— Я вполне понимаю твои мотивы, — продолжал говорить между тем Тони. — Но зачем же так рисковать?

— Если ты не хочешь принимать в этом участие, — ответил не оборачиваясь О'Киф, — то я справлюсь и без тебя.

— Но это большой риск, — покачал головой Уэйнрайт и, повернувшись к брокеру, указал ему глазами на дверь. После чего Энтони и брокер вышли, а Рэмзи все так же продолжал смотреть на Пенелопу.

— Извини, что я поднял такую суматоху в твоем доме, — сказал он.

— Суматоха — это твое призвание.

Он подошел к ней ближе и жадным взглядом окинул вздымающуюся от волнения грудь.

— Я, кажется, прерываю ваш тет-а-тет, — раздался рядом голос Ноуэла, и улыбающийся сыщик вошел в комнату.

— Нет, это лучше я не буду мешать вашим делам, — произнесла смущенная Пенни и вышла на кухню. Здесь она подошла к небольшому шкафчику, открыла его и, перебрав связку ключей, выбрала один из них. Затем, еще раз убедившись, что это тот самый, окликнула Рэмзи. Звякнув в воздухе ключами, она кинула связку О'Кифу, и тот, ловко поймав их, с удивлением посмотрел на нее.

— Они от кабинета, — пояснила Пенелопа. — Я все равно не хожу туда, а тебе там будет удобнее. Тем более что его интерьер так тебе идет.

— Спасибо, — шепнул он, быстро подойдя к ней.

Его лицо озарилось мягкой ласковой улыбкой. Он крепко обнял ее и страстно поцеловал в губы. Поцелуй был таким жарким, что Пенни показалось, будто у нее из-под ног уплывает земля, но это ничуть не испугало ее. Теперь ей было безразлично даже присутствие Ноуэла.

Через мгновение Рэмзи оставил ее и, отступив в сторону, заметил в руках книгу. Посмотрев на корешок, он прочитал название: «Жизнь восемнадцатого века», и сердце быстрее забилось у него в груди.

— Тебе не нужно читать книг по этому предмету, радость моя, — сказал он. — В твоем распоряжении более надежный источник.

Затем, посмотрев на Ноуэла и кивнув ему в сторону кабинета, потел за ним следом. Оставшись одна, Пенни подумала о том, как глупо она поступила, позволив себе так далеко зайти.


Ноуэл был истинным джентльменом. И поэтому ничего не сказал по поводу того, что только что видел своими глазами. Но все же он чувствовал некоторую неловкость в связи с тем, что оказался свидетелем столь горячего проявления чувств. «Похоже, — думал он, — Пенелопа нашла себе партнера под стать».

Ноуэл давно знал ее. Оказывал ей иногда небольшие услуги. Но ее шумная популярность мало соответствовала секретному характеру его работы и не способствовала их сближению. Теперь же Ноуэл с удивлением наблюдал за такими проявлениями чувств, на которые считал ее неспособной. Такой он не видел Пенелопу еще никогда и ни с кем.

Войдя следом за Рэмзи в кабинет, он остановился у стола, на который тот бросил распечатанный конверт.

— Спасибо за помощь. Но я больше не нуждаюсь в твоих услугах, — сказал О'Киф.

Ноуэл поднял конверт и, заглянув в него, пересчитал новенькие хрустящие купюры.

— Не многовато ли? — спросил он.

— В самый раз.

— Как мои люди? Справляются?

— Все в порядке. Этот досадный инцидент произошел по вине Пенелопы. Она нарушила свое обещание не покидать дома и, увы, оказалась сообразительнее их. Впрочем, никто и не ждал от нее подобной дерзости. Но теперь я сам присматриваю за ней.

— И все же, пока не поймают нападавших, неразумно отказываться от охраны.

— Да, но…

Рэмзи замолчал, услышав голос Пенни, звавший его откуда-то издалека. Он поспешил ей навстречу и увидел распахнутую входную дверь и дюжего охранника, несшего на руках Маргарет. Пенелопа шла рядом. Широко раскрытыми от испуга глазами она посмотрела на О'Кифа, и он поспешил убрать с дивана разбросанные на нем подушки, чтобы можно было уложить миссис О'Халерен.

Пенни опустилась на колени рядом с диваном и провела рукой по волосам Маргарет. На ладони остались следы крови. Тут же вскочив на ноги, Пенелопа убежала на кухню и торопливо разыскала лед, полотенце, лекарства и кувшин с водой. Прижав все это к груди, она вернулась в комнату и принялась хлопотать возле экономки, раскладывая на чайном столике принесенные вещи.

— Что случилось? — раздался за ее спиной голос Хэнка. И испуганный шофер подошел к дивану.

— Поговори с ней, — сказала ему Пенни, накладывая пострадавшей на лоб холодный компресс. — Нужно, чтобы она пришла в себя.

Хэнк взял Маргарет за руку и ласково погладил ее. Тем временем Рэмзи принес медицинскую аптечку. Пенелопа осмотрела рану и убедилась, что та неглубокая, хотя ей вначале показалось иначе, а значит, швов можно не накладывать, хотя волосы вокруг придется сбрить, чтобы приклеить пластырь.

О'Киф с восхищением наблюдал затем, с каким проворством Пенни справляется со всеми трудностями. Без суеты, без лишних движений она делала все, что необходимо. И он вспомнил, как с такой же решительной сосредоточенностью помогала Дэйну Тесс в то утро, когда упавшая на палубу сломанная мачта едва не убила его.

— Ну же, Хэнк, говори с ней, — просила Пенелопа, прикладывая к голове Маргарет лед.

Экономка застонала и пошевелилась, потянувшись руками к ране.

— Ах, Мэгги, родная, — пролепетал шофер, вглядываясь ей в лицо. Вдруг глаза ее открылись, и она с недоумением оглядела присутствующих. — Что с тобой случилось?

— Подожди, — слабым голосом произнесла она. — Дай мне передохнуть.

— Что же все-таки произошло? — спросила Пенни.

И Маргарет, с трудом переводя дыхание, рассказала им о нападении. При упоминании о темной машине Пенелопа вздрогнула и посмотрела на Рэмзи.

— Но почему ты не сказала мне о том, что они хотят поговорить со мной? — ласково упрекнула она миссис О'Халерен.

— Потому что письмо было адресовано мне, а не тебе. И я не придала ему особого значения. Тем более что оно было без марки и обратного адреса. Так что я не вскрывала его до вчерашнего дня.

— Ну ладно, ничего страшного. Главное, что мы все живы.

— А где это письмо? — спросил заинтересованный О'Киф.

— В моей комнате на туалетном столике.

Маргарет хотела встать, но Пенни удержала ее.

— Лежи. Я сам принесу, — сказал Хэнк и, поцеловав экономку в щеку, вышел из комнаты.

И только тут Пенелопа поняла, как эти двое любят друг друга. Не то чтобы она раньше не замечала их взаимного влечения, она знала о нем, но такой горячей привязанности все же не предполагала.

Замкнувшись в своем одиночестве, отказавшись от общества людей, она потеряла способность трезво оценивать происходящее вокруг нее. И даже эти два любящих ее человека оставались вне поля зрения.

— Ну что, Мэгги, — воспользовался отсутствием шофера Рэмзи, — собирается Хэнк сделать тебе предложение? Или вы так и будете жить во грехе?

— Уж кто бы говорил о грехе, да не ты, — откликнулась миссис О'Халерен.

— Ха! Да ты у нас просто старая куртизанка!

— Но к тому же и хороший кулинар.

— Этого у тебя не отнять, — засмеялся О'Киф и кивком предложил стоящему рядом Ноуэлю выйти в коридор. Когда они остались с сыщиком наедине, он негромко произнес, продолжая прерванный появлением Маргарет разговор:

— Думаю, я поторопился, отказавшись от твоих услуг.

— Согласен, — кивнул Вокер. — Нужно попытаться по письму выйти на след его отправителя. И тогда у нас будут кое-какие доказательства.

Сказав это, Ноуэл вышел переговорить со своими людьми. А Рэмзи поспешил к лестнице, ведущей в подвал. Спускаясь вниз, он недоумевал, почему Мэгги живет здесь, но, увидев комнату, вполне одобрил ее выбор. Тут было гораздо уютнее, чем он предполагал: белые стены, пушистый зеленый ковер, несколько экзотических растений в кадках. Небольшая дверь слева вела в спальню, а аккуратно обставленная площадка под лестницей представляла собой довольно изящную, опрятную гостиную экономки.

Посреди комнаты О'Киф увидел стоящего с опущенными руками Хэнка. Он показался ему чем-то встревоженным, и, чтобы подбодрить шофера, Рэмзи приветливо окликнул его по имени. Хэнк обернулся и уныло посмотрел на вошедшего.

— Где письмо? — спросил О'Киф. И шофер протянул ему небольшой распечатанный конверт: «Корал-Ки-парк. Птичий заповедник. В час дня».

— В почтовый ящик его мог бросить кто угодно, — пояснил Хэнк. — И мы вряд ли найдем на письме нужные нам отпечатки пальцев.

Подняв глаза, О'Киф увидел несколько фотографий, оправленных в тонкие металлические рамочки и стоявших в ряд на полке.

— Это Пенелопа? — спросил он.

— Да, — ответил шофер. — Здесь ей около пяти лет.

Рэмзи подивился сосредоточенному выражению лица маленькой девочки, запечатленной на снимках, словно сквозь внешний облик ребенка проглядывали черты вполне взрослого, знающего цену жизни человека. Что-то неприступное, даже мятежное светилось в ее глазах. Ни тени улыбки на губах, ни легкого проблеска детской наивности в серьезном, пристальном взгляде.

— Счастливым ее детство назвать нельзя, — рассказывал между тем Хэнк. — Вначале я даже не знал ее имени. А она совсем не разговаривала. Выглядела жалко: кожа да кости. Единственной вещью, которой она дорожила, был медальон. Нашла же ее Маргарет в овощной тележке за магазином, где она спала. И возможно, с тех пор ей снятся кошмары.

Рэмзи потрясло услышанное. Он ничего не знал о прошлом Пенелопы.

— Маргарет вернула было ее в детский дом, — продолжал рассказывать Хэнк, — но она вновь сбежала оттуда. Мы пытались показывать ее докторам, но девочка сопротивлялась. И первыми словами, которые мы услышали от нее, были: «Не позволяй им бить меня». С тех пор Маргарет больше не отводила ее в приют.

— А давно она с Мэгги?

— Уже много лет. — Шофер печально покачал головой. — Позже появилась Тесс. Пришла без приглашения. Правда, характер у нее был веселый — само добродушие и шутливость.

— А кто на этой фотографии? — указал О'Киф па другой снимок, стоящий на полке.

— Участницы университетского женского клуба.

— А это Слоун?