Искендер

как насчет молодого друга?


20 января, 12:27

Гюзель

мне неинтересны молодые друзья


Как-то раз он договорился об эксклюзивном интервью со звездой балета, хоть и стареющей, однако мирового масштаба. Но тот полез целоваться, и интервью сорвалось по причине брезгливости журналиста. Павла до сих пор передергивало при виде пожилых мужчин с седыми эспаньолками. И балет, кстати, с тех же пор он возненавидел. Ненавидел он балет и как явление музыкальное, и как жанр вообще. Особенно он не любил Чайковского и Рудольфа Нуриева.

В другой раз Павел поймал одного известного политика на посещении некой дамы, называющей себя «госпожа Ирма». Ему даже удалось раздобыть фотки политика, исполняющего роль жеребца. Причем в прямом смысле этого слова. То есть под седлом и со стременами. «Госпожа Ирма» на этих фотографиях была всадницей и держала в руках внушительный кнут. Но таблоид в политику не лез принципиально. Кроме того, Павлом заинтересовались компетентные органы. Причем все сразу. С Пашей они разговаривать даже не стали, обратились напрямую к Юрию. Что-то они ему рассказали за закрытыми дверями… Что именно, знает только Юрий. Но после этого разговора фото пришлось подарить политику для личного альбома.

Несмотря на всю непруху и все накладки, Павел не унывал. Та же статья, которую, морщась, читал Андрей, действительно тянула на сенсацию. Но… Но откуда же ему было знать, что сéмьи Лебедевых и Будниковых (да-да, того самого главного редактора) дружат достаточно давно? Сенсация срывалась, правда, Павел об этом пока даже не догадывался. А если бы и догадывался, вряд ли хоть что-то он смог бы сделать.


— «Лебединое озеро»… — Андрей еще раз прочитал название вслух. — Озеро, значит, лебединое…

Павел в очередной раз гордо кивнул в ответ. Заголовок ему особенно нравился. Он был вписан в печатный текст особым шрифтом, словно бы от руки. Очевидно, Павел придумал его в первую очередь. Хотя, может быть, просто думал над ним долго и усердно.

— Ага… — продолжил чтение Андрей. — «После чего звезду Лебедеву вытошнило на стойку. В драке с охраной клуба она победила и забаррикадировалась в женском туалете… Патрульный наряд, вызванный администрацией ночного клуба… Была доставлена в отделение… На телефонный звонок журналиста ответила матерно…» Ну, понятно и далее везде…

Павел внимательно всматривался в лицо начальству, ожидая, куда же дальше повернет. Повернуло не совсем туда, куда ему бы хотелось. Но хорошо, хоть повернуло, а не с ходу зарубили…

— Павел, — Андрей на секунду замолчал. Поднял глаза и, увидев нетерпеливый кивок Паши, продолжил: — У нас ведь довольно серьезное издание. А ваш текст попахивает желтизной. Я понимаю, материал изначально скандальный. Да, нам именно таких материалов всегда не хватает. Но все-таки перепишите. Сгладьте углы. Я не прошу уважать героиню статьи, понимаю — она вам нахамила. Отнеситесь более уважительно в первую очередь к читателям. Ведь основная их часть — это семейная аудитория. Причем взрослая семейная аудитория, даже пожилая. Вот представьте себе вашу бабушку. Будет ей интересно читать такое? Нет, скажем так, будет ли ей приятно читать: «вытошнило на стойку»… Неужели нельзя сказать то же самое, но другими словами?

— Я понял. Переписать, сгладить и — более уважительно к читателю, — бодро ответил Павел. — И «вытошнило на стойку» сформулировать другими словами. Без проблем. На когда?

— На завтра, — демонстративно отвернулся к монитору Андрей. — На утро, максимум — на после обеда. А обед у нас заканчивается в четырнадцать ноль-ноль. Удачи.

— Так я пошел? — зачем-то переспросил Павел. — Работать. Над статьей… Завтра сделаю, не сомневайтесь…

В ответ Андрей забарабанил по клавиатуре, делая вид, что работает и настолько занят, что не может больше уделить ни минуты своего драгоценного времени, разбирая бесталанные статьи всяких там невезучих стажеров.

На самом деле он просто писал письмо.

Глава 3

2:00 PM

From: Andrew

To: Olga


И снова привет!

Знаешь, последнее время я все чаще перестаю верить в реальность происходящего со мной. Какая-то виртуальная, а не реальная реальность окружает со всех сторон. Ты только ничего такого… Не подумай, что я схожу с ума! Вот сейчас я разговаривал с юным журналистом, разговаривал про статью о каком-то виртуальном и для меня, и для наших читателей мире. Статейка так себе, больше всего хочется ее сразу же отправить в корзину. Тем не менее я ведь никак этого журналиста ни похвалить, ни наказать не могу — вообще не могу ничего ему сделать. Могу только виртуально завернуть статью. И он просто не получит денег. Тоже, кстати, виртуальных, поскольку перечисляются эти деньги на карточку и представляют собой не мешочек с серебром, а какой-то виртуальный, прости господи, код. И только события, о которых он пишет, настоящие. Да и расстроиться он может по-настоящему. Но… Как бы сказать, все-таки не всерьез.

Вот раньше за неудачную статью могли вызвать в какой-нибудь райком. А за особо неудачную — и в КГБ. Мало того, совершенно реально поломать человеку жизнь. Внести в какой-то черный список или посадить в тюрьму… Или…

Нет! Я не говорю, что это было хорошо! Ни в коем случае! Но это было как-то совершенно реально. А сейчас… Я даже не понимаю, что происходит реально. Может быть, ничего реального уже и вовсе нет. Может, я пропустил этот самый момент, когда жизнь наша ушла в другое пространство.

Посуди сама. Мы всю жизнь проводим в виртуале! Ведем виртуальные разговоры не только в Сети, но и с реальными людьми — обсуждаем поступки людей, которых не знаем, с людьми, которых, в общем-то, тоже не знаем. А что тогда мы знаем вообще? Мы даже не знаем, что будет завтра и что будет через пять минут. Причем абсолютно не понятно, будет ли через пять минут вообще что-то. Я даже не знаю, увижу ли я тебя когда-нибудь.

Может быть, встретимся все же по-настоящему? Нет, если не хочешь — я не настаиваю. Но мне бы очень хотелось тебя увидеть. Кто знает, может, завтра наступит Конец Света или Конец Интернета. ☺. В общем, если что — приношу извинения за недостойное виртуальное поведение… Но, черт возьми, как же мне хочется тебя увидеть!!! Давай увидимся? Плиз, плиз, плиз!!!!

Sincerely,

Andrew


Именно в этот момент все и началось. Возможно, Андрея толкнул под локоть какой-то редакционно-офисный бес, которому молодые практикантки, по слухам, оставляют на ночь конфетку. Возможно, это все Юрий навеял своим предложением «скорой сексуальной помощи» в исполнении его любимых массажисток. Возможно, это все Паша со своей Лебедевой и ее диким разгулом. А может быть, седина, все еще не пришедшая в бороду…

Так это или нет, но последние слова Андрей написал неожиданно даже для самого себя. «Enter» был нажат — и письмо утекло в опто-волоконную реку инета. Вернуть его уже не было никакой возможности. А на часах было два — время обеда. А значит, его виртуальная собеседница если еще не открыла письмо, то откроет его через пару секунд…


2:15 PM

From: Olga

To: Andrew


Приветики!

Как-то даже и не знаю… Ну, в смысле, не знаю, с чего бы и начать. Давай по порядку.

Первое. Конечно же, я хотела бы тебя увидеть. В смысле, в реале. В смысле… Ну, ты понял.

Второе. Предложение очень лестное и очень приятное. Хотя и застало меня врасплох.

Третье. Не подумай, дело совершенно не в тебе. Дело только во мне. Словом, мне надо подумать. Дай мне время.

И еще. Знаешь, мне кажется, что… Все как-то слишком быстро происходит. А может, и не быстро, но… Не знаю, может, быстро для меня… Я, наверное, боюсь…. Не стоит этого делать… Хотя… (стерто).

Best regards,

Olga


Ольга вышла в приемную и попросила у Леночки сигарету, чем несказанно удивила свою секретаршу. «Вот, теперь ей будет, о чем с бухгалтершей Верой лясы поточить», — усмехнулась и отрицательно махнула рукой Оля.

Провожаемая подозрительно-удивленным взглядом секретарши, Ольга пересекла свою приемную и направилась в дамскую комнату в дальнем конце коридора.

Раскурив сигарету в женском туалете и убедившись, что эта гадость с ментолом, Оля задумалась. Общение выходило из виртуала в реал, и она с удивлением обнаружила, что это ей… нравится.

Тут сразу стоит откинуть нелепые инсинуации, слишком вольные и даже весьма скромные домыслы. Мужу Ольга никогда не изменяла и, судя по внутренним ощущениям, пока не собиралась. Впрочем, встреча с другом по переписке этого, как ей казалось, и не подразумевала. Почему не подразумевала? Опять же, судя по внутренним Ольгиным ощущениям.

Да и вообще, что тут такого? Ну, встретились давние знакомые, два приятных друг другу человека. Ну, допустим, скрыла она этот факт от мужа, который может неправильно понять. Ну, допустим и дальше стали встречаться, причем продолжая скрывать это. М-да…

Но встретиться все-таки хотелось… Хотя со стороны это выглядело как-то не очень… Пахла эта встреча какими-то подленько-тайными свиданиями, хитроумненько-продуманными отмазками и нервненько-судорожными оглядками по сторонам — вдруг увидит кто из знакомых. А увидев, перескажет со своими комментариями, естественно, описывающими ее не в самом радужном свете. Пусть даже Андрей в это никогда не поверит. Хотя, почему же не поверит? В который уж раз, судя по внутренним Ольгиным ощущениям.

Как бы то ни было, поверит — или не поверит, узнает — или не узнает, жизнь все равно уже не будет такой, как прежде.