти что к последней черте, затем останавливался. Каждая клеточка ее тела жаждала освобождения от этого напряжения. Она стонала, ее ногти с силой впивались ему в спину. Но Джеми продолжал эту сладострастную пытку.

Вдруг она осознала, что Джеми перестал целовать ее. Она открыла глаза и увидела его пристальный взгляд. На его лице застыло такое мучительное выражение, что она поняла: то, что он делает, является для него такой же пыткой, как и для нее. Но зачем? Вскоре он ей это объяснил — его голос звучал умоляюще и одновременно настойчиво:

— Я твой муж. Скажи это!

Мысли в ее голове слишком смешались, чтобы она в тот момент могла полностью осознать смысл этих слов, поэтому она с радостью повторила ему то, что он хотел услышать.

— Ты мой муж.

— И ты никогда не будешь этого отрицать.

— Нет, никогда.

После этого Джеми перестал себя сдерживать, и Шиина со страстью встретила неукротимый ритм его тела. Казалось, она умирает от жажды, а он был тем источником влаги, из которого она все пила, пила и никак не могла напиться.

Было даже жалко, что после того как накал страсти спал, к Шиине вернулась ясность мысли и способность рассуждать. Когда Джеми лег рядом с нею, крепко обнимая ее, когда его пальцы начали поглаживать ее тело, лаская его с такой нежностью, как будто все существующие между ними проблемы были уже решены, она больше не могла сдерживаться. Она заговорила очень быстро, опасаясь, что его руки опять окажут на нее магическое действие.

— Ты овладел мной обманом, Джеми.

— Послушай, моя дорогая, я не сделал ничего такого, чего ты сама не хотела бы от меня.

— Ты ошибаешься, Джеми. Я не знаю, отчего во мне возникает такая страсть от одного прикосновения твоих рук, но существует огромная разница между тем, что я чувствовала в тот момент, и тем, что я чувствую сейчас. Ты лишаешь меня воли на короткое время. Теперь я снова пришла в себя. И хочу сказать, что ничего не изменилось.

— Но ведь это не так, совсем не так, — мягко возразил ей Джеми. — Ты поняла, что не можешь отречься от меня, как бы тебе этого ни хотелось. И что бы ни случилось в будущем, это навсегда останется между нами. И я никогда не перестану желать тебя, Шиина. — Это было сказано очень серьезным тоном и прозвучало почти как угроза. — И как бы ты ни хотела другого, но тоже никогда не перестанешь желать меня.

Это просто удивительные, не поддающиеся описанию ощущения, когда вокруг тебя клубятся облака, и ты, как в сказке, будто плывешь высоко над землей. Шиина испытывала подобные чувства, когда шла вдоль высокой зубчатой стены замка. Большую часть дня замок был окутан густыми облаками. Временами ей приходилось даже останавливаться, так как она ничего не видела перед собой. За пределами замка также ничего не было видно. И в то же время она ясно различала то, что происходило внизу во внутреннем дворе, ибо там, конечно же, облака не скапливались, они лишь, как потолок, нависали сверху.

Шиина наблюдала, как разъезжается еще одна группа гостей. Это, пожалуй, уезжали последние из приглашенных, за исключением Мартинсов, которые собирались погостить некоторое время. Джеми будет горько разочарован, он хотел бы, чтобы празднование продолжалось еще неделю или даже дольше, но общая атмосфера не способствовала веселью. Гости чувствовали себя очень неловко, наблюдая размолвку между женихом и невестой.

В этом была виновата Шиина, и она это понимала. В этот день Джеми старался показать, что у него отличное настроение. Возможно, он действительно был в хорошем расположении духа после одержанной победы накануне. Но Шиина даже не пыталась притворяться.

Мысль о том, что она, вероятно, будет всегда желать Джеми, казалась ей абсурдной. И в то же время минувшая ночь доказала кое-какие теперь бесспорные факты, хотя ей было трудно с этим смириться.