Рэдклифф - Любовь и честь

"С каких пор Вы позволяете посторонним ведомствам вмешиваться и управлять делами Секретной службы?"

"С тех пор как президент был вынужден назначить директора ФБР, который придерживается более правых взглядов, чем Джо Маккарти^{30}. Черт побери, Робертс, Вы знаете, что, с тех пор как Уильям Морроу был назначен директором, ФБР работало, не останавливаясь, постоянно расширяя сферу своих интересов и отбирая всё больше полномочий у других ведомств".

"И Вы думаете, что бюро стоит за этим расследованием в отношении меня?"

"Я в этом уверен".

"Почему? Какая им разница, кто отвечает за безопасность Блэр Пауэлл?"

На мгновение он замолчал, и она поняла, что сейчас он принимает решение, может доверять ей или нет. Политическая необходимость потеснила даже дружбу. Наконец, он откинулся назад в своем кресле и скривился.

"Подумайте вот о чем. Через шесть месяцев Эндрю Пауэлл должен будет консолидировать предвыборную платформу. Ему будут необходимы деньги, сторонники и очень высокие рейтинги популярности, иначе он может не победить в борьбе за переизбрание. Он либерал с левоцентристскими взглядами, что не всегда устраивает все стороны. президент также может остаться без одобрения своей собственной партии".

Он пожал плечами, будто это объясняло всё положение вещей, но продолжил: "В дни Эдгара Гувера^{31} ФБР имело досье на каждого важного политического деятеля в стране, а также на руководителей крупнейших предприятий, организаторов борьбы за гражданские права, звезд Голливуда — всех, имеющих любые связи с людьми, державшими бразды правления в своих руках — как законопослушных граждан, так и преступников. Они использовали эту информацию в качестве оружия, покупали и продавали президентов по своему желанию. Некоторые предполагают, что, если они не могли кого-то купить, то убивали их. Или, по крайней мере, просто смотрели в сторону, когда кто-то это делал".

"Но это было тридцать-сорок лет назад", - запротестовала Кэмерон.

"И Вы думаете, что это не может произойти снова? Посмотрите на решения, которые Верховный суд принял за последние двадцать лет, они даже не притворяются, что беспартийные. Эндрю Пауэлл - очень либеральный президент, и в Вашингтоне есть много людей, недовольных его избранием. Сейчас, как я уверенно могу предположить, некоторые влиятельные люди, которые хотят его отстранения с поста президента, собирают столько боеприпасов со всех сторон, сколько могут. Используя сложное положение Первой дочери, и при наличии определенной степени контроля над потоком информации со стороны прессы всё это может быть умело использовано в нужный момент для оказания серьезного политического давления".

"Мне это кажется преувеличением", - оспорила Кэмерон.

"Нет, если начальник службы безопасности Цапли непосредственно докладывает ФБР, а не мне".

Кэмерон напряглась. "Если меня отстранят, Maк Филлипс заменил бы меня, и я гарантирую, что он не крот".

"Не факт, что Вас заменит Maк Филлипс", - медленно сказал Карлайл.

"Но это было бы Вашим решением. Ведь это Вы назначите моего преемника".

Он молча смотрел на нее. Ее сердце начало бешено колотиться, а в горле мгновенно пересохло. "Кто-то принуждает Вас? Стюарт, если Вы в беде, я помогу, чем смогу. Но не в ущерб безопасности Блэр Пауэлл".

Он поправил папки на своем столе, и, когда посмотрел на неё, его лицо снова стало невыразительным. "В настоящее время считайте себя формально уведомленной относительно начала следствия. Вы останетесь при исполнении служебных обязанностей до тех пор, пока комиссия по расследованию не приступит к работе и не сообщит, рекомендуется ли временно отстранить Вас от обязанностей начальника службы безопасности".

"Она должна отправиться в Париж менее чем через неделю. План мероприятий подразумевает высокую степень безопасности, и я собираюсь возглавлять команду агентов. Если Вы попытаетесь отстранить меня, перед этим придется поместить меня в тюрьму".

Он не ответил. Тогда она встала и подошла к его столу, затем наклонилась, опёршись на него ладонями. Ее голос был низким и решительным. "Делайте то, что Вы должны делать в отношении меня, но не смейте ставить её под удар".

"Это все, агент Робертс".

Она продолжила смотреть на него тяжелым долгим взглядом, затем выпрямилась. "Да, Сэр".

Достигнув лобби, она отметилась в журнале регистрации и получила назад сотовый телефон. Выйдя на улицу, Кэмерон набрала номер и подождала, пока знакомый женский голос с легким акцентом не ответил ей. Тогда она произнесла анонимный номер счета, используя идентификационный код, и попросила о встрече с нужным человеком.

"Сожалею, этот сотрудник в настоящее время недоступен. Могу ли я заменить его кем-то другим с подобной квалификацией?"

"Нет, спасибо. Пожалуйста, проверьте свой приоритетный список и перекрестную ссылку на этот номер счета".

"Минуту".

Спустя минуту приятный голос послышался снова. "Прошу прощения за причиненное Вам неудобство. На какое время я должна назначить встречу?"

"Просто передайте просьбу и отметьте, что это неограниченная временем встреча на этот вечер".

"Конечно. Вы можете позвонить по следующему номеру и указать адрес, где должна пройти встреча".

Кэмерон запомнила номер, поблагодарила её и прервала звонок. На мгновение она хотела набрать Блэр, но затем поняла, что ей нечего сказать по телефону, а все остальные слова - это не телефонный разговор. Кэм была совсем не уверена, действительно ли хочет поделиться с нею. Она не знала, какие слова надо сказать, чтобы Блэр поняла то, что ей, возможно, придется сделать.

Блэр приветственно кивнула и, пробормотав: "Рада тебя видеть", - поспешно прошла через коридоры Западного Крыла к большому офису, практически являющемуся центром политической власти. Она остановилась рядом со столом, за которым сидел бледный рыжеволосый, напряженно смотрящий молодой человек, и спросила: "Она меня ждет?"

Он ответил низким голосом, характерным для уроженца Среднего Запада: "Сейчас уточню. Она разговаривает по телефону с госсекретарем".

Через минуту Блэр получила быстрое объятие и поцелуй в щеку от женщины, которую знала с самого детства. Только ей удалось вселить в неё определенное количество благоговейного трепета и отваги так, как не смог никто другой.

"Полагаю, что смогу спасти Вас на четверть часа от очередного телефонного звонка", - сказала Блэр, усаживаясь на кожаный диван, расположенный вдоль стены в офисе главы аппарата Белого дома.

На Люсинде Уошберн, статной женщине с темно-рыжими волосами чуть за пятьдесят, было темно-синее платье и несколько изящных золотых украшений. Прислонившись бедрами к широкому столу, на котором находились толстые папки, куча меморандумов и компьютер, она разглядывала Блэр с удивленной улыбкой.

”Причина должна быть весьма серьёзной, чтобы ты добровольно пришла в Белый дом".

"Думаю, Вы сами мне об этом скажете".

Люсинда вздохнула, и ее глаза потемнели. "Ну, это зависит от…"

"От чего?"

Люсинда посмотрела на Блэр таким взглядом, который, как все знали, заставлял Объединенный комитет начальников штабов вытягиваться по струнке. Блэр даже не вздрогнула. Она и раньше встречалась с ее взглядом и, по меньшей мере, научилась игнорировать его с бесстрастным выражением на лице.

"Давай прекратим бег с препятствиями, Блэр. Это зависит от того, кто был с тобой на фотографии, и является ли это настолько важным, что, по всей вероятности, снова станет объектом пристального внимания. Утром на пресс- конференции Аарон Стерн уже ответил на вопросы, касающиеся этой фотографии. Пресса и общественность хотят знать, почему они не слышали о твоем романе раньше. Все хотят подробностей".

Блэр приложила все усилия, чтобы не ощетиниться. Кроме того, потребовалась вся ее огромная сила воли, чтобы не огрызнуться и не послать общественность к черту. Вместо этого она сказала: "Я не понимаю, почему мы должны давать какие-либо объяснения вообще. К завтрашнему дню это будут уже вчерашние новости".

"Вполне вероятно, что ты права. С другой стороны, для репортеров нет ничего лучше, чем сочное смакование Первой Семьи. В ожидании следующего стихийного бедствия или очередного военного зверства это тоже можно использовать в качестве сенсации".

"Прекрасно. Скажите им, что это было свидание. И все".

"Ой, да ладно. Свидание на пляже посреди ночи в городе, который половина Среднего Запада считает реинкарнацией Содома и Гоморры? Не притворяйся наивной, я знаю всё это лучше. Здесь, в Белом доме, наше жизненное кредо - всегда быть готовыми. Мне не нравится быть захваченной врасплох. Особенно тем, что непосредственно отражается на президентской семье".

Блэр затихла. Все это она и так знала. И это было причиной ее приезда в Белый Дом, чтобы встретиться с Люсиндой. Наконец, она сказала: "Чего Вы хотите?"

"Если вы собираетесь начать публичные отношения, тогда мы должны хоть что-то сказать, когда нас об этом спросят. А ты чертовски хорошо знаешь, что нас спросят. Так что расскажи мне сейчас все подробности".

"Вы можете сказать, что я состою в серьёзных отношениях с другой женщиной. Но я не назову Вам ее имя".

Выражение лица Люсинды не изменилось. Блэр предположила, что эта новость не оказалась сюрпризом. Уошберн была слишком проницательна, чтобы не знать об этом раньше. Но существует огромная разница между предположением и знанием.

"Ну, это потребует некоторой подготовки, - сдержанным тоном ответила Люсинда. - Если ты откажешься назвать ее, это только заставит людей думать, что вам есть, что скрывать. Поэтому репортеры будут преследовать вас до самой смерти. Есть что-то, что я должна знать о ней - скандалы, темное прошлое?"