– Тогда я поговорю с доктором Николасом Джоргейдом или доктором Питером Гриновичем. Послушайте, любезный, – она вздернула подбородок и устремила на него снисходительный взгляд, – я же сказала вам, что у меня всего один день. И очень важное дело к одному из этих врачей. Могу вас предупредить: если вы меня не пропустите, то вам придется об этом пожалеть!

Охранник пробормотал себе под нос, что у него нет желания спорить с ней, а потом встал, открыл ворота и жестом пригласил ее пройти, после чего вернулся обратно в свою будочку.

Джейд поспешно направилась по аллее к зданию больницы и исчезла за ее тяжелыми дверями.

Там ее холодно встретила сестра милосердия в белом платье и с недобрым лицом.

– Чем я могу вам помочь? Посещение пациентов у нас начнется…

– В два часа. Знаю, – резко оборвала ее Джейд. – Я пришла поговорить либо с доктором Джоргейдом, либо с доктором Гриновичем относительно моего брата, который некоторое время назад был их пациентом.

Дальше она изложила историю, которую придумала по дороге в больницу: она приехала из Франции, ее зовут Даниэлла Колтрейн, и она хочет узнать о состоянии своего брата, Джона Колтрейна.

Тут сестра милосердия начала кивать головой.

– Да, я помню мистера Колтрейна. Милый интересный человек. Все очень хорошо к нему относились. Подождите минутку – я уверена, что один из докторов с удовольствием с вами поговорит.

Она исчезла за вращающейся дверью. Джейд осмотрела комнату, без особого интереса отметив, что обставлена она весьма изящно. Пребывание в том месте, где так долго находился Колт, за которым должна была ухаживать она, а не Лорена, наполняло ее мучительной болью. Скрипя зубами и сжимая кулаки, она мысленно посылала проклятия в адрес Брайана. И пусть будут прокляты и Лорена с ее мамашей, которые сыграли такую роль в ее с Колтом разлуке! Джейд предвкушала тот день, когда сможет воздать всем по заслугам.

Наконец дверь отворилась, и сестра милосердия представила Джейд доктора Гриновича.

– Думаю, нам будет удобнее в моем кабинете, мисс Колтрейн, – сказал он, жестом приглашая ее следовать за ним, У него было доброе лицо и полные сострадания голубые глаза, так что севшая напротив него Джейд сразу же почувствовала себя непринужденно. Она снова повторила свою ложь относительно того, что она сестра Колта.

– Что мне необходимо знать, доктор… что хотят знать его родные… это – правду о состоянии моего брата и шансы на его полное выздоровление. Его жена, – Джейд чуть не подавилась этим словом, – отвечает довольно невнятно.

Он откинулся на спинку кресла и задумчиво сомкнул кончики пальцев.

– Она уже разрешилась от бремени?

Джейд снова ощутила, что у нее в горле встает ком. Кирнув, она ответила:

– Да. У нее – мальчик.

– Это хорошо, – пробормотал он таким тоном, к которому обычно прибегают люди, пытающиеся за вежливостью скрыть свое равнодушие. – Насколько я помню, она была целиком поглощена своим состоянием.

Джейд почувствовала в этих словах некий сарказм, но не успела на нем сосредоточиться, потому что ее собеседник сразу же добавил, что счастлив наконец видеть у себя кого-то из родственников Колта. – Каково, по вашему мнению, его состояние, доктор? Он говорит, что у него по-прежнему бывают головокружения, приступы головной боли…

– Я говорил Колту, что это результат слишком настойчивых попыток что-нибудь вспомнить, – отрывисто проговорил врач, хмуря брови. – Ему следует расслабиться, не думать о прошлом, а сосредоточиться на настоящем и будущем – и может быть, однажды он все вспомнит.

– Правда? – с надеждой переспросила она.

– Кто знает? – Он виновато пожал плечами. – К сожалению, нам мало что известно о подобных состояниях. Я могу сказать вам только, что ваш брат перенес очень серьезную травму головы. Ему повезло, что он вообще остался жив. Последствия могут пройти, а могут остаться, но в любом случае я не вижу оснований беспокоиться о его физическом состоянии. Как я говорил миссис Колтрейн, главное – чтобы он оставался спокойным и всем довольным, иначе, если в голове есть какое-то давление, которого мы не заметили, оно может увеличиться.

Джейд напряглась:

– Давление?

Он снова виновато пожал плечами:

– Как я уже сказал, нам мало что известно о черепных травмах. Я очень сожалею, что не могу сказать вам ничего более определенного.

Она наклонила голову И закрыла глаза, чтобы он не увидел горя, отразившегося в них.

– Значит, вы хотите сказать, что мой… брат должен оставаться спокоен, что ему нельзя сообщать вещи, которые могут его расстроить?

– По возможности. – Он с любопытством посмотрел на нее. – А в чем дело? Вы чувствуете необходимость сообщить ему какие-то неприятные известия о его родных? О болезни смерти?

Последний вопрос был задан с явной робостью.

Она покачала головой, а потом встала, намереваясь уйти: ей было страшно, что она не выдержит и разрыдается.

Доктор Гринович проводил ее по длинному коридору до парадных дверей, еще раз уверив ее в том, что существует вероятность того, что Колт снова обретет память, но при этом предостерег:

– Откровенно говоря, чем дольше он будет оставаться в нынешнем состоянии, тем меньше оснований ожидать перемен Скажите его близким, чтобы они радовались тому, что он вообще жив.

Она негромко поблагодарила врача за уделенное ей время и уже собиралась выйти на улицу, когда он вдруг спросил:

– Да, кстати: у вас есть сестра?

– Нет.

– И вы сказали, что вас зовут Даниэлла? – удивленно пробормотал он.

Встревожившись, она молча кивнула.

– Странно.

– Почему?

– О, – небрежно отозвался он, словно это мало что могло значить, – я, кажется, помню, что, когда ваш брат был без сознания, он все время повторял имя «Джейд».

Она похолодела. Резко втянув воздух, она застыла в полной неподвижности.

– Я спросил миссис Колтрейн, кто это, – добавил врач, – и она сказала, что это была его сестра. – Тут он явно отбросил свои недоумения. – Я, очевидно, ошибся. Желаю вам приятного плавания. Если я смогу быть чем-то полезен, то, пожалуйста, дайте мне знать.

Он пожал руку Джейд, и если даже заметил, что она холодна как лед и дрожит, то счел за благо промолчать.

Джейд поспешно пошла по аллее, полная самых противоречивых чувств: ненависти, жалости, любви, презрения… к людям, причинившим такие муки ей самой… и человеку, которого она любила всем сердцем.

Возможно, она не рискнет рассказать Колту правду, но в одном она себе поклялась: она не расстанется с ним без борьбы.

Пусть она станет его возлюбленной, его любовницей – она готова пойти на что угодно, лишь бы не потерять его еще раз.

Глава 31

Джейд считала часы и минуты, остававшиеся до встречи с Колтом, назначенной в Центральном парке на пятницу.

Она покаталась на велосипеде всего четверть часа, когда увидела его: он стоял у фонтана, прислонив свой велосипед к стволу ближайшего дерева. Заметив ее, Колт просиял счастливой улыбкой. Убедившись, что поблизости никого нет, Джейл поставила велосипед и направилась к фонтану, словно собираясь передохнуть после долгой езды.

Она остановилась рядом с ним и еще раз огляделась Они были одни.

Колт устремил взгляд на воду, вытекавшую из вазы, которую держал установленный в центре фонтана купидон.

– Боже, как я ждал этой минуты! – прерывающимся голосом прошептал он.

Джейд проглотила ставший у нее в горле ком.

– Ах, Колт, ты не представляешь себе, как сильно я тебя люблю!

– Почему? – Он закрыл глаза, пытаясь справиться с бушующими в его душе чувствами. – Почему я мог с тобой расстаться? Не могу представить себе времени, когда бы я тебя не любил. Расскажи мне все, Джейд.. Пожалуйста! Я схожу с ума. Что с нами произошло?

– Как бы я хотела это сделать! – отозвалась она. – Не сейчас это касается слишком большого количества людей. Кол г Давай просто радоваться тому, что мы снова обрели друг друга – Радоваться? – презрительно засмеялся он. – Радоваться тому, что я терзаюсь тем, что не могу вспомнить, как мог совершить такую глупость – расстаться с тобой?! Теперь я понимаю, почему совершенно равнодушен к жене. Я никогда не мог забыть тебя, Джейд. И никогда не смогу.

Он горестно покачал головой.

Одному только Богу было известно, как сильно Джейд хотелось рассказать ему правду. Но вместо этого она прибегла ко лжи, которую, как надеялась, он должен принять:

– Колт, у нас была горькая ссора. Мы расстались и стали жить каждый своей жизнью, а сейчас снова нашли друг друга Но теперь многое изменилось, и нам остается одно: пользоваться теми минутами, которые мы можем провести вместе.

– Я не хочу довольствоваться незаконной связью, – с болью возразил он.

– А у нас есть выбор? Ты готов оставить жену и новорожденного сына?

Он решительно заявил:

– Да, готов, хотя мне будет тяжело расстаться с Энди, ведь я люблю его, но Лорену оставлю не задумываясь. – Он горько засмеялся. – Честно говоря, не думаю, чтобы ее это огорчило.

Колт приблизился к Джейд, не опасаясь, что их увидят. Он почувствовал потребность прикоснуться к ней, обнять ее. Сжав ей руки, он заставил ее посмотреть в его полные боли глаза:

– Я видел сон, Джейд, – сон про нас с тобой. Это было похоже на пьесу, главными героями которой были мы. Ты танцевала в балете. Множество народа смотрело на тебя: восхищаясь, аплодируя. Театральный зал был необыкновенно красивый: синий с золотом.

Прикусив губу, Джейд пыталась справиться со слезами: Колт описывал великолепный Мариинский театр в Санкт-Петербурге.

Он вспомнил! Ей отчаянно хотелось надеяться, что это был признак того, что к нему возвращается память. Она не осмеливалась ничего сказать, понимая, что лучше позволить ему продолжить этот рассказ, плести кружево своих воспоминаний.