Сняв с него халат, Пенни принялась осторожно ласкать его грудь. Затем, скользнув рукой по тугим мышцам живота, провела ладонью между ног и тихо охнула, ощутив крепкую напрягшуюся плоть.

— О Рэмзи! — прошептала она.

Он легко приподнял ее и посадил на крышку рояля. Дрогнувшие струны жалобно зазвенели. Не обращая на них внимания, с жадностью голодного дикаря О'Киф, с силой стиснув плечи Пенелопы, горячо поцеловал ее в губы. И она, ответив на поцелуй, обвила свои ноги вокруг его тела. Коснувшись пальцами самого сокровенного места, он решительно проник внутрь. Пенни ахнула и стала судорожно глотать вдруг раскалившийся воздух.

Запустив свои руки в его густые каштановые волосы и крепко зажав в кулаках мягкие вьющиеся пряди, она в страстном порыве прильнула к его губам, так что задрожавший рояль застонал под ней. Но она словно оглохла и ослепла в жарком чаду Нахлынувших на нее чувств. Прикрыв глаза, Пенелопа все крепче и крепче прижималась к горячей груди Рэмзи. Он словно излучал невидимые обжигающие лучи страсти. Невнятно бормоча какие-то слова, он глубже и глубже проникал в сердцевину ее плоти. Еще, еще. И вдруг Пенни вскрикнула, откинув назад голову, так что ее длинные рыжие волосы огненным потоком разлились по черной блестящей крышке рояля.

О'Киф ждал этого сладкого взрыва восторга. Как бы он хотел, чтобы их тела слились в этот миг в единое нерасторжимое целое и вместе погрузились бы потом в бархатные волны несказанно блаженного покоя, следующего за неистовыми порывами страсти! Но и теперь он готов был на все, лишь бы завладеть до конца ее сердцем и выведать наконец таящиеся в нем секреты.

— Ты оживаешь в моих руках, — сказал он, нежно поглаживая ее плечи. — Но почему ты не всегда такая, как сейчас?

— Тише, пожалуйста, тише, — прижала она палец к губам, — мы поговорим об этом позже.

Пенни принялась неторопливо развязывать тонкую шелковую ленточку, на которой держались его штаны.

— Ты хочешь меня? — с волнением спросил Рэмзи.

— А ты меня хочешь? — задала она встречный вопрос, с трудом переведя дыхание.

— О да. Всегда и везде.

— Тогда люби меня.

Она вновь скользнула рукой по низу его живота и, прикоснувшись ладонью к тугой напрягшейся плоти, помогла обрести то, что он хотел. Рэмзи рванулся вперед, и рояль застонал под его тяжелым телом. Пенелопа охнула. Ее словно охватило легкое блаженное пламя, которое твердыми жаркими толчками пульсировало в глубине. Огонь проникал все глубже и глубже, пока его горячее дыхание не коснулось вздрогнувшего сердца.

О'Киф двигался в ритме пламенного захватывающего скерцо. Бурная мелодия страсти завладела им целиком. Бешеное стаккато переходило в аллегро, а затем сменялось задыхающимся дерзким гавотом. И вся стремительная сюита любви быстро приближалась к назревающей, как гроза, коде.

Откинувшись назад и сжав коленями его бедра, Пенни тихо постанывала в руках Рэмзи. А он покрывал поцелуями ее шею, плечи, алые зернышки сосков. Выгнувшись, она запустила свои пальцы в каштановые пряди его волос. И вдруг громкий крик вырвался из ее груди. О'Киф закрыл ей рот поцелуем и, с силой сжав ее колени, последним финальным аккордом любви разрядил жаркое страстное напряжение.

И тут же блаженная тишина мягким прохладным облаком окутала их разгоряченные тела. Пенелопа нежно прижалась к его груди и лепетала какие-то ласковые бессвязные слова. Ее дыхание легким утренним ветерком касалось утомленных плеч. И он, мягко поглаживая ее руки, вслушивался в светлый предрассветный покой своей души. Вдруг Пенни приподняла голову, и ясная солнечная улыбка озарила ее лицо.

— О Рэмзи! — произнесла она слегка нараспев. — Я еще никогда не слышала такой музыки.

— А я еще никогда не исполнял такой чудесной пьесы.

Он склонился над вей и заметил, что по щекам ее текут слезы.

Глава 24

О'Киф ласковыми поцелуями осушил бегущие по лицу Пенелопы слезы. И она, закрыв глаза, с благодарностью приняла его нежность.

Теперь, когда волна страсти схлынула и на душе было тихо и спокойно, Пенни старалась объяснить себе свое странное влечение к этому человеку. И в общем-то не находила ничего необычного в своей внезапной слабости. Просто Рэмзи появился в ее жизни в такой момент, когда она как никогда нуждалась в обществе близких людей. И поэтому неудивительно, что он так быстро завоевал ее расположение. Сегодня ей казалось, что О'Киф знает даже те ее мысли, которые она не высказала вслух, что он видит насквозь ее душу и способен залечить незримые раны сердца. Он вновь и вновь доказывает свою таинственную власть над ней. И хотя Пенни не раз уже клялась себе не сближаться ни с одним человеком, она чувствовала, что острое желание забыться, потерять себя в бурной стихии любви все больше и больше привязывает ее к Рэмзи.

— Уж очень путано у тебя в душе, — тихо шепнул он ей на ухо, словно угадав то, о чем она думала. И Пенелопа, высоко вскинув длинные ресницы, внимательно посмотрела в его глубокие карие глаза. Прильнув, она нежно поцеловала его в щеку.

— Ты самый притягательный мужчина из тех, что я встречала, — пробормотала Пенни, осыпая его поцелуями.

Он поднялся и, торопливо застегнувшись, взял ее на руки. «Словно в старой доброй сказке», — подумала она, прижимаясь к теплому мускулистому телу. Нежно коснувшись губами ее лба, он двинулся к лестнице. И только старый рояль видел, как они поднимались по крутым широким ступеням.

Не задержавшись в комнате, Рэмзи сразу же прошел в ванную. Он с необыкновенной ловкостью скинул с себя одежду и раздел Пенелопу. Включив воду, он ласково поцеловал Пенни. И жаркая страсть вновь овладела их душами. Крепко сжав руки влюбленной в него женщины, О'Киф мягко подтолкнул ее к струящейся в душе воде.

— Увидев эту прелюбопытную штуковину, — сказал он, — я сразу же пожелал разделить с тобой доставляемое ею удовольствие.

«Слишком горячо твое удовольствие», — подумала Пенелопа, вставая под теплые, ласкающие ее тело струи.

— Это грех, — произнесла она вслух.

— Мы поделим этот грех на двоих, — успокоил он ее, медленно проводя кусочком мыла по вздымающейся груди Пенни.

— Тебе, похоже, ни одна женщина еще не отказывала в удовольствии.

Он с силой прижал ее к стене, продолжая ласкать мыльной рукой.

— Все, кто был до тебя, не в счет.

Мыло мягко скользнуло по ягодицам и проникло ей между ног. Она тихо вздохнула и закусила губу.

— Так я тебе и поверила.

— Не надо быть такой недоверчивой, миледи.

Его теплая скользкая ладонь мягко касалась ее дрожащих ног.

— Как же можно верить тому, кто, лишь только появился в доме, сразу же потащил хозяйку в свою ванну?

— Но разве ты не видишь, что наш союз больше чем простое плотское соединение?

Она что-то невнятно пробормотала в ответ. И он, отбросив мыло, сжал ее лицо своими ладонями. Пристально посмотрев в глаза, Рэмзи нежно провел рукой ей по щеке.

— Не мучай меня, милая, — тихо попросил он.

— Это сказано от избытка вожделения?

— Нет, конечно, нет. Как ты не можешь понять, что я рядом с тобой не для того, чтобы что-либо взять у тебя? Нет, я хочу лишь отдавать. Неужели это не понятно? — Он горестно покачал головой. — Может быть, мне лучше оставить твой дом? Твой упрек слишком тяжел для меня. Клянусь, я бы был не в состоянии выжить.

— Рэмзи, не надо, — остановила она его, быстро целуя в грудь.

Он чувствовал рядом с собой ее теплое трепещущее тело. Твердые упругие соски касались его кожи, а маленькие мягкие ладошки легко скользили по спине. Выставив вперед ногу, она коснулась бедром его ягодиц. А затем, торопливо проведя рукой между ног, жестом пригласила разделить свою разгоревшуюся страсть.

И Рэмзи ответил на ее призыв. Рывком слившись с ней воедино, он крепко обнял ее за плечи, не давая упасть. Закрыв глаза, они соединились в одном порыве. И вода теплым стремительным потоком окутала их предавшиеся любви тела. Пенни все крепче и крепче прижималась к О'Кифу, все горячее и горячее пульсировала в ней огненная волна страсти. Пока наконец извергнувшееся из жерла любви пламя не переполнило их кипящим, как лава, восторгом.

Пенелопа замерла в руках Рэмзи, как скованная внезапно охватившей ее жаркой смолой древняя ширококрылая бабочка, навсегда оставшаяся в прозрачной, обкатанной морем золотящейся капле янтаря. О'Киф дрожал всем телом, словно прибежавший с поля битвы рысак. Его темные полузакрытые глаза были в упор устремлены на Пенни.

— Ты навеки похитила мое сердце, — восторженно сказал он.

«Да и у меня, похоже, ничего не осталось», — подумала она и в каком-то блаженном тумане, окутавшем ее сознание, будто со стороны увидела всю эту сцену.

Вновь в руке у Рэмзи кусок мыла. Он ласково проводит им по ее раскрасневшейся коже, И от этого любовное возбуждение снова охватывает ее. Сердито нахмурив брови, она пытается отнять у него мыло, но он ловко уворачивается и улыбается, очень довольный своей проделкой. Пенни делает вид, что ей все равно, и равнодушно отворачивается в сторону. Но еще через мгновение они уже страстно целуются среди тонких струй заливающей их воды, пока те вдруг не становятся холодными. И тогда О'Киф быстро выскакивает из ванны и, схватив с вешалки пушистое махровое полотенце, закутывает Пенелопу в большое, будто парус, мягкое ласкающее полотно. Они торопливо и весело вытираются, и он несет ее на руках на свою широкую кровать. Затем растирает полотенцем ее дышащее чистотой и свежестью тело, и Пенни становится необыкновенно тепло и радостно на душе. Сев рядом с ней на постели, он кладет ее ноги себе на колени и принимается вытирать их маленькой пушистой салфеткой, внимательно разглядывая каждый пальчик.

Все это, как сон, промелькнуло перед глазами Пенелопы. Она подивилась заботливости и нежности Рэмзи.

— Это старая рана? — спросил он, рассматривая ее лодыжку.

— Не знаю. Мне кажется, она была у меня всегда, — сонно ответила она. — Скоро ее совсем не будет видно.