– Вы, – злобно прищурился он, – нарушили мое право, когда спрятали объявление. Вы – хитрая лиса. Я пошел в инспекцию узнать, когда участок будет выставлен на продажу, и именно там узнал, что он уже куплен вашей бабушкой. Естественно, для вас. Я поехал на ранчо и нашел объявление в кустах. Это сделали вы, когда там был налоговый инспектор. Он рассказал мне, что в тот день встретил вас… сказал, что такую красивую девушку забыть невозможно, – добавил с ухмылкой Курт. – Определить суть вашего плана было не так уж трудно, – продолжил он. – Хотите успокоить ваших родителей, убедить их, что всерьез решили переехать на постоянное жительство в Америку? Не беспокойтесь, я вас не выдам. Я пришел лишь затем, чтобы дать вам понять, что вы не так уж умны, как полагаете, и что мне надоела ваша ложь. Я испытаю удовольствие, увидев, как вы с треском провалитесь, – вы никогда не сможете стать истинным землевладельцем. Рано или поздно получите по заслугам!

– Вы уверены?

Кит обошла вокруг Пегаса и неустрашимо посмотрела на Курта, уперев руки в бока. Она так обозлилась, что даже не задумывалась о том, как выглядит в прилипшей к телу мокрой ночной рубашке.

– Выясним один вопрос, сеньор Тэннер, – начала Кит. – Пегас принадлежит мне, и я его беру с собой, чтобы вы его не украли. И еще хочу сказать, что вы напыщенный осел! Почему, когда мужчина совершает нечто хитроумное и ловкое, его считают проницательным, а когда то же самое делает женщина, это называется предательством?

Гроза набрала силу и бушевала у них прямо над головой. Курт уставился на Кит. Ее лицо освещали отблески молнии, грудь явно обрисовывалась под мокрой рубашкой.

Не говоря ни слова, Курт подошел к Кит и дотронулся до ее груди. Он привлек девушку к себе, и она почувствовала его внезапное желание. Курт будто гипнотизировал ее своим неподвижным, прожигающим взглядом. Она, трепеща, стояла перед ним, не в силах сопротивляться страсти, пронзившей ее тело, подобно буре.

– Теперь моя очередь бросить вызов вам, принцесса, – хрипло прошептал он. – Не важно, что вы не хотите меня…

Он жадно впился поцелуем в ее губы. От него слегка пахло виски. Кит таяла в его объятиях и ругала себя за вожделение. У нее не осталось собственной воли. Ее победило желание, которое он разжег в ней.

Казалось, поцелуй длится целую вечность, и она хотела, чтобы он не кончался. Она прильнула к нему ближе и обняла его за шею.

Неожиданно он отпустил ее. Захваченная врасплох, Кит отступила назад. Боже, как она злилась на него, на себя! Именно в этот момент Кит осознала, что ее беспокоило в последнее время. Курт Тэннер присутствовал в ее мыслях, в душе, пусть даже она презирала его. Ее притягивало к нему. И ничего с этим нельзя было поделать.

– На этот раз, принцесса, – самодовольно промолвил Курт, – выиграл я. Настанет момент, когда я потребую от вас весь причитающийся мне приз… Желаю приятной поездки. – Он насмешливо попрощался с ней и пошел из конюшни. Она в ярости молча смотрела ему вслед.

Холодные капли падали на улыбающееся лицо Курта, когда он шагал сквозь грозу. Он был рад, что сдержался и не сообщил ей, что избранный на пост президента Вильсон прислал ему личное приглашение участвовать в церемонии его вступления в должность. Итак, Курт, добившийся успеха, богатый человек, тоже едет в Америку. Он решил, что все, что ни делается, делается к лучшему. Он сейчас продемонстрировал ей свой характер – и она, конечно, его оценит.

Курт вернулся мыслями к Кит. Боже, какое сладострастие дремлет в ее фиалковых глазах! Курт знал, что она желала его столь же страстно, как и он ее. Нравится ей это или нет, но он стал частью ее тайных снов. Равно как и она стала частью его снов.

Глава 14

Путь из Франции в Англию оказался приятным. К месту назначения они прибыли к вечеру, однако Кит была разочарована, что отец немедленно увез их из порта в один из городских отелей. Она хотела проверить, погрузили ли Пегаса на судно, которым они завтра отплывали в Америку, но Колт не желал и слышать об этом. Когда утром они прибыли на борт, он крепко держал ее за руку, пока они шли по сходням, чтобы она не удрала в трюм.

Им предстояло плыть на великолепном океанском лайнере «Олимпик» компании «Уайт стар». Этот изящный корабль водоизмещением в сорок пять тысяч тонн отличался устойчивым ходом по бурным волнам Атлантики.

В роскошной кают-компании «Олимпика» их приветствовала улыбающаяся молодая стюардесса мисс Джейн Эбердин. Ее помощник преподнес каждой женщине маленький букет роз, а одетый в белую короткую куртку официант предложил всем шампанское и икру. Мисс Эбердин проводила Колтрейнов до кают, проведя по широкому, устланному коврами коридору. Она остановилась перед двойными розового дерева дверями и широко улыбнулась:

– Вам отведена императорская каюта, лучшая на нашем лайнере.

Их каюта состояла из гостиной, столовой, трех спальных комнат, ванной, а также гардеробной. Показав им все, мисс Эбердин сказала:

– От имени компании «Уайт стар» имею честь заявить, что мы гордимся такими выдающимися и влиятельными пассажирами. Вы получите официальное приглашение обедать вместе с капитаном за его столом.

Она напомнила им о приеме в честь начала доброго пути, который состоится на прогулочной палубе за полчаса до отплытия, и направилась к двери. Кит вышла за ней и спросила шепотом:

– Не скажете ли вы, как я могу пройти в грузовой трюм?

– Зачем вам туда? Там грязно, шмыгают крысы, и юные леди обычно не ходят в такие места.

Кит с тревогой посмотрела ей через плечо, опасаясь, что кто-нибудь из родителей ее подслушивает, и попросила сгорающую от любопытства стюардессу пройти с ней несколько шагов по коридору.

– Я везу в Нью-Йорк свою лошадь…

– О, конечно! – воскликнула мисс Эбердин. – Почему вы раньше мне не сказали об этом, дорогая? Очень многие пассажиры везут с собой всякую живность и домашних животных. Их содержат в особом отсеке трюма. Там довольно симпатично, и владельцы могут посещать своих питомцев. – Она указала Кит, как пройти в отсек.

Кит дождалась, пока стюардесса завернула за угол, и потом бросилась бежать. Она знала, что родственники собирались подняться на палубу, чтобы встретиться с дядей Драгомиром, приехавшим из Парижа проститься с Мэрили. Кит тоже хотела повидаться с ним, но сначала нужно было удостовериться, что все в порядке с Пегасом.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы пробраться через закоулки огромного судна, но в конце концов она попала в грузовой трюм. Кит обрадовалась, увидев удобные стойла, выстеленные свежей соломой и сеном. Молодой слуга по имени Норман Тэтчер проводил ее до стойла Пегаса. Он с удовольствием поглощал корм, и Норман заверил девушку, что у нее нет никаких причин для беспокойства и что ее будут приветствовать здесь в любое время.

Кит несколько раз дружески похлопала Пегаса по шее и дала ему понять, что его не бросили на произвол судьбы. Когда прозвучал звук пароходной сирены, Норман сказал, что начинается прием, посвященный началу путешествия.

Кит поднялась на прогулочную палубу. Ее заполнили пассажиры, они пили шампанское и махали провожающим на пристани. Во все стороны летели конфетти и ленты серпантина, а духовой оркестр исполнял бодрый марш. Кит увидела своих родителей, стоявших у перил.

Дядя Драгомир разговаривал с Джейд, и Кит заметила слезы в ее глазах. Она знала, что когда ее мать росла в России, они с Драгомиром были лучшими друзьями. Мэрили прильнула к своему отцу, разрываясь между желанием поехать в Америку и причиняющим боль чувством расставания с ним.

Через несколько мгновений Кит увидела, что ее дядя и кузина удаляются, желая, по-видимому, провести некоторое время наедине. Она пробралась вперед.

– Где ты была? – сердито спросила ее Джейд.

– Я должна была повидать Пегаса. Он в прекрасном состоянии. Прости, мама, – сказала раскаивающимся тоном Кит, не понимая, почему так обеспокоена ее мать. Казалось, она грустит, покидая Испанию, хотя до сих пор из года в год говорила о желании уехать.

Заметив удивление Кит, Колт попытался объяснить ей, что происходит:

– Сейчас мы все испытываем смешанные чувства, девочка. Постарайся понять это. Я сам переживаю. Европа долго была нашим домом, однако мое сердце навсегда отдано Америке.

Внезапно на него нахлынули воспоминания: его первая поездка в Европу, когда он восстановил свою семью после первого пережитого им обмана. Кит знала эту историю, точно так же как знала, что отец до встречи с матерью любил других женщин. Кит не была наивна и не осуждала его.

Колт рассказал, как во время второй поездки в Европу он встретил Джейд и как они поженились. Кит было известно и об их трагическом путешествии через океан и трудном времени, которое они провели врозь. Третью поездку в Европу Колт совершил уже вместе с Джейд, стараясь забыть прошлое и начать новую жизнь.

– Я никогда не ожидал, что останусь в Испании и полюблю ее. Но новые испытания, новые повороты, которые преподносит жизнь, видимо, сохраняют молодость. Я предполагаю, что впереди у меня еще много приключений, прежде чем я однажды проснусь и пойму, что я старик.

Джейд неожиданно подняла лицо к мужу и улыбнулась:

– Ты никогда не состаришься, Колт Колтрейн. Сейчас тебе сорок восемь, но ты можешь сойти за шестнадцатилетнего.

Колт поцеловал ее и оставил воспоминания о прошлом.

– Как ты думаешь, мы сумеем разыскать Энди? Ведь мы ничего не слышали о нем после того, как он написал о смерти своей матери. Он не ответил ни на одно мое письмо. Хотелось бы повидаться с ним…

Кит растворилась в толпе, чувствуя, что родителям нужно остаться наедине. К тому же ей не особенно нравилось, когда ей напоминали, что давным-давно ее отца, страдающего амнезией, обманным путем убедили, что он не только женился, но и являлся отцом Энди, которому сейчас уже двадцать лет. Даже после того, как Колту стала известна правда – а именно то, что Энди не является его сыном, – он поддерживал отношения с мальчиком и полюбил его как родного.