Рэдклифф - Любовь и честь

– Так, – продолжила Кэмерон, – думаешь, твоя подруга имеет какое-то отношение к этому? Как хорошо ты ее знаешь?

Блэр загадочно улыбнулась.

– Ага, – сказала Кэмерон, выгибая бровь. – Недавно?

В ее голосе слышалось раздражение.

Блэр рассмеялась.

– Как ни странно, это не то, о чем ты подумала. Я несколько раз прикрывала ее, когда она всю ночь проводила на свидании, а в школе за этим строго следили. Она дочь одного сенатора, который дал моему отцу деньги на предвыборную кампанию. У нас много общего.

– И ты ей доверяешь?

– Да.

– Настолько, чтобы обо всем этом ей рассказать?

Блэр задумалась, раскладывая макароны и жареные овощи по тарелкам.

– Вчера утром я ответила бы «да». Вчера вечером она показалась… странной. Как будто хотела сообщить что-то, но не сделала этого.

– Или не смогла, – сказала Кэмерон.

С тарелками в руках они прошли к кухонной стойке и сели рядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты говорила с ней, когда она была на работе?

– Да. Но я была осмотрительна и не упоминала твоего имени.

– И все же… – сказала Кэмерон, принимаясь за еду, – она должна знать, что все разговоры записываются. Возможно, она более преданна бюро, чем тебе, особенно если думает, что я скомпрометирована. Не забывай, она ведь меня не знает.

– Я не подумала об этом, – тихо сказала Блэр. Мысль о том, что кто-то, особенно ее подруга, считает Кэмерон скомпрометированной, обеспокоила ее. Она рассердилась и в то же время расстроилась. Безотчетно Блэр положила руку на бедро Кэмерон и стала нежно поглаживать его.

– Как ты думаешь, должна ли я попытаться поговорить с ней?

– Не сейчас. Возможно, мы будем знать больше, когда увидим, что в конверте, – размышляла Кэмерон, накрыв руку Блэр своей. – Как только мы закончим здесь, я собираюсь выяснить, есть ли у Савард возможность провести нас в лабораторию.

– Кэм, сейчас почти восемь вечера. Ты правда думаешь, что она сможет что-нибудь сделать ночью?

– Бюро работает круглосуточно. Мы ничего не потеряем, если спросим.

Двадцать минут спустя Кэмерон позвонила в командный центр и попросила Старк.

– Да, коммандер?

– Я собираюсь договориться о встрече со специальным агентом Савард сегодня вечером и хотела бы, чтобы Вы пошли со мной.

– Разумеется, – сказала Старк, и торопливо добавила. – Да, мэм.

– У Вас, случайно, нет номера, по которому с ней можно связаться?

– Ммм… да, есть, – ответила Старк, которая всего минуту назад закончила говорить с Рене. – Вы хотите, чтобы я позвонила, или…

– Лучше позвольте это сделать мне. Но спасибо.

Старк продиктовала номер, и Кэмерон быстро записала его.

– Отлично. Пожалуйста, возьмите одну из машин и подождите нас внизу.

Нас, подумала Старк. Хмм.

– Принято, коммандер.

После того как Кэм повесила трубку, Блэр спросила:

– Ты уверена, что мы должны впутывать их во все это?

– Не совсем. – Кэмерон развернулась на табурете спиной к стойке и пристально посмотрела на Блэр, стоящую в нескольких футах от нее. Кэм устало протерла глаза, головная боль снова давала о себе знать. – Но, к сожалению, мы должны раскопать побольше фактов, и я не вижу других вариантов. Если дело примет дурной оборот, надеюсь, я смогу сделать так, чтобы они остались в стороне.

– Дурной оборот? – Блэр стоило усилий заставить свой голос звучать непринужденно.

– Если я не ошибаюсь и на самом деле являюсь основной целью тех, кто копается в моем грязном белье в Вашингтоне, то что-то могут раскрыть. И довольно скоро. Если меня отстранят, это будет только началом моего падения; я не хочу, что бы кто-то последовал за мной.

– Этого не произойдет, – решительно отрезала Блэр, сверкая глазами.

– Мы должны быть готовы и к такому исходу. И, если это случится, ты должна держаться от меня на расстоянии.

– Нет.

Кэмерон мягко настаивала:

– Так надо. Я хотела бы этого, даже если бы ты не была дочерью президента. Все может выплыть наружу из-за какого-нибудь репортера, желающего приобрести известность. И тогда это станет примером падения нравов Белого дома, или нарушения требований безопасности Секретной службой, или Бог знает чего еще. Разразится огромный скандал. Если это произойдет и события станут развиваться по негативному сценарию, то твое имя и имя твоего отца никак не должны быть с этим связаны. – Прежде чем Блэр успела возразить, Кэмерон добавила:

– Ты знаешь, что я права.

– Что ты понимаешь под расстоянием, Кэмерон? – напряженным голосом спросила Блэр. – Неделя, месяц, шесть проклятых лет?

– Пожалуйста, Блэр, – устало сказала Кэмерон. – Думаешь, я этого хочу? Ты же не считаешь, что это так легко для меня?

В ее голосе не было огня, только глубокая печаль. Это был один из тех редких случаев, когда Кэм, пусть даже косвенно, но намекнула на поражение. Это выглядело так необычно, что потрясло Блэр и освободило от ярости, бушующей в ней. Внезапно с безжалостной ясностью она поняла, что над Кэмерон нависла не просто угроза, способная уничтожить их отношения, под ударом оказалась карьера Кэмерон. Она быстро подошла к ней и обняла за плечи, прижав к груди. К удивлению Блэр, руки Кэм сжались на ее талии, и она почувствовала дрожь Кэмерон.

Она с любовью поцеловала Кэм в макушку.

– Все будет хорошо. Мы выясним, что все это означает и кто за этим стоит, и разберемся со всем. Что бы ни случилось, ты не сможешь избавиться от меня.

– Я, не задумываясь, отдам за тебя жизнь – хрипло пробормотала Кэмерон. – Но я не представляю свою жизнь без тебя.

Услышав слова Кэм, Блэр прижала любимую еще ближе, ощущая непривычное спокойствие.

– Не бойся, тебе не придется этого представлять.

Сорок пять минут спустя Старк, Кэмерон и Блэр стояли перед задним входом непримечательного шестиэтажного здания в Мидтауне[35]. Точно в назначенное время Савард разблокировала замок и открыла дверь.

– Коммандер, – поприветствовала она Кэмерон. Ее глаза переместились на лицо Старк, и она еле заметно улыбнулась, а затем замерла в удивлении, увидев Блэр. – Добрый вечер, мисс Пауэлл.

– Привет, – ответила Блэр. – Как Вы себя чувствуете, Рене?

– Хорошо. Но будет еще лучше, когда смогу избавиться от этой проклятой вещи, – сказала Савард, указывая на повязку, фиксирующую ее руку в согнутом состоянии на уровне груди. – Заходите. Сейчас камеры видеонаблюдения направлены в другую сторону. У нас есть несколько минут.

Савард вела их через лабиринт коридоров, неотличимых друг от друга. Все офисные двери были закрыты, и люминесцентные лампы, расположенные над головами, заливали пространство тусклым светом. Открывая дверь на лестничную клетку, она сказала:

– Лаборатория находится на третьем этаже. В лифтах установлены видеокамеры, и я подумала, что нам лучше подняться пешком.

– Хорошая мысль, – согласилась Кэмерон. Вряд ли кто-то будет внимательно просматривать записи с камер наблюдения, если для этого не будет оснований. Но чем меньше времени их небольшая команда будет находиться в пределах видимости, тем лучше.

Они поднялись и тихо прошли через коридор к нужной двери. Савард впустила их в большую комнату, разделенную на рабочие места лабораторными стендами и столами, где располагалось современное аналитическое оборудование. Большинство сотрудников работало в лаборатории с восьми до пяти, поэтому сейчас помещение пустовало. Исключение составлял человек в белом халате, склонившийся над лабораторным столом в дальнем конце комнаты. Савард окликнула его:

– Эй, Сэмми.

Бледный молодой мужчина в очках, с копной рыжих волос, явно нуждающихся в стрижке, посмотрел в их сторону со слегка озадаченным лицом. А потом широко улыбнулся, словно вдруг вспомнил о встрече.

– Привет, Рене. У тебя для меня что-то есть?

– Да. – Савард показала на бумажный конверт в руке Кэмерон. – Мне нужно, чтобы ты взглянул на содержимое конверта. Я не буду говорить тебе про процедуру. Все, что ты сможешь сообщить нам, будет полезным.

Сэмми снял тонкие латексные перчатки и надел новые – из коробки, стоявшей справа от него. Он предположил, что десятки людей уже имели дело с конвертом, но все же взял его у Кэмерон пинцетом из нержавеющей стали и положил на ближайшую стеклянную поверхность. Склонившись над конвертом с лупой, молодой человек исследовал его, на несколько секунд задержав взгляд на рукописном адресе.

Бормоча себе под нос, он заметил:

– Фломастер стандартный, без почтового штемпеля, ничего особенного.

Сэмми выпрямился, поднимая конверт.

– Дайте мне несколько минут. Посмотрю, что смогу сделать. Если вам нужно, позже я проведу графологический анализ почерка.

– Прекрасно. Мы будем ждать в зале совещаний, – сказала Рене, указывая на дверь в дальнем углу комнаты.

– Ага, – рассеянно добавил он: его мысли уже витали где-то далеко.

Все четверо расположились на стульях вокруг маленького стола в простой комнате без окон, находящейся в задней части судебной аналитической лаборатории. Тишину, во время которой они выжидательно смотрели друг на друга, прервала Блэр:

– Откуда Вы знаете, что он не собирается сделать отчет обо всем этом?

В ее голосе не было порицания, только любопытство.

– Я знаю его с тех пор, как мы были курсантами, – ответила Савард. – Сэмми – гений в том, что можно измерить. Но он паршивый стрелок, и его физическая подготовка оставляла желать лучшего. Так или иначе, мы стали партнерами по тренировкам, и я потратила кучу времени, помогая ему готовиться к тому, что давалось ему с трудом. Мы с ним друзья, и он не предаст меня.

– Как насчет содержимого конверта? Там может быть конфиденциальная информация, – заметила Кэмерон.

– Его не волнует, что там внутри. Его заботит только то, что находится на конверте. Отпечатки пальцев, волокна, пот и другие следы. На него производит впечатление только это. Если внутри фотография, похожая на ту, что Вы дали мне вчера, он даже не заметит ее содержания.