Патриция Хэган - Любовь и грезы

Джейд чувствовала, что Дани говорит все эта неспроста. И ей не пришлось долго дожидаться сути дела.

Дани вдруг протянула руку и стиснула пальцы Джейд, так что ее ногти почти впились в кожу.

– Я хочу, чтобы ты обещала мне одну вещь, Джейд. Обещай мне, что, если я умру, ты возьмешь моего ребенка и будешь растить как своего собственного.

Джейд изумленно расширила глаза. Ее губы приоткрылись, но она не смогла произнести ни слова. Ей и в голову не приходило, что может стоять за странным поведением Дани. В конце концов она неуверенно проговорила:

– Я… я не знаю, что и сказать. Дани. Конечно, мы с Колтом охотно согласимся выполнить твою просьбу, но в этом не будет необходимости. И кроме того, – напомнила она, не понимая, что движет Дани, – у ребенка есть еще и отец. Драгомир наверняка станет возражать.

На губах Дани появилась печально-нежная улыбка.

– Дрейк знает мои чувства и любит меня так сильно, что готов исполнить мое желание, даже если ему придется при этом отказаться от своего ребенка.

Джейд встряхнула головой: потрясение от услышанного было так велико, что у нее смешались все мысли.

– Но почему? С чего это тебе захотелось, чтобы он отказался от своего ребенка? Почему ты не хочешь доверить ему его воспитание? Он может обеспечить для него все самое лучшее!

– Дрейк – красивый и чувственный мужчина, и рано или поздно, он обязательно женится снова. И тогда для его жены мой ребенок будет воплощением меня и той любви, которая была у нас с Дрейком, и на нем она станет вымещать свою ревность ко мне. Ах, Джейд, неужели ты не понимаешь? – Дани отчаянно сжала ее руку. – Я слишком хорошо знаю, как можно излить на ребенка ревность и обиду! У моей тетки был роман с моим отцом, но женился он на моей матери, и тетка так и не смогла с этим смириться. Ее ненависть стала еще сильнее, когда отец убил мужчину, которым она пыталась его заменить. Вольно или невольно, но она все это вымещала на мне – и я не хочу, чтобы моего ребенка ждала та же участь! Дрейк меня любит и никогда не сможет так же полюбить другую женщину – и его вторая жена это поймет, так же как моя мать видела любовь Тревиса к Китти. – Она судорожно вздохнула, а потом медленно добавила:

– Теперь ты понимаешь мою просьбу? И веришь, что Дрейк выполнит мое пожелание?

– Я понимаю. Дани, честное слово, понимаю, – тихо сказала Джейд. – И мы с Колтом будем считать честью растить твоего ребенка и любить его как собственного. Но с тобой ничего плохого не случится. Дани.

Она поцеловала ее в щеку и встала, надеясь, что лицо ее выражает уверенность.

Получив от нее желанное обещание, Дани, казалось, успокоилась, и Джейд воспользовалась этой возможностью закончить тяжелый разговор. Они еще раз обнялись, и Джейд пообещала, что, пока не уедет из Франции, будет часто навещать Дани, а потом поспешно вышла из комнаты.

Оказавшись за дверью, она на секунду прислонилась к стене, чтобы успокоиться, прежде чем вернуться к Драгомиру и Колту. Если ее чувства будут отражаться у нее на лице, оба потребуют от нее объяснений, а сейчас ей меньше всего хотелось об этом говорить. Ей необходимо было время, чтобы самой все обдумать. И потом – скорее всего Дани беспокоится напрасно.

Или нет?

Холодная рука страха начала медленно сжимать сердце Джейд, и она почувствовала, как на нее ложится темная тень дурных предчувствий… словно должно произойти что-то ужасное, и не только с Дани, но и с ней самой… и с Колтом.

Когда Джейд вернулась в гостиную, она почувствовала, что атмосфера там крайне напряжена.

Драгомир сидел, уныло ссутулившись, и мрачно смотрел в рюмку с бренди, которую крепко сжимал в руке. Колт стоял у окна, заложив руки за спину и глядя куда-то вдаль. Когда Джейд вошла, он сразу же обернулся, и по выражению его лица было видно, что Драгомир рассказал ему о просьбе Дани.

– Ты согласилась, – произнес он уверенно, словно ее решение не подлежало обсуждению.

– Конечно. Но мы будем молить Бога, чтобы такой необходимости не возникло.

Драгомир одним глотком осушил рюмку, встал и, налив себе следующую, проговорил:

– Я спорил с ней буквально до хрипоты, но она боится, что умрет, и лежит в постели, погруженная в самые мрачные мысли.

Я стараюсь проводить с ней как можно больше времени, но… – Он беспомощно пожал плечами.

– Я хочу увидеть Дани. – С этими словами Колт направился к двери.

Оставшись вдвоем с Драгомиром, Джейд молча села рядом и стала его слушать. Ее друг был рад возможности высказать ей все свои тревоги. Она не могла облегчить его страдания, но понимала, что сейчас ему нужно излить свою душу. И ей оставалось только слушать и сочувствовать.

Колт провел с Дани больше часа, а когда вернулся к ним, то сказал, что она даже не упомянула о своем разговоре с Джейд.

– По правде говоря, – тут он улыбнулся Джейд, – она была довольно жизнерадостной. Наверное, твое обещание ее успокоило. Может, теперь она станет поправляться.

По дороге обратно в Париж Колт молчал, погрузившись в свои мысли. Поначалу Джейд пыталась немного его развеселить, восхищаясь прекрасным ландшафтом. За окном тянулись поля, покрытые пестрыми цветами. Легкий ветерок разносил их нежный аромат. День был просто великолепный. По ярко-синему небу плыли белоснежные облака, золотисто-абрикосовое солнце, играя в прятки, лило на землю теплые ласковые лучи. Коляска Колтрейнов то ныряла под густую сень деревьев, то внезапно выезжала на залитый солнцем отрезок дороги.

В конце концов Джейд со вздохом откинулась на спинку сиденья, решив наслаждаться поездкой в одиночку, не пытаясь мешать размышлениям Колта. Она догадывалась, почему он так задумчив: его мучили сомнения, следует ли расставаться с близкими в такой трудный момент. Под его влиянием она сама погрузилась в беспокойные размышления. Что, если Колт предложит отложить отъезд в Америку? Ее так радовала перспектива начать новую жизнь вдали от мест, с которыми связаны далеко не радостные воспоминания. Если Колт примет решение не уезжать, следует ли ей высказать свое мнение? Китти – женщина сильная. У Дани есть Драгомир. А у них теперь есть их брак – и будущее. Они должны думать о себе.

Просьба Дани не давала ей покоя. Джейд прекрасно понимала, почему бедняжка приняла такое решение. Даже сегодня днем, пока Колт сидел у Дани, Джейд заметила, какими глазами смотрела на Драгомира подававшая чай горничная. Нескрываемое обожание ясно читалось на ее юном хорошеньком личике.

Драгомир всегда пользовался успехом у женщин. И сейчас, наверное, ничего не изменилось, хотя теперь он человек женатый.

А став вдовцом, он превратится в завидную добычу для любой хитрой женщины, которой хочется приобрести богатого мужа.

Они будут прикидываться, будто обожают его ребенка, и дадут какие угодно обещания, лишь бы его поймать – только для того, чтобы потом превратиться в злобную и ревнивую мачеху, чего и опасалась Дани. Конечно, вполне возможно, что он найдет добросердечную женщину, которая искренне полюбит его ребенка как своего собственного, но Дани считала, что риск чересчур велик.

Джейд выпрямилась и попыталась отогнать неприятные мысли. С Дани ничего не случится! Но тогда отчего ее сердце сжимается в мрачном предчувствии?

Когда коляска оказалась у ворот особняка Колтрейнов, Колт неожиданно повернулся к Джейд и, тревожно глядя на нее, умоляюще попросил:

– Давай ничего не говорить о просьбе Дани! Ни к чему их расстраивать, особенно отца!

– Конечно, – сразу же согласилась Джейд.

Она протянула руку, чтобы дотронуться до его пальцев, но он крепко обнял ее и нежно поцеловал в лоб:

– Я так сильно тебя люблю, счастье мое!

– А я тебя, – тихо отозвалась она, удивляясь, с чего это ей хочется плакать.

Они нашли Тревиса сидящим на террасе, которая выходила на розарий – предмет гордости Китти. Джейд заметила, что свекор выглядит вполне здоровым и крепким, если не считать залегших под глазами теней. На нем были не халат и тапочки, как она ожидала, а хорошо сшитые серые брюки и голубая хлопковая рубашка. Он встал, обнял Джейд, расцеловал ее и сказал:

– Ты еще красивее, чем в день свадьбы.

Потом он пожал руку Колту, радостно хлопнул его по плечу и рассмеялся:

– А ты стал еще уродливее!

Не удержавшись, Джейд воскликнула:

– Вы прекрасно выглядите!

– Конечно, – уверил он ее, приглашая их сесть рядом с ним за небольшой столик, на котором стояли вино и сыр. – Подумаешь – картечь южан начала двигаться у меня в грудной клетке! Это еще не значит, что со мной все кончено. Они не смогли убить меня тридцать лет назад – и будь я проклят, если сейчас сдамся без боя.

Они с удовольствием выпили вина и рассказали Тревису о своем свадебном путешествии. Джейд обратила внимание, что его особенно интересовало их пребывание в Греции – ведь он был там с Колтом, когда тот отправился искать Бриану, Гевина Мейсона и похищенное ими состояние Колтрейнов.

Потом разговор перешел на Дани, и они постарались описать свое посещение в самых радужных тонах. Тревис выслушал их, приподнял бровь, а потом произнес ту же фразу, которую повторяли они все:

– Надо молиться, чтобы все закончилось хорошо.

Китти, которая в саду обрезала стебли с отцветшими розами, помахала им рукой, и Колт отправился к ней. Тревис проводил его взглядом, а потом напрямик спросил Джейд:

– Ты дала слово растить ребенка, если Дани не выживет?

Джейд изумленно повернулась к свекру.

– Откуда вы узнали, что она просила меня об этом?

Он нежно прикоснулся к ее щеке и печально улыбнулся:

– Мы постепенно узнали друг друга, моя малышка и я, и теперь она рассказывает своему старому отцу, отчего плачет ее сердечко.

– Тревис, – решилась сказать Джейд, – по-моему, вы напрасно так тревожитесь.

Он пристально посмотрел на нее: было видно, что он не привык, чтобы кто-то, кроме его жены, осмеливался критиковать его или не соглашаться с ним.