Он провел рукой по своим светлым волосам и выдохнул.

– Мне жаль, но от него я не смог ничего узнать. Я говорил с ним час назад, и он не сломался. Не думаю, что он сдал бы своего информатора, даже если бы перед ним был президент Пауэлл и требовал это сделать. Он утверждает, что информация поступила по электронной почте от неизвестного адресата.

– Я займусь этим, коммандер, – спокойно сказала Дэвис. – Взломать сервер редакции для меня не составит труда.

Кэмерон подняла бровь, но от комментария удержалась.

– Мак, как Вы думаете, есть ли смысл в повторной встрече с ним?

Мак покачал головой.

– Поверьте мне, коммандер, я вылетел бы туда сегодня же, если бы считал, что нам это чем-то поможет. Он не собирается давать нам информацию.

– Понятно, – со вздохом сказала Кэмерон, – кто-нибудь в его окружении?

– Ничего особенного, но я еще не слишком тщательно все просмотрел. Просто узнал его имя перед встречей.

– Копайте глубже. Должна быть причина, по которой связались именно с ним. Выясните, почему.

– Понял.

Наконец Кэмерон посмотрела на Фелицию.

– Как идут дела у Вас?

Скрестив изящные лодыжки, Фелиция Дэвис слегка наклонилась вперед, ее руки непринужденно лежали на коленях. В ней удивительным образом сочетались спокойствие и энергия.

– Я еще только начала, но могу сказать, что обнаружила активный обмен электронной почтой с вложенными файлами между адресами, принадлежащими ФБР, и некоторыми офисами на Капитолийском холме.

– А подробнее? – спросила Кэмерон, ее глаза загорелись.

Это то, что нам нужно.

– Пока не могу. Я даже не сочла бы такой трафик необычным, если бы все сообщения не были зашифрованы, в том числе и прикрепленные файлы. Мне может потребоваться некоторое время для точного определения источника. Но в конечном итоге я смогу выяснить не только то, кто этим занимается, но и что именно пересылают.

– Прекрасно, посмотрите, приходит ли что-нибудь с этих адресов электронной почты кому-либо в Министерстве юстиции или финансов.

– Коммандер, это означает, что придется разбираться с огромным количеством сообщений, – отметила Фелиция. – Это самый распространенный способ законного внутреннего и межведомственного ведения дел.

– Я понимаю. Но нам необходимо выяснить, – немного расстроено сказала Кэмерон, – кто координирует эту операцию. Этот человек располагает всей информацией. Нам нужно его имя.

Она встала, а за ней и все остальные.

– Я весь день буду в Командном центре. Если узнаете что-то важное, немедленно известите меня. Необходимо, чтобы каждый из вас находился в прямом доступе и в любое время мог явиться сюда в случае возникновения непредвиденных обстоятельств.

Все кивнули, собрали бумаги и направились к двери. Когда Блэр закрыла дверь за небольшой группой своих сторонников, она повернулась к Кэмерон и сказала:

– Ну и что ты думаешь?

Кэмерон облокотилась на спинку дивана, скрестив руки на груди.

– Я считаю, Дэвис нащупала что-то важное. Должна быть связь с Капитолийским холмом. Не думаю, что бюро способно проводить подобные операции самостоятельно, даже если здесь присутствует скрытый намек на методы времен Гувера[40]. Она энергично потерла лицо руками и вздохнула.

– Что еще?

– Карлайл звонил три раза, начиная с восьми утра.

В груди Блэр похолодело.

– Чего он хотел?

– Не знаю, – мрачно ответила Кэмерон, – я не стала отвечать.

– Как думаешь, чего он хочет?

– Известить меня о моем временном отстранении.

Блэр направилась к телефону.

– Я звоню Люсинде.

– Блэр, нет, – мягко сказала Кэмерон, – это не твоя битва.

Блэр замерла и с каменным выражением лица посмотрела на Кэмерон.

– Прошу прощения?

– Это между Карлайлом и мной. И тем, кто, возможно, вынуждает его на этот шаг. – Кэмерон протянула руки к Блэр. – Иди ко мне.

После секундного колебания Блэр прошла по комнате, втиснулась между коленей Кэмерон, обняла ее за плечи и нежно погладила по голове.

– Не закрывайся от меня.

– Не буду, – пообещала Кэмерон, обнимая ее за талию, – только давай подождем, прежде чем выдвинем тяжелую артиллерию.

Блэр рассмеялась.

– Люсинда захотела бы узнать, как ты ее назвала.

– Раз уж ты упомянула о грозном начальнике штаба, – произнесла Кэмерон, – как ты решила поступить с заявлением в прессу о нас?

– Если меня спросят, я не буду отрицать.

– Хорошо, – тихо сказала Кэмерон, целуя ее в лоб. – Это хорошая идея.

Блэр внимательно смотрела в глаза Кэмерон, пытаясь найти признаки беспокойства.

– Ты уверена, что все будет в порядке, если я поступлю так? Ты рискуешь оказаться в центре внимания, это точно будет скандал века, и на тебя падет основной удар. Кто-то обязательно скажет, что ты воспользовалась служебным положением, или же поставит под сомнение твой профессионализм.

Кэмерон коснулась большим пальцем уголка губ Блэр и улыбнулась, когда та поцеловала палец.

– Не волнуйся за меня, все будет хорошо. Я люблю тебя.

Каждый раз эти слова проникали в душу Блэр. Улыбнувшись, она прижалась ближе и дотронулась губами до шеи Кэм, а потом прислонилась щекой к ее плечу.

– Знаешь, я могу засвидетельствовать, что твой профессионализм по-прежнему на высоком уровне.

– Приятно это знать, – тихо сказала Кэмерон.

Закрыв глаза, Блэр вдохнула аромат любимой, чувствуя сердцебиение Кэм под своей ладонью. Она прошептала, ощущая необъяснимое спокойствие и умиротворенность:

– Я тоже люблю тебя, коммандер.

* * *

Время тянулось долго-долго, и Блэр попыталась занять себя работой. Обычно, стоило ей только поднести кисть к холсту, как все ее внимание сосредотачивалось на деле и все остальное переставало существовать. Увы, сейчас это не сработало. Расстроенная, она отложила палитру, провела руками по волосам и в сотый раз посмотрела на часы.

Она собиралась позвонить Кэмерон в Командный центр и узнать, нет ли свежих новостей, как вдруг раздался стук в ее дверь. Она подошла к двери и вздохнула с облегчением, увидев в глазок лицо возлюбленной.

– Господи, я уже места себе не находила, – Она втянула Кэмерон внутрь и быстро поцеловала. – Скажи, что у тебя есть новости.

Кэмерон покачала головой, сбрасывая пиджак на стул и снимая наплечную кобуру.

– Еще нет, но Дэвис надеется, что это займет не слишком много времени. Думаю, скоро все прояснится.

Я очень на это надеюсь, потому что часы тикают быстрее, чем я думала.

– Может быть, все, и правда, скоро кончится, – утомленно сказала Блэр. – Во всяком случае, мы больше не получали конвертов с фотографиями.

– Нет, и думаю, уже не получим, – сказала Кэмерон, направляясь к дивану и со вздохом облегчения откидываясь на подушки. Сегодня она провела много часов, склонившись над компьютером в Командном центре.

– Почему? – спросила Блэр, садясь рядом с ней.

– Потому что я считаю нашу теорию о доброжелателе, приславшем эти фотографии, верной, – ответила Кэмерон, переплетая пальцы с пальцами Блэр. – Думаю, он хотел предупредить нас или тебя о масштабном расследовании и, возможно, намекнуть о цели этого расследования. Первая фотография, где мы были вместе, показала, что наши отношения уже не являются тайной. Но сама фотография не представляла опасности, потому что из-за большой зернистости трудно определить, что ты была с женщиной и практически невозможно идентифицировать мою личность. К тому же развития событий не последовало. Ни один репортер не стал бы долго скрывать столь лакомый кусочек.

– Согласна, – размышляя вслух, сказала Блэр. – К тому же, тот репортер из Чикаго, Эрик Митчелл, затих и не предпринимает дальнейших шагов. Ясно, что он не получил больше никакой информации, иначе он непременно сделал бы из этого сенсацию.

– Точно, – пока Блэр говорила, Кэмерон поглаживала большим пальцем ее руку. – Еще у нас есть фотография, на которой я в компрометирующем положении в баре с женщиной. По ней мы понимаем, что за мной тайно ведется наблюдение. И осуществить это могут только профессионалы. Отсюда вытекает связь с ФБР или Министерством юстиции.

– И наконец, – решительно заявила Блэр, – фотография женщины, с которой у тебя была тайная любовная связь.

– Вовсе не любовная, – поспешно возразила Кэмерон.

Блэр подняла бровь.

– Кэм, давай не будем цепляться к словам.

– Хорошо.

– Как ты это ни называй, – невозмутимо продолжила Блэр, – третья фотография предупредила нас, что под наблюдением находится и деятельность эскорта, давая нам понять, что операция охватывает не только твою личную жизнь, но и жизнь других влиятельных людей.

– Включая президента, – добавила Кэмерон. – Хочу сказать, что кому-то удалось нарисовать ясную картину происходящего без упоминания имен и риска быть обнаруженным.

– Возможно, – тихо сказала Блэр, – они рассчитывали, что это напугает меня достаточно сильно, чтобы я перестала встречаться с тобой.

– Таким образом, они собирались держать тебя подальше от меня и скандалов. – Кэмерон напряглась. – Все это указывает на хорошо информированного человека в Вашингтоне.

– Я вот о чем подумала. Это похоже на попытку оказания помощи кем-то, кто не знает, насколько у нас с тобой все серьезно.

– А кто вообще о нас знает?

Блэр покачала головой.

– Только Дайан. И твоя мать.

Секунду Кэмерон смотрела на нее с изумлением, потом впервые за день улыбнулась:

– Думаю, их мы можем исключить. Как насчет твоих друзей и знакомых? У тебя, кажется, довольно широкий круг информированных знакомых в том же Белом доме и других полезных местах.

– Я уже думала об этом. Есть один или двое, кто бы мог случайно на это наткнуться. Не могу понять, почему они просто не сняли трубку и не позвонили мне.

Кэмерон вздохнула.

– Согласна, здесь отсутствует здравый смысл.