— Но… — Джослин в нерешительности закусила губу и уставилась на Кольта. Ну как она может стоять и смотреть, ничего не предпринимая, когда его могут ранить или того хуже?!

Однако для любого вмешательства уже действительно было поздно. В тот момент, когда Джослин перевела взгляд на противника Кольта, чтобы оценить его возможности, молодой человек уже потянулся за револьвером.

Дальше все произошло в мгновение ока, и неудивительно, что зрители изумленно ахнули. Никто не успел и глазом моргнуть, как револьвер уже оказался в руке Кольта, нацеленный на противника. Райли, едва успевший схватиться за рукоятку все еще лежащего в кобуре оружия, оторопело смотрел на метиса, не рискуя пошевелить и пальцем. Он позеленел. Парень явно не знал, что ему делать дальше: признать поражение или все-таки рискнуть и продолжить дуэль. Нерешительность его была вызвана тем, что Кольт не стрелял.

Кольт не собирался дожидаться, пока парень соберется с мыслями. Медленными широкими шагами он приближался к Райли, пока дуло его револьвера не уперлось мальчишке в судорожно подергивающийся живот. К этому времени с юнца градом лил пот. Он не глядел вниз, опасаясь увидеть, как Кольт спустит курок. Боялся он и отвести взгляд от этих синих глаз, неумолимо смотревших на него.

Кольт видел его страх, чувствовал запах этого страха, но в данный момент не был склонен к жалости.

— Мы попробовали по-твоему, ты, горластый сукин сын, — процедил он так тихо, что его слышал только Райли. — Теперь ты ублажишь меня по-моему.

С этими словами Кольт убрал револьвер от живота Райли и резко ударил им мальчишку по лицу. Парень отшатнулся, прижал ладонь к щеке, а когда отнял ее, рука оказалась в крови. Юнец ничего не понял. Не понял даже тогда, когда Кольт убрал револьвер в кобуру и сжал кулаки.

Приятели Райли тоже, казалось, растерялись, однако быстро сообразили, что им делать. Один из них потянулся за оружием. В ту же секунду Алонсо выхватил нож, а Робби шагнул вперед. Но помощи не потребовалось. Кольт даже не заметил нежданных помощников. Краем глаза он все время наблюдал за дружками Райли, поэтому револьвер снова оказался у него в руке, но на сей раз он выстрелил.

Пуля попала в металл. Ковбой с криком выронил револьвер, пальцы у него онемели. Второй широко развел руки и попятился, не желая вызывать на себя огонь.

Кольт опять убрал оружие и посмотрел в глаза Райли, который не осмелился шелохнуться даже тогда, когда внимание Кольта временно отвлекли.

— Давай, парень, я не собираюсь ждать целый день.

— Дав… давай что?

— Ты хотел поиметь кусок меня. Так подойди и возьми. Райли отступил назад, в глазах появилась паника.

— То есть драться с тобой? Но ты больше меня!

— Мои габариты не помешали тебе осыпать меня бранью, не так ли?

— Значит, это моя ошибка, мистер. Почему бы нам просто не забыть о ней, а?

Кольт медленно покачал головой.

— Я охотнее задам тебе хорошую взбучку.

Райли сделал еще шаг назад, глаза его стали как плошки.

— Ты… ты станешь стрелять мне в спину? Глупость вопроса заставила Кольта скривиться.

— Нет.

— Рад слышать.

Райли судорожно сглотнул, повернулся и пошел прочь.

Кольт некоторое время смотрел ему вслед со смесью удивления и разочарования. Конечно, от него и прежде убегали до того, как он начинал стрелять. Но еще никто не поджимал вот так хвост, когда он давал возможность не потерять окончательно лицо, особенно в присутствии зрителей. Как правило, наличие свидетелей сильно влияло на поведение мужчины, превращая трусов в храбрецов. Даже если эти храбрецы и понимали, что их ждет смерть.

Можно было, конечно, выпустить пару пуль под ноги беглеца. Но, поскольку Кольт сильно сомневался, что вынудит таким образом Райли вернуться, он плюнул на это дело. Вместо этого он сердито отвернулся, не обращая внимания на разговоры многочисленных зрителей, переживавших гамму чувств от полного изумления до горького разочарования и презрения к трусости Райли. Но больше всего их интересовало, кто такой Кольт.

То, что они обречены так никогда и не узнать имени героя сегодняшних событий, и расстраивало больше всего городских сплетников. Потому что вряд ли кто, находясь в здравом уме, осмелился бы обратиться с этим вопросом к нему самому, а больше спросить было явно не у кого. Во всяком случае, Джослин не собиралась просвещать их на сей счет, хоть и слышала разговоры об этом со всех сторон, возвращаясь в гостиницу. Ее люди тоже молчали, поскольку были приучены держать язык за зубами.

Но одна громкая реплика заставила Джослин остановиться.

— Он всего лишь дикарь. Что тут еще нужно знать? И без того достаточно выведенная из равновесия пережитым страхом и расстроенная тем, что Кольт растворился в толпе прежде, чем она успела подойти к нему, Джослин резко повернулась к хорошо одетому молодому человеку, чье высказывание задело ее за живое.

— Как вы смеете, сэр?! — налетела она на него без предисловий, удивив не только мужчину и его спутницу, но и следовавших за ней по пятам Робби с Алонсо. — Они вышли на поединок, чтобы убить друг друга. И то, что ни один из них не пострадал, свидетельствует об истинной цивилизованности, а не о дикости.

Почувствовав себя намного лучше после этой эскапады, позволившей частично сорвать злость на незнакомце — хотя на самом деле ей хотелось накричать на Кольта за неоправданный риск, — Джослин прошествовала дальше, не обращая внимания на вызванный ею небольшой переполох.

— Очень мудро, Майлз! Или до тебя еще не дошло, что, насколько я могу судить по ее акценту, ты оскорбил чувства не кого-нибудь, а самой леди Флеминг?

Выраженный так мило сарказм заставил Майлза Драйдена перейти к обороне.

— Ну, откуда же мне было знать? По тому, как графиня описала ее, я надеялся увидеть сногсшибательную красотку. — Тут он застонал. — Рыжая, да еще и тощая к тому же! Я никогда не смогу этого сделать!

Услышав это, Маура, жестом собственницы ухватившая его за руку, несколько смягчилась. Лично она считала герцогиню неотразимой, но на мгновение забыла, что Майлз смотрит на вещи по-другому. По опыту она знала, что он предпочитает пышных блондинок, вроде нее самой. Более зрелая графиня представляла с этой точки зрения большую опасность, чем юная герцогиня.

— Ты прекрасно с этим справишься, лапочка, потому что, похоже, это именно то, о чем мы мечтали. Настоящая английская герцогиня, путешествующая ради собственного удовольствия, да еще с таким шиком. Она, должно быть, просто лопается от денег.

— То же самое ты говорила и в прошлый раз, — пробурчал Майлз.

Маура не обратила внимания на его ворчание.

— Вдова Эймс вовсе не солгала, что ее дети умерли. Она лишь забыла упомянуть о семнадцати внуках, терпеливо ждавших, чтобы растащить ее наследство. Поэтому они оставили тебе никудышный серебряный рудник, из-за которого мы и оказались в этом Богом забытом месте. По крайней мере никто не задавал вопросов о смерти старой леди.

— Но она была старухой, а эта совсем юная.

— Значит, теперь мы не станем прибегать к яду, чтобы снова сделать тебя вдовцом. Несчастный случай вполне решит проблему.

— И, насколько я понимаю, именно мне и предстоит этим заняться?

Мауре начало надоедать отсутствие у него энтузиазма.

— Я позаботилась о двух твоих последних женах, лапушка. Так что теперь твоя очередь. Конечно, если ты найдешь мне мужа, вместо того…

— Сука! — ревниво прорычал он, как она и предполагала.

— Как только ты посмотришь на другого мужчину, я сверну тебе твою нежную шейку.

— Ну-ну, солнышко, я же шучу, — улыбнулась она. — Ты прекрасно знаешь, что я верна тебе с самого первого дня нашей встречи. Кроме того, я никогда не смогу сделать это так хорошо, как ты. Мне достаточно сложно даже притворяться твоей сестрой.

— Это твоя идея, не моя. Вся эта вшивая затея изначально принадлежит тебе. «Женись на богатой вдове, лапушка, и ты сможешь бросить игру», — подражая ей, изобразил он фальцетом.

Глаза Мауры угрожающе сузились.

— Шулерство, ты хочешь сказать, из-за которого мы вынуждены были бежать из одного города в другой. И, если память мне не изменяет, моя идея пришлась тебе по душе.

— Это было до того, как первая жена оказалась недостаточно богатой для тебя и ты решила, что она должна умереть, чтобы мы могли попытаться снова… и снова… и снова…

— Ладно! — рявкнула она. — Все четыре оказались неверным выбором. Но на этот раз будет по-другому. Я точно знаю, что будет.

— Уже по-другому, Маура. Или ты забыла, как молода эта вдова? Скорее всего мне придется крепко попотеть, чтобы завоевать ее. И даже тогда мой успех будет еще под вопросом. Это вполне может оказаться пустой тратой времени и сил.

— Не совсем, солнышко. Мы всегда можем отказаться от этой затеи, если леди не поддастся твоему очарованию. Но я ставлю на тебя. В конце концов, я точно знаю, насколько ты можешь быть неотразим, когда хочешь. Ты ведь меня завоевал, не так ли?

Глава 26


— Доброе утро, ваша милость.

Джослин обернулась и улыбнулась молодому человеку, который прошлым вечером, когда его впервые ей представили, привел ее в сильное замешательство. Сейчас над этим можно посмеяться, но в тот момент ей было не до смеха: выяснилось, что брат с сестрой, взятые Ванессой под крыло, оказались той самой парой, с которой у Джослин произошел инцидент сразу после несостоявшейся дуэли. Их пригласили на ужин, поэтому ей оказалось совсем непросто отделаться от чувства неловкости.

Но каким-то образом — Джослин так и не поняла, как ему это удалось, — Майлз Драйден сумел успокоить ее, рассыпавшись в извинениях. Ее попытки извиниться в ответ он и слышать не захотел и ухитрился сделать так, что она напрочь забыла об инциденте на весь остаток вечера. Он, безусловно, был очарователен: темно-русые прикрывающие уши волосы, глаза теплого коньячного цвета, стройный и высокий. Джослин и прежде подозревала, что молодой человек хорош собой — так оно и оказалось. Обладая великолепным чувством юмора, он часто улыбался, и тогда на его щеках появлялись очень симпатичные ямочки.