Мадам на минуту задумалась. Дезирэ была сиротой. Этьен и Гортензия были ее единственными родственниками, если не считать английской родни, с которой она давно прервала всякие отношения.

— Ага! — наконец воскликнула мадам. — Думаю, я знаю подходящего человека!

Спустя несколько недель вызванный письмом мадам де Толли месье Боше прибыл в небольшой замок близ Орлеана, где жила Дезирэ. Вид месье Боше озадачил девушку.

Прошло шестнадцать лет с тех пор, как Клод Боше помог мадам де Толли спастить от террора, свирепствовавшего в Париже. Ему было под шестьдесят, и его речь была немного невнятной, а любовь к коньяку несколько притупила его некогда острый ум и округлила его бывшую когда-то стройной талию.

Но Дезирэ страшно хотелось поехать к брату, а месье Боше, по-видимому, был честен и не станет ее обманывать, вот она и решилась его нанять. Он довольно деятельно помогал ей в сборах, но, когда они уже были в дороге, Дезирэ поняла, что он невероятно ленив.

Время, видимо, умерило его любовь к приключениям.

— Мне жаль, месье, что вы не получаете удовольствия от нашего путешествия. Но, поскольку никто из нас не пострадал, я не вижу причины отказываться от своих планов.

— Вы просто не хотите понять, мадемуазель…

Не желая больше слушать его жалобы, Дезирэ отвернулась от него и направилась к коляске. Осмотрев ее, она поняла, что для дальнейшего путешествия экипаж непригоден.

— Лошади не пострадали, мадемуазель, — доложил Пьер.

— Вот и хорошо. Ты можешь соорудить что-нибудь вроде поводьев?

— Но ведь это не верховые лошади, — пожал плечами Пьер. — Вам на них не удержаться.

У кучера был такой несчастный вид, что она решила не говорить ему, что ее строгий английский дедушка позаботился о том, чтобы сделать из нее искусную наездницу.

— Я обещаю, что не позволю месье Ламонту обвинить тебя в случившемся.

— Меня не это беспокоит, мадемуазель Фон-тэн, а слухи о партизанах.

— Неужели ты веришь всей этой чепухе?

— Это вовсе не чепуха. Мы живем ближе к границе с Испанией, чем вы, северяне. Если бы мне платили по одному су[1] за каждую историю, которую я слышал о партизанах, я был бы богатым человеком. Всем известно, что они пытают любого француза, который попадает им в лапы.

Дезирэ не поверила ни единому слову.

— Мой брат близок к королю Жозефу и знает, как обстоят дела. Будь все так плохо, он никогда бы не согласился встретиться со мной в Мадриде.

Пьер, хотя и кивал, явно оставался при своем мнении, и Дезирэ решительно проговорила:

— Сам император сказал, что проблемы, с которыми мы столкнулись здесь в прошлом году, устранены. Испанская армия разгромлена.

— А народ Испании знает об этом, мадемуазель? — нахмурился Пьер. — Какой толк от того, что император сделал своего брата королем, если большинство испанцев нас ненавидят? Помяните мое слово, добром это не кончится.

Дезирэ на минуту задумалась. Пьер был молод, но глупым его не назовешь. Может, и вправду горячее желание повидать Этьена мешает ей трезво оценить то, что происходит?

Пока они ехали по Франции, она вообще ни разу не слышала о партизанах. Наполеон провозгласил свою власть над Испанией и уверял, что большая часть испанцев его поддерживает.

Ситуация в стране была сложной. Престарелый король Карлос не пользовался поддержкой своих подданных, а королева Мария-Луиза слыла бессовестной распутницей. Но поспешное возведение на испанский престол брата Наполеона — Жозефа — больно ударило по национальной гордости испанцев.

Все же французы контролировали ситуацию. Они выгнали англичан из Испании, а в ближайшее время завоюют и Португалию — маршал Султ уже занял город Опорто, — и тогда весь полуостров окажется в руках французов.

Если рассуждать логически, думала Дезирэ, страхи Пьера необоснованны. К тому же они проехали большую часть пути, и было бы глупо возвращаться.

— Я уверена, что слухи о зверствах партизан сильно преувеличены, — отмахнулась Дезирэ.

Месье Боше отреагировал с нескрываемым сарказмом:

— Все это замечательно, дорогая, но каким образом вы собираетесь добраться до Витории?

Уязвленная его тоном, Дезирэ сверкнула глазами.

— Дождемся, когда появится какая-нибудь карета. Это же королевская дорога на Мадрид, я уверена, что нас подвезут.

— Ха! Мы можем прождать несколько часов!

— Тогда пойдем пешком. До Витории осталось не больше лиги.[2] Если поторопимся, то будем в Витории через час-полтора.

— Пешком? — изумился Боше.

— Вы можете предложить что-нибудь другое?

— Да! Отказаться от этого безумного предприятия!

Синие глаза Дезирэ вспыхнули презрением.

— Всего пару недель назад вы довольно быстро согласились сопровождать меня, месье!

— Когда мы были в Орлеане, ситуация казалась иной. — Боше надул губы, словно обиженный ребенок. — Но сейчас у меня была возможность собрать кое-какую информацию и трезво оценить факты. Я отказываюсь продолжать путешествие без надлежащего вооруженного эскорта, мадемуазель.

— Вам заплатили за то, чтобы вы сопровождали меня до Бургоса, месье Боше, где меня встретит мой брат. — Дезирэ уже начала терять терпение. — Откуда я возьму вооруженную охрану, месье? Давайте не будем терять время и продолжим наше путешествие.

— Мы должны повернуть обратно, — упрямился Боше. — Вы можете написать брату, чтобы он встретил вас на границе.

Дезирэ закусила губу, опасаясь, что может нагрубить.

— Не говорите глупостей! — вспыхнула она. — Мой брат занятой человек. А я не просто хочу провести в Испании несколько дней, а намерена попросить брата разрешить мне остаться.

— Боже мой! Да вас зарежут в собственной постели!

— Что за чепуха!

— Если вы не хотите прислушаться к тому, что я говорю, — высокомерно заявил Боше, — я отказываюсь служить вам и уезжаю.

— Вы не желаете выполнять взятые на себя обязательства? — Дезирэ была поражена.

— Вы заплатили вперед только половину моего гонорара, — напомнил Боше. — Мы уже отъехали достаточно далеко от Орлеана, так что, полагаю, я выполнил свой долг.

— Вы мошенник!

— Вы меня оскорбили, мадемуазель. — У Боше задрожал подбородок. — Но лучше уж я буду мошенником, чем мертвецом.

Дезирэ стало не по себе: она остается одна в чужой стране — не очень-то веселая перспектива. Но она взяла себя в руки и сказала с ледяной холодностью:

— Как пожелаете, месье. Не сомневаюсь, что обойдусь без компании ленивого пьяницы. — Отвернувшись от Боше, она попросила Пьера достать из коляски ее чемоданы.

Несмотря на возражения кучера, она все еще надеялась, что сможет сесть верхом на одну из лошадей, тем более что у нее был с собой костюм для верховой езды.

Неожиданно она обратила внимание на то, что Боше о чем-то шепчется с Пьером.

— В чем дело? — осведомилась она.

— Я же сказал, что оставляю вас. — Боше выхватил из коляски свой чемодан и сунул его Пьеру. — Возьми и постарайся как-нибудь его пристроить.

Дезирэ бросилась к лошадям, но Боше преградил ей дорогу.

— У вас нет на них прав! — Лицо Дезирэ покрылось красными пятнами.

— Ошибаетесь, — хихикнул Боше. — Лошади, конечно, были наняты за ваши деньги, дорогая, но, поскольку они не могут довезти нас до Витории, полагаю, наш контракт можно считать расторгнутым.

— Да вы просто вор! — в негодовании воскликнула Дезирэ.

— Я не собираюсь оставлять их себе, — парировал Боше. — Я верну их в конюшню месье Ламонта. Так что вам незачем ему писать.

— Вы что же, ждете, что я вас за это еще и благодарить буду?

— Ваш тон неуместен, мадемуазель.

Возражать было бесполезно. У этого человека нет чести, и она не станет унижаться, вступая в перебранку.

Она попробовала поднять свои чемоданы, но поняла, что оба ей не донести.

— Пьер, — обратилась она к кучеру, — ты мне поможешь?

— Он ничего не понесет! — Торжествующие нотки в голосе Боше ошеломили ее.

— Ты тоже возвращаешься? — Дезирэ в ужасе взглянула на Пьера.

Тот опустил голову и кивнул.

— Проводи меня до Бургоса, и я тебя щедро вознагражу, — попросила она, поступаясь своей гордостью.

— Мне правда жаль, мадемуазель, — переминаясь с ноги на ногу, ответил Пьер. — Я бы помог вам, но месье Ламонт шкуру с меня сдерет за эту коляску. Я могу потерять работу, если…

— Я ему все объясню…

— Моя жена ждет нашего первого ребенка. Если я не вернусь, она будет беспокоиться.

— Поехали, мы теряем время, — вмешался Боше и приказал Пьеру помочь ему взобраться на лошадь. Без седла и поводьев это было довольно трудно, но лошадь попалась смирная и Боше удалось сесть на ее широкую спину. Пьер направился к другой лошади и вдруг замешкался.

— Поедемте с нами, мадемуазель, — сказал он. Дезирэ покачала головой и обратилась к Боше:

— Верните деньги, которые я дала вам на хранение. — Приказание Дезирэ явно застало Боше врасплох, и Дезирэ поняла, что он намеревался ее обокрасть. — И все мои документы!

— Эй, отдайте все! — сурово приказал Пьер. Взглянув на сжатые кулаки Пьера, Боше вздохнул и повиновался.

— Благодарю. — Дезирэ бросила на Боше презрительный взгляд и отвернулась.

Гортензия настояла на том, чтобы в каждую рубашку был вшит потайной карман. Как только эти двое уедут, она хорошенько спрячет все ценности.

— Так вы не передумали, дорогая? — насмешливо спросил Боше, но его глаза все же смотрели виновато.

— Поезжайте, и пропадите вы пропадом!

Отвернувшись, она стала спокойно перекладывать в чемодан поменьше все, что ей могло понадобиться в дальнейшем путешествии.

Когда в мареве палящего солнца показались золоченые шпили Витории, Дезирэ поставила на землю чемодан и расправила затекшие пальцы.