– Со мной все в полном порядке, Лукас, – огрызнулась она. – Если ты собираешься снова испытать меня на прочность, как прошлой ночью, прошу этого не делать.

Лукас внутренне ликовал. Он уже хорошо изучил свою прекрасную жену и знал, что, сопротивляясь ему, она не пыталась его соблазнить. Она была умна, но пока еще не поняла, что сопротивление лишь еще больше распаляло Лукаса Стейнтона.

– Это глупо, Ева.

– Глупо?

– Не подпускать меня близко. Ты моя жена и однажды родишь моего ребенка, какой бы ужасной ни казалась тебе эта идея. Пытаться противостоять неизбежному – все равно что плыть против течения. Однажды тебе придется уступить и отдаться мне.

– Когда этот день придет, Лукас, – завтра, на следующей неделе или через месяц, – я дам тебе знать.

Ева в полном молчании продолжила свою трапезу. Наблюдая за ней, Лукас в очередной раз отметил, какая она хорошенькая. Он почти забыл, что не хотел жениться на ней. Оказалось не простым делом контролировать свою реакцию на ее близость. Упражнение для силы воли, подумал он.

В этот момент Ева размышляла примерно о том же. Молодую женщину беспокоила ее реакция на близость Лукаса. Ей было все сложнее сохранять холодную сдержанность в его присутствии, воспоминания о его горячем и жадном поцелуе не давали ей покоя.

Ругая себя за непрошеные мысли, Ева испытала облегчение, лишь когда ужин закончился. Сославшись на усталость, она отказалась от кофе и попрощалась с ним. Только в своей комнате она устало перевела дух.

Горничная помогла Еве переодеться в ночную рубашку, а затем тихо вышла из комнаты. Оставшись один на один со своими мрачными опасениями, Ева смотрела на дверь, соединявшую их комнаты. Подойдя к ней, она взялась за ручку. Дверь оказалась заперта, но Ева не сомневалась, что ключ находится с другой стороны, в комнате Лукаса.

Если Лукас войдет в ее комнату и попытается совершить то, что ему не удалось вчера, Ева не сомневалась, что не сможет устоять перед его натиском. Его поцелуи и объятия заставили ее пережить то, о чем она раньше и понятия не имела. Он будоражил ее чувства. С Эндрю она такого не испытывала.

Немного подождав, она улеглась в постель, чутко прислушиваясь к звукам, наполнявшим большой дом. Она слышала, как Лукас вошел в свою комнату, и, затаив дыхание, лежала неподвижно, прислушиваясь к его шагам. Она ожидала, что в любую минуту он откроет дверь. Наконец наступила тишина, однако Ева еще долго не могла успокоиться.

* * *

Она проснулась от яркого солнечного света, когда горничная раздвинула тяжелые портьеры. Сонно щурясь, Ева зарылась в одеяла, не желая вставать. Однако, взглянув на часы на каминной полке, увидела, что уже девять часов.

Сидя за туалетным столиком, она расчесывала волосы, когда Лукас, не постучав, решительно распахнул дверь в ее комнату. В безукоризненно белоснежной рубашке, желто-коричневых бриджах для верховой езды и сияющих черных ботинках он выглядел сногсшибательно и был явно доволен собой. Ее минутная паника исчезла, уступив место негодованию.

– Доброе утро, Ева.

– Доброе утро, Лукас, – ответила она, холодно взглянув на него, и горничная поспешила выйти из комнаты. – Тебе не пришло в голову постучать?

Он иронически вскинул бровь:

– В дверь спальни собственной жены? Я не стану этого делать и советую тебе к этому привыкнуть. – Он лениво улыбнулся. – Чудесно, – пробормотал он и, прислонившись к туалетному столику, с восхищением принялся наблюдать, как она расчесывает густую копну своих рыжих волос. – Этот цвет тебе к лицу.

Их взгляды встретились, и Ева почувствовала, что краснеет.

– Чего ты хочешь? – резко спросила она, продолжая невозмутимо расчесывать волосы.

– Я зашел убедиться, что из твоей комнаты открывается такой же чудесный вид на сад, как и из моей. – Его губы тронула улыбка, и его глаза блеснули, когда он добавил: – И рад, что это так. – Он медленно протянул руку и намотал на палец один из ее блестящих локонов. – У тебя прекрасные волосы, Ева. Как жаль, что ты постоянно прячешь их в пучки и узлы.

– Лукас, перестань, – увернулась от него Ева и продолжила скручивать непослушные волосы на затылке. – Неудобно ходить с распущенными волосами.

– Похоже, твоя первая ночь в роли хозяйки Лаурель-Корт прошла хорошо.

– Я, как обычно, прекрасно спала.

– Несмотря на то что за соседней дверью скрывался огромный злой волк.

– Да, Лукас, несмотря на это. У этого дома давно не было хозяйки.

– Это так. Стивен жил здесь с моей женой, но он так и не женился на ней. Последней хозяйкой была моя мать. – Он улыбнулся. – Ты бы ей понравилась. Мама ценила семью и увидела бы в твоем лице шанс на ее продолжение. Она мечтала бы, чтобы мы произвели на свет наследника.

Еве показалось, что он смеется над ней, но ей было совсем не смешно. Она старалась избегать этой темы.

Лукас усмехнулся:

– И я тоже. Конечно, каждый мужчина мечтает о сыне, а ты идеально подходишь на роль матери для моего сына. Ты умна и красива, Ева. Нашему сыну очень повезет.

Кипя от негодования, Ева воткнула последнюю шпильку в волосы.

– Судя по всему, это комплимент? Так, значит, ты видишь во мне что-то вроде породистой кобылы?

– Заключая соглашение, мы договорились, что ты родишь мне сына. У нас уже есть собственные дети, поэтому я не сомневаюсь, что мы сможем зачать и еще одного ребенка.

Ева залилась краской и раздраженно отвела глаза:

– У нас три дочери, Лукас, и еще Элис, не забывай об этом. Возможно, нам не удастся зачать сына. Не думаю, что ты захочешь еще одну девочку.

– Отчего же нет? Я люблю моих девочек, но моя уязвленная гордость требует удовлетворения, ты должна забеременеть моим ребенком. И не важно, кто это будет – мальчик или девочка.

– Я дала тебе слово и сдержу его, но я просила дать мне немного времени.

Лукас пристально посмотрел ей в глаза:

– Сейчас моя главная проблема – обеспечить вас. Многое изменилось, в том числе и условия нашего… соглашения, Ева. Думаю, твой отец хотел, чтобы ты жила в достатке, и именно это я и собираюсь тебе дать.

Он говорил совершенно серьезно, и Ева изумленно уставилась на него:

– Ты и в самом деле так считаешь?

Он пожал плечами:

– А почему нет? Брак по расчету не должен обернуться катастрофой.

– Надеюсь, нет, хотя вряд ли я смогу забыть, что наш союз – лишь сделка, в которой нет ни тени романтики.

– Мне кажется или я действительно слышу сожаление? – Он улыбнулся ей веселой белозубой улыбкой. – Несмотря на твое американское воспитание, в тебе есть очень много от англичанки. Если ты считаешь, что мы быстро поженились, пропустив важный этап ухаживаний, то мы могли бы притвориться, что не женаты, и я начну ухаживать за тобой.

Ева подозрительно уставилась на него, не в силах понять, шутит он или говорит серьезно.

– Я не думаю, Лукас. Конечно, в отношениях важно уступать друг другу, но я пока не готова отказаться от условий нашего соглашения. – Она мило улыбнулась. – А теперь не пора ли нам позавтракать, а после ты покажешь мне красоты Лаурель-Корт.

– Мне кажется, моя милая, – заметил он, следуя за ней и с удовольствием наблюдая, как она грациозно покачивает бедрами, – что ты постоянно проверяешь, смогу ли я устоять перед тобой. Я с радостью покажу тебе поместье, а твое нежелание отказываться от условий соглашения лишь еще сильнее распаляет мой интерес, так что будь осторожна, Ева.

Ева обернулась к нему и заметила многозначительный огонек, вспыхнувший в его глазах.


Поместье Лаурель-Корт не обмануло надежд Евы. Земля, принадлежавшая нескольким поколениям Стейнтонов, была богата лесами, лугами и плодородными полями. Это был дом Лукаса, здесь он родился и вырос.

Лошадь Евы нетерпеливо гарцевала на месте, сгорая от желания ринуться вперед. Лукас медленно подъехал к ней и взглянул на Еву:

– Ты готова?

День выдался погожим и теплым, и легкий ветерок раздувал желтовато-зеленую амазонку Евы и выбившиеся из прически локоны. Ее горячей и нетерпеливой лошади требовалась твердая рука и осторожность всадника.

Лукас с восхищением взглянул на свою спутницу, любуясь ее изящным профилем и нежной кожей, длинными и густыми ресницами, точеным изгибом ее шеи. Она была неотразима. Ева уверенно и элегантно держалась в седле и, казалось, не замечала его пристального взгляда. Лукас ощутил, как его сердце снова бешено заколотилось в груди. В ее облике было столько жизненной силы и внутреннего света, а солнце, отбрасывавшее яркие блики на ее волосы, видневшиеся из-под шляпки с белым пером, придавало ей вид прекрасного ангела.

Супруги остановились отдохнуть около небольшого озера, раскинувшегося у подножия поросшего травой холма. Они спешились и отпустили лошадей пастись у воды. Прозрачное озеро с растущими по берегам ивами, склонявшими к воде свои гибкие ветви, выглядело безмятежно. По его гладкой поверхности проплыли два лебедя, а белые лилии покачивались на воде, как изящные кораблики. Лукас и Ева направились вдоль берега, наслаждаясь теплыми лучами солнца.

Ева полной грудью вдохнула свежий воздух:

– Какое чудесное место. Тебе повезло провести здесь детство. Летом мы уезжали к друзьям на Лонг-Айленд, но там все совсем по-другому.

Лукас обернулся и взглянул на нее. Она раскраснелась от свежего воздуха, и ее живые синие глаза радостно сверкали.

– Наверное, мне повезло, хотя я принимал это как нечто само собой разумеющееся. Долгое время я не приезжал сюда. Здесь многое предстоит сделать, но пока я не верну потерянное состояние, придется немного подождать.

– Я понимаю, как трудно тебе пришлось. Ты сказал, что унаследовал землю на северо-востоке. У тебя есть родственники в Ньюкасле?