В ответ она услышала тихое похрапывание. Муж уснул. Вера поняла, что у нее есть два варианта. Либо отвезти Юрия домой и сделать вид, что ничего не произошло. Либо допросить его прямо сейчас, пока он пьяный. Немного подумав, она выбрала второй вариант и больно ткнула супруга в бок кулаком.

— Юра, приди в себя! — громко крикнула она. — Я спрашиваю, кто такая эта Юля?!

— Юля? — спросонья пробормотал Юрий. — Да так, сука одна. А чего это тебя так заинтересовало?

— Это с ней ты провел прошлое воскресенье?! — продолжила допрос Вера. — Ну, когда уехал на «срочное совещание»! Я кого спрашиваю?! Это было твое «срочное совещание»?!

— Прошлое воскресенье? — все еще заплетающимся языком уточнил Юра и отмахнулся обеими руками. — Нет. Это совсем из другой жизни… Из прошлого…

— Где ты был в прошлое воскресенье? — Вера встряхнула мужа за лацканы пиджака. — С ней? Не вздумай врать мне! Не вздумай врать! Подонок!

Юра открыл глаза. У моряков это называется «раздраил». И попытался оценить ситуацию. Отчего-то все вокруг тряслось. Ага, это Вера его трясла за пиджак, понял Юрий. Такое бывало не часто, но бывало. Даже пьяным Юрий сообразил, что надо сказать правду. Не всю, конечно, правду, но хотя бы что-то похожее на правду. Ту ее часть, во что Вера, скажем так, сможет поверить…

— Я Андрюху спасал… — удивленно посмотрел на руки супруги Юрий, — от депрессии, в натуре…

— От чего ты его спасал? — не поняла Вера. Руки цепко держали супруга, а мысль цепко держала логику событий. — От какой, к чертовой матери, депрессии?! Что ты вообще несешь?!

— От одиночества. От черных мыслей… — Юра снова попытался уснуть. — В основном спасались коньяком. Под яичницу. Правда, яичница была какая-то несвежая.

— Ты хоть сам понимаешь, что ты городишь? — встряхнула его Вера.

— Все я понимаю! — разозлился Юра. — У Андрюхи — виртуальный роман. Прикинь? В нашем возрасте.

— Ну вы даете, мужики! — протянула Вера и от неожиданности даже ослабила хватку. — А Ольга знает?

— Знает. То есть не знает… — ответил Юрий, снова укладываясь. — У него, романтика, виртуальный роман с Ольгой. Это только Андрюха так может! Чтобы на пятом десятке да с родной женой виртуальный роман закрутить.

— Бред какой-то… — из сказанного мужем Вера не поняла ничего. — Подожди, ты не увиливай!

— Вовсе и не бред… — попытался объяснить Юрий. — У него виртуальный роман с Ольгой. Он знает, что это Ольга, а Ольга не знает, что у нее роман с Андрюхой. Она не знает. Может, догадывается… Но — вряд ли… Хотя это же он, Андрюха то есть… Поняла?

Вера мало что понимала. Что-то в цепочке событий терялось, и как-то не сходились концы с концами, и главная улика ускользала… И кажется, он и сейчас выкрутится.

— А кто такая Юля? — вспомнила Вера наконец начало допроса. — Я тебя спрашиваю, кто такая Юля?

— Юля? Сука одна! — честно ответил Юра. — Из прошлой жизни. Я не люблю ее уже — совсем. И давно…

— Ладно, поехали домой… — вздохнула Вера и завела авто. — Наказание ты мое. Но завтра ты у меня получишь! По полной программе получишь, это я тебе обещаю!

Было понятно, что ничего не понятно. Муж, как уже не раз бывало, выкрутился — выкручивался он в любом состоянии. Однако дальнейшее расследование Вера решила отложить как минимум до утра. Все равно от пьяного Юрия добиться чего-то путного было невозможно.

Глава 15

From: Andrew

To: Olga


Привет!

Хочу поделиться своими депрессивными мыслями, которые моя больная душа просто изрыгает (я не найду более подходящего слова) в не менее больную голову. Возможно, дело в температуре не очень высокой, но тем не менее стоящей на отметке «тридцать семь и три» по шкале господина Цельсия.

Почему-то это заставляет меня думать о душевных качествах человека. В частности, о сострадании. Наверное, потому, что состраданием я в данный момент напичкан сильнее, чем таблетками и микстурами. И наверное, за весь этот микс я должен быть весьма и весьма благодарен…

Но разве можно быть благодарным за сострадание? За каждым актом сострадания скрывается демонстрация чужой, этой самой сострадающей силы. Мол, вот я какой, помогаю тому, кто слабее меня. Мог бы и не помогать, а помогаю.

Сострадание — это и есть высшее проявление эгоизма.

Вот такие мрачные мысли лезут в мою больную острым респираторным заболеванием голову.

Sincerely,

Andrew


Утром Андрей проснулся позже, чем обычно, и вообще не так, как просыпался обычно. Чего-то не хватало… Не сразу, но он сообразил, что не хватает обычных для утра звуков кофеварки — тостера — микроволновки. Вместо этого в комнату вошла Ольга с подносом, обезображенным ликами египетских фараонов, который они купили на память о Шарм-аль-Шейхе. На подносе стоял стилизованный под китайский глиняный чайник, пластмассовый туесок с медом и желтел турецкий лимон. Но, что самое худшее, на подносе лежали лекарства.

— Таблетки я пить не буду, — сразу заявил Андрей. — Ни под каким видом не буду!

— Ну что ты, как маленький! — попыталась пристыдить его Ольга, протягивая ему две таблетки ядовитейшей химической расцветки. — Это же натуральные средства.

— «Как маленький, как маленький»… — обреченно повторил Андрей и взял таблетки. — Все эти таблетки — сплошное разводилово! Хоть натуральные, хоть химия. Сплошное кидалово!

Ольга насмешливо смотрела на лежащего в кровати супруга. Было понятно, что пощады не будет. Андрей, морщась под ее взглядом, проглотил обе таблетки разом и запил их чаем.

— Вот так, вот и молодец! — похвалила его Ольга, подливая чаю. — А теперь запей, нужно пить много теплого.

Андрей сделал осторожный глоток и в этот момент у Ольги зазвонил мобильный. Ольга поставила чайничек и глянула на экран. Это была Вероника, супруга Юрия.

— Оленька, привет, это Вера. Не отвлекаю?

Оля Веру временами очень сильно не любила, а иногда даже терпеть не могла. Но это было недостойно настоящей Хранительницы Домашнего Очага. Поэтому она ответила как можно ласковее.

— Ничего страшного… Слушаю тебя, Верочка.

— Оленька, мы можем сегодня пересечься? Это очень-очень важно! Пожалуйста!

— Может быть, в перерыв? С часу до двух.

— Окей, — согласилась Вера. — Я к тебе приеду. Куда угодно и в любое время.

— Договорились. Ты знаешь напротив моего офиса кафешку, зеленую такую? Где я обедаю…

— Знаю, знаю, — сказала Вера, — цемки-бомки, до встречи.

Веру в ее сорок два как только не называли. Родители называли ее «соловушкой». Бабушка — «Верунчиком». А институтский поэт Алик Мкртчян в посвященном ей опусе «цветком магнолии полураспустившимся». Увы, Алик, не очень хорошо владел русским, но знал, что поэтов девушки любят.

Как ни странно, самое точное определение дал ей один интеллигентный старичок по виду похожий на отставного учителя истории. Когда Вера чуть не сбила его машиной прямо посреди тротуара, он назвал ее «безмозглой курицей». Чего ради она ехала по тротуару — осталось загадкой, как оставались загадками большинство Вериных мыслей. Ехала себе и ехала, значит, так надо было.

Курица или не курица, а чего хочет от жизни, Вера знала всегда. Впрочем, и хотела-то она не очень многого. Чтобы, во-первых, был муж, во-вторых, хороший, в смысле, чтоб зарабатывал. Чтобы дети не болели. И в доме чтобы достаток был. А о чем еще мечтать девушке из небольшой деревушки Голубинка, тихо стоящей в Крыму?

Ради своей мечты Вероника и поступила в институт. Она была уверена, что девушке с высшим образованием проще найти хорошего мужа. Интеллигентного мужа с хорошим достатком и квартирой.

Собственно так и случилось. Она даже выбирала из двух-трех более или менее подходящих кандидатов. Выбор пал на Юрия Трофименко. Был тот уже относительно обеспечен, довольно перспективен и внешне вполне привлекателен, хоть, конечно, и не писаный красавец. За что и был закабален традиционным способом — стремительным и неудержимым залетом на втором месяце знакомства. Правда, он немного пил и много гулял… Но если поставить цель этого не замечать, жить можно довольно долго и счастливо. Однако иногда надо устраивать сцены ревности и семейные разборки. Хотя бы для того, чтобы муж не выходил за рамки приличий…


— Знаю, знаю, — сказала Вера, — цемки-бомки, до встречи. Как доеду — я тебя наберу.

Ольга поморщилась и нажала кнопку «отбой», после чего посмотрела на Андрея. Надо было собираться на работу, а супруг хворал и лечиться явно не желал. Однако сидеть целый день у него над душой и контролировать каждый прием лекарств тоже было бы донельзя глупо. Поэтому Ольга сделала строгое выражение лица и строгим же голосом заявила:

— Таблетки! Не забывай про таблетки! По две три раза в день.

— Хорошо, — подозрительно легко согласился Андрей. — Я понял. По две — три раза.

— И витамины, — продолжила Ольга, надевая пальто. — И пей больше теплого с медом и лимоном, тебе нужно много жидкости, не ленись, зайчичек!

— Да понял я, понял! — сказал Андрей, думая о том, как же долго жена собирается. — Можешь не волноваться.

— Что там со статьей? — неожиданно спросила Ольга уже от зеркала в прихожей. — Лебедев интересуется.

— Дорогая, давай не сейчас! — простонал Андрей. — Я же болен! Выздоровею и сразу же займусь.

— Все, извини, — заглянула напоследок в комнату Ольга. — Приеду на службу — сразу же позвоню!

Андрей подождал, пока щелкнет входная дверь, потом подождал еще пять минут, так, на всякий случай: Ольга, спохватившись, могла за чем-нибудь и вернуться… Но жена, похоже, сегодня ничего существенного дома не оставила.