Рэдклифф - Любовь и честь

"Вот это да, кто она? Не думаю, что видела её раньше, - заметила Диана после того, как быстро окинула взглядом высокую изящную темнокожую женщину в темном костюме-двойке, которая выглядела так, будто только что сошла с Парижского подиума. - Она совершенна".

"Забудь. Она натуралка".

"А может твоя цель?" Усмехнулась через плечо Диана, пока они шли в гостиную, соединенную с балконом. Через открытые двери балкона вдали внизу виднелись зеленые просторы Центрального парка.

"Разве у тебя нет уймы хлопот со многими твоими другими ... эээ... интересами?" - поддразнила Блэр.

"Ну, в разнообразии смысл жизни. Как-то так".

"Верно".

"Тебе налить чего-нибудь выпить? Пива или вина?"

Блэр покачала головой и села в углу широкого бежевого дивана. Она сбросила свои кроссовки, положила ноги на скамеечку для ног и откинула голову на спинку дивана. "Нет. Спасибо. Я в порядке".

"Ну да, вижу". Диана прошла к сервировочному столику, находящемуся рядом, и налила себе стакан белого вина, затем вернулась и села около Блэр. Положив одну руку на ее ногу, Диана произнесла: "Так, а теперь расскажи мне обо всём".

Блэр подняла одну бровь. "Почему ты думаешь, мне есть, что рассказать?"

"Ну же, избавь меня от необходимости вытаскивать это из тебя". Внезапно, она подняла руку. "Нет, подожди, позволь мне угадать. Робертс опять сделала то, что сильно тебя разозлило".

"Почему ты так считаешь?" - спросила Блэр с искренним любопытством.

"Потому что у тебя всегда появляются две морщинки между бровями, когда она сводит тебя с ума".

Блэр покачала головой и улыбнулась. "Нет. Кэмерон тут не причем. На самом деле она… невероятная".

"О, боже». В голосе Дианы прозвучал явный шок. "Ты ведь не серьезно".

"О чем ты?"

"Ты в самом деле влюбилась?"

Блэр содрогнулась. Она говорила эти слова Кэмерон, но редко и ещё сказала Марсии. Тем не менее, произнося их, она была уверена, что уничтожит последнюю преграду, стоящую между ее сердцем и всем тем, что угрожало причинить ей боль. Возможно, это началось со смерти ее матери или с предательства первой любви в подготовительной школе. А, возможно, с длинной вереницы женщин, которые утверждали, что любили ее, хотя на самом деле всего лишь хотели находиться в центре внимания, которое сопровождало имя ее отца. Блэр сумела защитить себя от разочарований и боли в любви, никогда не позволяя себе влюбляться. В выжидающей тишине она отбросила свои страхи и выдохнула правду: "Да. Очень сильно. Безрассудно".

Казалось, Диана очень долго смотрела на неё с отсутствующим и ничего не выражающим лицом. Наконец, сделав глоток из своего стакана, она тихо произнесла: "Я так завидую вам. И так счастлива за вас".

Почти застенчиво Блэр подтолкнула ногу Дианы пальцами своих ног. "Спасибо".

"Ну, если это не Робертс, так в чем проблема?"

"Я смотрю, в последнее время ты не читала газеты".

Диана рассмеялась, издавая при этом такое чувственное грудное мурлыканье, которого в свое время было достаточно, чтобы вызвать у Блэр желание бросить её на кровать и изнасиловать. Но тогда они были подростками и уже много лет не были любовницами. "Там на первой странице размещена моя фотография в довольно пикантном положении. Нельзя сказать, что там Кэмерон, но, в конечном счете, кто-то сумеет все сопоставить. Прямо говоря, меня вот-вот могут разоблачить".

"Знаешь, ваш полет проходил довольно хорошо", - спокойно сказала Диана.

"Знаю. Просто я не уверена, как поступить с этим. Белый дом необходимо подготовить, потому что мой отец должен быть в курсе возможных потрясений".

"Я всегда полагала, что упреждающий удар - лучший способ борьбы с такими вещами".

"Думаешь, мне необходимо сделать заявление?"

"Ты намерена остаться с ней?"

Блэр резко вздохнула, словно её поразила внезапная боль. "Боже, я так на это надеюсь".

"Ну, тогда это ответ, не так ли?" Диана пожала плечами. "Если ты не готова отказаться от нее, тогда придется иметь дело с общественным резонансом, который будет сопровождать ваши отношения. Лучше принять это на собственных условиях, чем постоянно защищать себя".

Блэр запустила руки в волосы, затем вздохнула. "Было бы намного легче, если бы не нужно было беспокоиться о политтехнологах в Вашингтоне, желающих контролировать, что я говорю, когда говорю и кому говорю".

"Пошли их к черту. Ты уже взрослая, чтобы делать то, что хочешь".

"Послала бы, но не могу притворяться, будто мой отец не является Президентом Соединенных Штатов. Он занят важной работой. Думаю, мне нужно встретиться с некоторыми людьми в Западном Крыле Белого дома прежде, чем я расскажу отцу".

"Полагаю, ты права. Хочешь, я поеду с тобой?"

"Спасибо. Но мне лучше сделать это одной".

"Так что ты запланировала сделать?"

"Я выезжаю, чтобы успеть на самолет до Вашингтона".

Она наклонилась, поцеловала Диану в щеку и встала.

"У меня есть шанс, что ты одолжишь мне одного из своих агентов?" - спросила Диана, поднявшись и взяв Блэр под руку.

"Тебе нужен кто-то особенный?” - игриво спросила Блэр, когда две подруги шли к двери.

Когда Диана открыла дверь, Фелиция Дэвис отступила от стены и посмотрела на Блэр.

"Она подошла бы идеально", - вполголоса сказала Диана.

Фелиция подняла изящную бровь. "Вы готовы, мисс Пауэлл?"

"Как никогда", - серьёзно ответила Блэр.

В 18:30 Кэмерон сидела в пустынной приемной перед простой лакированной дверью с небольшой табличкой, на которой значилось имя “Стюарт Карлайл”. Она приготовилась к долгому ожиданию, но спустя несколько минут появился его помощник по административным вопросам и произнес: "Он ждет Вас".

Открыв дверь, Кэм вошла в скромный, совершенно безликий офис. Лишь на стене висела маленькая фотография в рамке, на которой был изображен молодой Стюарт Карлайл с Джоном Фицджеральдом Кеннеди^{28} и его братом Робертом^{29}. Ее непосредственный начальник делал какую-то запись в отчете.

"Садитесь", - сказал он, не поднимая глаз.

Выбрав стоящий справа перед его столом офисный стул, обитый тканью, она села, скрестив ноги, и опустила руки на тонкие деревянные подлокотники. Наконец, он закрыл отчет, отодвинул от себя груду бумаг и посмотрел на нее с абсолютно непроницаемым выражением на лице, встретившись с ее пристальным взглядом.

"Так что там с этой фотографией в газетах? - без всяких предисловий начал он. - Как раз за такие вещи Белый Дом любит грызть мою задницу".

"Я как раз собиралась спросить Вас о том же, - спокойно ответила она. - У нас должна была быть информация, что фотография отослана, и статья в прессе подготовлена. Как могло случиться, что, когда вчера вечером мы прибыли на открытие выставки, нам пришлось пройти через осиное гнездо репортеров. Ещё повезло, что на выставке не было свободного входа для всех желающих. Так, где же произошел сбой в системе?"

Мышцы на его челюсти напряглись, впрочем, как и голос, когда он ответил: "Так как Вы находились там, когда был сделан этот снимок, предполагаю, что Вы сами в состоянии сказать мне о сбое в системе".

На секунду Кэмерон подумала, что он говорит о ней, находящейся вместе с Блэр на пляже, прежде чем она поняла, что он имеет в виду Сан-Франциско. Удивительно, но это не обеспокоило ее. Она не стала бы отрицать ни одной минуты, проведенной с Блэр. С другой стороны, в мире, изобилующем двойными стандартами, политическим шантажом и постоянной борьбой за политическую власть, Кэм научилась никогда не раскрывать информацию, которую можно было бы использовать в качестве оружия против нее или кого-то, о ком она заботилась.

"Фотография была сделана телеобъективом с большого расстояния, по всей вероятности, с соседнего пирса. У нас было прямое наблюдение на месте, но слабый контроль над прилегающей территорией. У меня не было оснований полагать, что это требовалось".

"Камера с телеобъективом с таким же успехом могла быть снайперской винтовкой с прицелом ночного видения, - сказал он, как будто обсуждал малозначимое событие. - Её могли убить, а вместо этого просто сфотографировали в пикантном положении".

От боли, словно осколок стекла разрезал грудь, а тут было ещё больнее, её дыхание прервалось, но выражение лица не изменилось. "Я думала об этом. Если не будем держать ее на высшем уровне безопасности двадцать четыре часа в сутки, мы не сможем предотвратить это, если кто-то решится на такой шаг. Обычно Цапля не нуждается в таких жестких мерах безопасности, и на тот момент, при полном отсутствии угроз, я посчитала, что статус безопасности соответствовал ситуации".

"Это будет дополнительным оружием против Вас".

"Как это понимать?"

"Этим утром мне позвонили из комиссии по расследованию. Очевидно, ходатайство для формального расследования результатов операции в Нью-Йорке было подано руководителем Агентства национальной безопасности и заместителем директора ФБР".

"Это прецедент, не так ли?"

Он пожал плечами. "Была совместная операция, так что ФБР имеет право просить об этом. Ключевой момент заключается в том, что даже если там были жертвы, а они были, ФБР успешно достигло цели в тяжелой борьбе, а мы выглядим так, будто пытаемся что-то скрыть. С этим я ничего не могу сделать".

"Ладно. Поняла".

"Я не уверен, что полностью. Они хотят Вашего отстранения от служебных обязанностей, пока расследование не будет завершено".

Серые глаза приобрели металлический блеск, но ни один мускул не дрогнул. "Что Вы сказали?"

Впервые за день и вообще в крайне редких, буквально единичных случаях, насколько она могла вспомнить, он выглядел смущенным. "Я отказал им, но не знаю, как долго это может продлиться".