Всё намного проще — она явилась в кафе, где у неё назначена встреча.

Вышла из дому в десять, сейчас почти одиннадцать.

Именно на этот час она и договорилась с заказчиком.

Да, с заказчиком: слово «клиент» Симбе не по вкусу.

«Заказчик» звучит как–то целомудреннее.

Едва Симба села за столик, на его краешке возникло это существо.

Сначала возникло, потом исчезло, и Симбе это не нравилось.

Ей вообще не очень нравилось выходить из дому и уж совсем не нравилось встречаться с заказчиками.

Как правило, они были мужчины и смотрели на Симбу таким же взглядом, как эта только что растворившаяся в утренней жаре тварь.

Нагло, будто желая одного — из заказчика превратиться в клиента.

Симба поёжилась, ей даже показалось, что она зябнет.

Последний заказчик свалился на неё как раз перед тем, как началось всё это безумие — сестрица, её муж и племянник, дурацкие компьютерные глюки на сайте compghost.net. Короче, в четверг никакого заказчика не предвиделось, а в пятницу он объявился.

Они обменялись парочкой писем, а потом он назначил ей эту воскресную встречу.

Вот только сам приходить не торопится.

У Симбы пересохло в горле, она пошарила глазами в поисках официанта, однако тот отсутствовал. Отсутствовала и та — официантки поблизости тоже не было. Пришлось вставать и самой идти к стойке за малюсенькой бутылочкой ледяной колы.

Симба расплатилась и села обратно за угловой столик, на краю которого совсем недавно копошилось серебристое ушастое существо.

Из–за этого столика просматривалась вся улица, и Симба могла наблюдать за прохожими.

По улице в разных направлениях шли по своим загадочным делам утренние люди, но ни один из них не походил на предполагаемого заказчика.

Впрочем, Симба давно поняла, что нет никакого смысла представлять себе внешний облик тех, с кем общаешься по электронной почте или по «аське». Ведь и та, и другая — точно странный зеркальный коридор, который полностью искажает черты человека, идущего тебе навстречу.

Как и твои черты — когда ты идешь навстречу кому–нибудь.

Раз, в Симбином детстве, они с отцом отправились в городской парк аттракционов и забрели в комнату смеха. Вопреки названию, это была не комната, а именно коридор, увешанный зеркалами, и лишь первое из них отражало твоё лицо таким, каким оно было на самом деле. А потом отражения начинали ломаться, искривляться, то скукоживаться, то, наоборот, — расплываться до немыслимых размеров…

Кончилось тем, что маленькая Симба разревелась, отцу пришлось взять её на руки и долго умасливать мороженым и ещё какими–то вкусностями.

Парк этот существует в городе до сих пор, но вот сохранился ли зеркальный коридор?

«Навряд ли!» — подумала Симба и вновь выглянула на улицу.

По направлению к кафе уверенно шагал лысый дядька средних лет, только и он был не очень–то похож на заказчика.

Заказчики не ходят в шортах, даже в жару.

И не носят дурацких разрисованных маек.

Если, конечно, они не собираются оттянуться где–нибудь на пляже в неслужебное время.

Туда они могут надеть что угодно, а придя на пляж — снять свою дурацкую майку и натереться кремом для загара.

Дядька был уже почти у входа в кафе — не просто лысый, но ещё и с коротко стриженной бородой. И в пижонских тёмных очках.

Почти такие же очки были нарисованы на майке, что показалось Симбе полным бредом.

Нет, это не заказчик — заказчик должен носить брюки, это первое.

Второе — он должен быть в рубашке, пускай с коротким рукавом. И желательно — в галстуке. А в руках ему полагается нести барсетку или небольшой портфель. Заказчик — существо солидное, он обязан производить впечатление.

А тут какой–то хмырь.

Плейбой в возрасте.

С волосатыми ногами и не менее волосатыми ручищами.

Он вроде бы собирался заплатить ей вперёд — где, интересно, он таскает деньги? В кармане шортов?

Дядька направился прямо к Симбе и навис над столиком.

— Здравствуйте, — сказал он. И добавил: — Какой замечательный красный цвет!

Симба поняла, что если это заказчик, он ей не нравится.

В какой цвет красить волосы — исключительно её дело.

Она опять брела по зеркальному коридору, а со стен смотрели жуткие рожи.

Ей хотелось заплакать, уткнуться отцу в грудь или просто прижаться к нему, но отца давно не было рядом.

Мир состоял из харь, заказчиков и лысых типов, от которых не приходится ждать ничего хорошего.

Даже когда общаешься с ними по мейлу или по «аське».

— Прошу прощения, — проговорил дядька, бесцеремонно усаживаясь за столик как раз с той стороны, где недавно возникла серебристо–ушастая наглая тварь, — я чуть опоздал…

— Ничего, — сказала Симба, не узнавая собственный голос.

Он стал низким и хриплым, слова будто застревали в гортани.

Она хлебнула колы, и ей, кажется, полегчало.

Дядька пристально смотрел на неё, не снимая очков.

— Ну, — грубо спросила Симба, отчего–то опять озябнув, — что у вас за проблема?

Дядька вдруг захохотал, да так, что из–за стойки вынырнул не обнаруженный Симбой официант.

Совсем молоденький, не намного старше племянника.

— Мороженого, — заказал дядька. — Две порции…

— Я не буду! — запротестовала Симба.

— Жарко, — сказал лысый тип в очках, — пусть несёт…

— Ну, — повторила Симба, — так что у вас за проблема?

— Подождите, — ответил человек в шортах, — пусть сначала мороженое принесут!

И Симба поняла, что ничего приятного этот день ей не сулит.

От странного заказчика исходила угроза — Симба пока не уяснила, в чём она заключается, но знала одно: ей надо как можно скорее отсюда уходить.

Домой, к племяннику, к своей машине, которая порою начинает получать идиотские письма.

Но это её машина, её дом и её племянник.

Которого, между прочим, нужно кормить. Холодильник практически пуст, но сестрица подкинула денег, так что зайти в магазин и прикупить еды — не вопрос.

А вот у этого типа денег брать не надо, да и вообще — вставай, извиняйся и уходи.

Прямо сейчас.

— Так вот, — начал дядька, принимаясь за мороженое, — у меня есть сайт…

Вторую вазочку официант поставил перед Симбой, и она машинально взяла в руку ложечку.

После комнаты смеха отец кормил её совсем другим мороженым.

Простым пломбиром в вафельном стаканчике.

Симба съела один стаканчик, отец посмотрел на неё и спросил:

— Хочешь ещё?

Симба молча кивнула, и отец купил ей вторую порцию.

И только после неё из памяти Симбы изгладился зеркальный коридор, где ей было так страшно.

— Это коммерческий сайт, — продолжал дядька, аккуратно лопая мороженое, — и мне надо его раскручивать…

Слова «сайт» и «раскручивать» в устах этого бородатого лысого типа звучали как–то неестественно, хотя дядька произнес их бодрым, мажорным тоном.

Симбе захотелось узнать, сколько ему лет.

— Сколько вам лет? — спросила Симба.

Дядька поперхнулся и снял очки.

Он сразу надел их снова, но Симба успела разглядеть, какие у него глаза — тёмные, почти чёрные, до неприятного чёрные, а взгляд не то чтобы тяжёлый или раздевающий, а…

Даже не безжалостный — абсолютно равнодушный взгляд!

— Это вам зачем? — спросил дядька.

— Интересно, — кося под маленькую девочку, объяснила Симба.

Дядька вдруг обмяк, расслабился и выговорил:

— Сорок шесть…

Симба подумала, что в сорок шесть можно заниматься чем–то более подходящим возрасту, нежели раскрутка сайтов. Если, конечно, сайт не порнушный…

— Сайт не порнушный? — спросила Симба своим обычным голосом двадцатитрёхлетней женщины.

— Нет, нет, что вы! — сказал дядька. — Это не имеет никакого отношения к порнографии, это совсем другое!

— Что именно? — не отставала Симба.

Дядька доел мороженое и достал из кармана шортов сигареты.

— Курите?

— Нет, — ответила Симба, подумала и добавила: — А ещё я не употребляю наркотики и не пью!

Дядька закурил, опять пристально посмотрел на Симбу сквозь очки и проговорил:

— Это ваше личное дело, можете употреблять наркотики, можете пить, можете не употреблять и не пить, а мне надо, чтобы вы сделали для меня работу…

— Какую? — спросила Симба.

— Мне нужны баннеры! — объяснил дядька.

Симба хмыкнула.

Это был очень простой заказ, простой до несерьёзности. И много на нём не заработать. За день она может наваять с десяток рекламных баннеров. Ну, штук пять — точно.

— Сколько вам надо всего? — спросила Симба.

— Пять штук, — сказал дядька. — Пяти хватит…

— Когда? — спросила Симба.

— Чем скорее, тем лучше…

Симба назвала цену с учётом коэффициента за срочность. Дядька ухмыльнулся и вновь полез в карман.

Мороженое в вазочке совсем растаяло — Симба принялась вяло вычерпывать его ложечкой.

Волосатая рука положила на столик перед ней несколько купюр.

— Вот, — сказал дядька, — всё и сразу!

Симба посмотрела на купюры, оставила в сторону вазочку и отложила ложечку. Пересчитала и подняла глаза на тёмноочкастого.

— Здесь больше, — сказала она, — вы ошиблись…

— Нет, — ответил тот, — это за конфиденциальность!

Симба почувствовала, что предательская струйка пота течёт между её грудей.

Что–то явно не так, за простые баннеры не предлагают столько денег!

Да и вообще — подобный заказ можно было обсудить по почте, чего ради он вытащил её на встречу в воскресенье, да ещё и заплатил сразу?