"Я разговаривала с ней несколько минут назад".

"Полагаю, она не думала, что я замечу, но она казалась... взволнованной".

Блэр колебалась. Она не привыкла обсуждать свои личные проблемы ни с кем, ну, ни с кем, за исключением Дианы. Диана Бликер была её торговым агентом и старым другом, и хотя за прошедшие годы им довольно часто приходилось соперничать за одних и тех же женщин, они прекрасно понимали друг друга. Блэр думала, что из всего, что могут предложить друзья, это - самое главное.

Однако несмотря на ее недолгое знакомство с Maрсией, вместе они прошли тяжелое испытание, после которого между ними возникла глубокая связь. На протяжении сорока восьми часов после того, как Кэмерон была ранена, они находились возле ее кровати. Сорок восемь часов, во время которых Блэр с Марсией не знали, будет ли она жить или умрёт. Они вдвоем были свидетелями ее борьбы за жизнь, разделив горе и ожидание в неизвестности. Кроме этого было ещё кое-что, хотя они никогда не говорили об этом. Они обе любили ее.

Блэр глубоко вздохнула и слабо улыбнулась. "Думаю, это моя вина. Я решила пойти на прогулку и, боюсь, не следовала правилам безопасности, установленным Робертс".

"Я могу только предположить, насколько эти правила нудные".

Блэр пожала плечами. "Это так, но, думаю, к настоящему времени я должна была привыкнуть к ним".

"Очень сильно сомневаюсь, что я смогла бы когда-нибудь к этому привыкнуть, - решительно заявила Марсия. – И мне кажется, что Кэмерон это понимает". В её голосе звучали доброжелательность и сочувствие.

К своему ужасу, Блэр почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. Она резко поднялась и подошла к окну, отчаянно пытаясь справиться со своей грустью. "Кэмерон понимает, - сказала она, стоя спиной к Maрсии. - Я знаю, что понимает. Но у нее есть работа, которую надо выполнять, и ее работа - Я. Это самое главное".

"Да. Я знаю, как серьезно она относится к своей работе. Уверена, что именно поэтому её и назначили на эту должность". Голос Марсии был спокойным и нежным. "Любить тебя и одновременно делать свою работу – вот что вызывает у вас трудности".

Пораженная, Блэр резко повернулась, встречаясь с глазами Марсии. "Она говорила..."

"Нет, - сказала Марсия с улыбкой. - Но это видно каждый раз, когда она смотрит на тебя. Я не пытаюсь её оправдать. Она похожа на своего отца: целиком отдается работе, часто в ущерб своим чувствам и желаниям. Но в её защиту..."

"Вам не нужно её защищать. Я лю…". Блэр замолчала, потрясенная. Она не хотела произносить эти слова. Она никогда никому этого не говорила. Во-первых, потому что никогда не было того, кому можно было это сказать. А даже если бы был, то, сказав это, Блэр не смогла бы чувствовать себя в безопасности. Даже с Дианой. Не потому, что она не могла доверять своему старому другу. Просто, произнеся эти слова, ей пришлось бы признать то, что это правда и что она теперь уязвима. Высказать их – означает чувствовать это, что очень пугает.

Они обе молчали, пока Марсия мягко не сказала: "Я не собиралась защищать ее. Мне жаль, просто во мне говорит мать. Я только хотела сказать, что, несмотря на всю ее упертость, она заботится о тебе".

"Я знаю". Блэр подняла бокал и допила оставшуюся часть вина. Затем отнесла его к буфету и положила на серебряный поднос. Я только хотела бы знать, кто стоит у нее на первом месте - я или дочь президента.

Она повернулась и невыразительно сказала: "Мне нужно позвонить ей. Я обещала, что сообщу, когда мы вернемся".

"Надеюсь, что не обидела тебя".

"Нет. Не обидели".

Молча, они кивнули друг другу, пожелав спокойной ночи. Проходя мимо Старк, сидящей в столовой, Блэр, не поворачиваясь в ее сторону, сообщила: "Я иду спать".

Старк не ответила, потому что ответ не требовался. Она связалась по рации с Maком, чтобы сообщить ему, что Цапля находится в безопасности, также она позвонила Кэмерон Робертс в Вашингтон, чтобы сказать ей то же самое.

Теперь она сама могла пойти спать.



* * *

Блэр быстро приняла душ и легла в кровать, обнаженная. Выключив свет, она быстро набрала номер Кэмерон в слабом свете от ЖК-дисплея её телефона. После первого гудка раздался ответ: "Робертс".

"Это я".

"Как ты?"

"Устала. Наверное, нарушение биоритмов".

"Да".

Они не стали вспоминать две последние недели: покушение на убийство, подрыв автомобиля и несколько взрывов. События, напрямую затрагивающую Блэр или агентов её службы безопасности.

Блэр передвинулась на кровати так, чтобы наблюдать за луной, которую то открывали, то закрывали собой разрозненные облака. В доме было очень тихо и спокойно, в отличие от вездесущих городских шумов, которые она привыкла слышать даже на восьмом этаже её пентхауса в районе Грамерси{9} в Нью-Йорке. Небо здесь тоже было другим: более ясным, с яркими звездами на нем. Это было прекрасно. Она снова почувствовала укол одиночества. "Расскажи о виде из твоего окна".

Кэмерон затихла, всматриваясь в ночь. "Небо почти безоблачное и очень черное. Я могу видеть звезды, взлетающие и идущие на посадку самолеты. Отблеск слева в нижних слоях облаков - это Белый дом. Он всегда залит светом. Удивляюсь, как там вообще можно спасть..." Она рассмеялась. "Впрочем, тебе это знакомо, да?"

"Да, там не просто заснуть, - задумчиво сказала Блэр. - По многим причинам. Ты ведь знаешь, это не самое моё любимое место".

Кэмерон хихикнула. "Я заметила".

"У тебя уже почти три?"

"Около".

"И в какое время вы, представители бюрократии, начинаете работать?"

"В семь". Кэмерон постаралась скрыть усталость в своём голосе. "Я полагаю, бюрократы ощущают чувство вины за то, что ничего не делают, ну и берут дополнительные часы, чтобы его загладить".

"Думаю, ты попала в точку, - смеясь, согласилась Блэр. - Ты должна поспать, Кэм. Наверняка ты устала ещё больше, чем я".

"По крайней мере я не должна бороться с нарушением биоритмов".

"Нет, но ты совсем не спала на прошлой неделе и, кроме того, у тебя травма".

Наступила тишина. Как Блэр и предполагала, Кэмерон пыталась найти нейтральный ответ. Это молчание сказало больше, чем все остальное. "Насколько всё плохо?"

"У меня на затылке шишка, которая начинает пульсировать в самые неподходящие моменты. Конечно, чего еще можно ожидать, слушая Дойла в течение двенадцати часов..."

"Кэм".

Кэмерон услышала серьезный тон в голосе Блэр и вздохнула. "Я чувствую себя так, будто по мне проехал каток - вперед и назад. Дважды".

"Что еще?" Она вчера видела шишку и ушибы... Боже, это было только вчера? И хотя они выглядела весьма болезненными, потребовалось бы гораздо больше травм, чтобы заставить Кэмерон пожаловаться.

"Ничего серьезного... слабое головокружение, немного размытое зрение".

"Иисус. Ты не должна работать в таком состоянии, ты должна лежать в постели. Разве не можешь отложить этот проклятый брифинг?"

"Это то, что необходимо сделать, и чем скорее, тем лучше. События имеют тенденцию со временем искажаться. У людей может наступить избирательная амнезия{10} или появятся случайные воспоминания, которые позволят им выглядеть достойно, а остальные будут показаны в плохом свете…"

"Ты ожидаешь неприятностей?"

Кэмерон снова медлила с ответом. Она проработала более двенадцати лет в Министерстве финансов и не привыкла обсуждать свою работу с кем-либо. Даже когда она и Джанет были вместе, они никогда не обсуждали темы, связанные с работой. А Джанет была сотрудницей полиции. Если бы мы разговаривали немного больше, то, возможно, я знала бы, где она должна была быть тем утром. Возможно, я смогла бы предупредить её держаться подальше, и тогда, может быть, она не умер...

"Кэм?"

"Прости. Думаю, я устала". Она протерла глаза, прогоняя воспоминания. "У нас один мертвый агент и два серьезно пострадавших. Ты и сама была довольно близка к этому. Любое из этих произошедших событий является серьезной проблемой. А всё вместе... это должно быть тщательно рассмотрено и проанализировано".

"Но у тебя ведь не будет никаких проблем из-за этого, да? Боже, Кэмерон... Ты сама чуть не погибла. Если бы не ты, кто знает, что случилось бы с Грант и Сэвард".

"Я буду в порядке. Не волнуйся".

"Расскажи мне, что происходит?" Блэр знала, что просит Кэмерон пересечь черту. Но они уже и так перешли слишком много границ. И если они собирались быть вместе…

Она ждала.

"Полный отчет".

"Я скучаю по тебе". Блэр потребовалась вся ее сила воли, чтобы произнести эти слова. Но это было такое невыносимое чувство, что она не могла держать его в себе. Блэр должна была его озвучить или поперхнулась бы им.

"Я бы отдала все, что у меня есть, чтобы прямо сейчас лежать рядом с тобой, - очень тихо сказала Кэмерон. – Все, что угодно".

"Знаешь, что меня так злит в тебе, Робертс?"

"Нет, что?"

"То, что я не могу злиться на тебя очень долго".

Кэмерон рассмеялась. "Тогда за мной всегда должно быть последнее слово, потому что теперь я знаю, большая часть камней не полетит в мою сторону".

"Ошибаешься, коммандер".

Голос Блэр был очень тихим, но Кэмерон услышала ее и ответила: "Все наладится, как только будут подведены итоги операции".

"Наладится? – спросила Блэр. - Политика Вашингтона никогда не изменится. Ты знаешь это, Кэмерон. Это нечто большее, чем рассмотрение итогов операции".

"Во всяком случае, тебе станет легче. Теперь, когда его остановили…"

"Ты имеешь в виду, когда он мертв?"

"Да", - сказала Кэмерон. "Теперь, когда он мертв, твоя жизнь будет немного легче".

"Его личность установили?"