Она разговаривала будто бы сама с собой. Коля с довольным видом что-то весело напевал вполголоса и только руководил водителем: направо, сейчас прямо, там Светка, тут палатка с цветами.

Дома была только мама. Тонечка – на пятидневке. Пока Галка лежала в больнице, мать брала внучку только на выходные, но и это ей было тяжело. Отец исходил желчью, с ненавистью взирая на ни в чем не повинное дитя. Мать металась меж двух огней и ждала только одного: когда же вернется Галка? Когда же уже наконец выздоровеет и вернется? А Галка все никак не возвращалась. Вот и сейчас забежала на несколько минут переодеться:

– Мама! Я замуж выхожу! Познакомься.

Николай галантно поклонился и даже поцеловал руку будущей теще, чем явно смутил ее.

– Ой, дочка! – сказала она Гале, когда Николай вышел. – Или пропадешь ты с ним, или счастлива будешь!

– Мамочка! – Галка в радостном возбуждении кружилась по комнате. – Конечно, счастлива! Только счастлива!

Она выдвигала ящики, доставая то белье, то туфли. Успела при этом и волосы накрутить, и ресницы накрасить.

– Любишь его? – только и спросила мать.

– Очень люблю. Очень, мам.

– Ну Бог в помощь! В добрый путь! – и почему-то тяжело вздохнула.

Проводила их до порога без улыбки, без радостных восклицаний. Только грустно посмотрела вслед и помахала рукой, когда Галка обернулась перед тем, как сесть в машину.

В ЗАГСе нужны были свидетели. По одному с каждой стороны. Светка, та самая, у кого Галка взяла платье, была свидетельницей у Галки. Матвей – у Николая. После ЗАГСа вчетвером поехали в ресторан. Кто-то к ним потом присоединился, Галка уже и не помнила толком. Видимо, из ресторана Матвей позвонил каким-то общим знакомым, и еще человек пять подъехали с цветами, с шампанским, с подарками, купленными на скорую руку…

В какой-то момент, Галя даже сама толком не почувствовала в какой, вдруг одолела ее слабость. Голова закружилась, она побледнела и прикрыла глаза. И как провалилась куда-то. Где-то вдалеке слышались веселые голоса, музыка, звон тарелок…

А она как будто выпала из всеобщего веселья, хотя по праву являлась главным действующим лицом свадебного вечера.

– Эй, Галка! Тебе плохо? – Николай приобнял ее за плечи.

– Ой… да… слабость какая-то… – Она попыталась открыть глаза, но это у нее не очень-то получилось.

– Галка, смотри! – и Николай выразительно указал глазами на ее живот.

Она с трудом опустила глаза. На белоснежном платье прямо в середине живота проступило алое пятно…

В тот момент Гале не было страшно за себя, за свое здоровье и даже за возможную угрозу жизни… Ей не было неловко за то, что во время ее свадьбы с ней случился такой казус. Нет. Она переживала за чужое платье.

– Света! Ты только не волнуйся! Я все отстираю! Или в чистку… Или в прачечную… Ты не думай…

– Галка, брось! – Света резко осадила подругу. – Надо возвращаться в больницу! Срочно! Забудь про платье!


Семейная жизнь молодых супругов началась как-то странно. Николай еще «мотал срок», как говорили, да и сейчас говорят на блатном жаргоне. Галя по-прежнему без устали работала. Встречались два раза в неделю у него в маленькой комнатке. И вроде бы неловко перед родителями, и вроде места мало, и в ванную незамеченными никак не проскочить, и чаю в уединении никак не выпить…

А как же сладки были те свидания! Как же страстно любили они друг друга, невзирая ни на какие стесненные условия.

Через полгода Николай вернулся окончательно, но полноценной семейной жизни не получалось. То они у него, то у нее, то каждый у себя… Не семья, а беготня какая-то.

На работу Николая не брали. Тогда с багажом в виде сто первого километра неохотно принимали на работу.

Он, правда, надо отдать ему должное, все, что мог, тащил в дом. Непонятно было, откуда, за какие деньги, но всегда и у Галки, и у Тонечки все было в изобилии.

Подъедет, бывало, машина к дому, Николай откроет багажник и давай выгружать: соки упаковками, шоколад, колбасу, порошки стиральные и прочее, прочее…

– Колян! Откуда? – в изумлении вопрошала Галка.

– Галчонок! Оно тебе надо? Лучше помоги занести в дом.

И так всегда: со скромной улыбкой, с искрой во взгляде: «Галчонок! Оно тебе надо?» И никаких объяснений, никаких подробностей. Поначалу Галка переживала: вдруг ворует или еще каким нечестным путем. Но он всегда отвечал:

– Не ворую! Честным путем! – вот и все объяснение.

Ссорились часто. И даже не всегда им самим было понятно, из-за чего. Оба молодые, горячие, эмоциональные. Ни мудрости, ни терпения, ни желания уступить, промолчать.

Как-то поссорились шумно, крупно, надолго. Разъехались каждый по своим квартирам. Галка всегда из-за этих размолвок страдала ужасно. Скучала по своему Коляну, мечтала о встрече, о примирении, но гордость не позволяла звонить первой или, Боже сохрани, прощения просить. Просто тихо переживала в ожидании его первого шага. Любила она его безрассудно, бесконечно. Ей и самой часто казалось: нет у ее любви завершения. И предела нет! Вот сколько бы ни смотрела, не могла насмотреться. Вот сколько бы ни обнимала, не могла удовлетвориться. Всегда мало, всегда хотелось еще, всегда «недо…»


Он позвонил в тот раз грустный и мрачно попросил:

– Приезжай ко мне!

Она поняла: что-то произошло. Обычно, если звал мириться, то мирился по-другому. Выехала сразу, отпросилась с работы.

Он сидел на кухне небритый, нетрезвый, хмурый.

– Галка! Ты знаешь… такое дело… Даже не знаю, как сказать.

Но она увидела, что сам он жив-здоров, и немного успокоилась. Главное, с ним все в порядке! А что уж там бы ни произошло, все поправимо.

– Я влюбился, Галчонок!

Она ничего не почувствовала: ни боли, ни тяжести. Ну влюбился! И что? С кем не бывает?

– В кого? – только и спросила она. – В Наташку, что ли? – предположила Галка и попала в точку.

Наталья была из их общей компании. Девица красивая, падкая на чужих мужиков, самоуверенная и дерзкая.

Она всегда проявляла интерес к Николаю, но Галка абсолютно спокойно на это реагировала. У нее начисто отсутствовало понятие «ревность». Ну не было ее. Любовь была. Сумасшедшая, безудержная, непроходящая! А ревности – нет! Может, это и правильно. Истинная любовь не знает ревности. Она – любовь – не обладает, она дарит себя, вернее, одаривает собой… Она всегда, везде, невзирая ни на что. Ревность сама по себе, а любовь – отдельно. В Галкиной жизни они не пересекались. Ее любовь была настолько сильна, что самым главным аспектом всей ее жизни было счастье Коляна. И если ему было дано испытать счастье отдельно от Галки, не с ней, то и пусть! Лишь бы ему было хорошо!

Галка выслушала историю Николая. По всему выходило, что он и вправду влюблен, что без Наташки ему белый свет не мил. И что даже чувства его к Галке померкли на фоне этой новой всеобъемлющей страсти.

– Коля! – Галка проникновенно заглянула мужу в глаза. – Скажи, что я могу для тебя сделать? Чем помочь?

Она была абсолютна искренна в своем порыве.

– Ой, Галчонок, не знаю! Только плохо мне, тошно и невыносимо без нее!

– Ну хочешь, я пойду к ней? Поговорю? Хочешь?

– А ты можешь? – не поверил он.

– Для тебя, Коля, я могу очень многое. А уж такой пустяк…

И Галка поехала к любовнице мужа. Та, конечно, обалдела, увидев Галку на пороге своей квартиры.

– Ты что, дура? – тут же удивилась она.

– Почему дура? Если мужик тебя любит, и у тебя с ним отношения, что тебе мешает быть с ним вместе?

Наталья смотрела непонимающе.

– Слушай, а тебе-то это зачем? Это же не какой-то мужик! Это твой муж!

Она не просто недоумевала. Она была ошарашена и буквально выбита из привычной колеи.

– Ты не поймешь… – спокойно парировала Галка.

– Да куда уж нам? – банально отреагировала Наталья.

– Так что ты решаешь?

– А что я должна решать? Крутить роман – это одно, а связать жизнь с человеком – совсем другое!

– Да, это так. И что?

– У него ни кола ни двора, ни работы, ни достатка. Зачем он мне?

– Он тебя любит! Он необыкновенный человек.

– И что? – Наталья повысила было голос, но быстро остыла. Поражала ее все же Галка. Вроде неглупая баба. Но гордости никакой. Это надо ж так низко пасть, чтобы идти к любовнице мужа и просить ту жить с ним. Что-то немыслимое! Нигде никогда раньше Наталья про такое не видела, не слышала, не читала.

И в то же время Галка вызывала в ней интерес, вопрос и даже уважение. Ведь, правда, интересная женщина, неглупая, красивая к тому же. Видно, что мужа любит… Не стыковалась в Наташкином мозгу эта нетипичная ситуация. Никак не складывалась. А впрочем, не особенно она себе голову заморачивала всеми этими отношениями. У нее кавалеров пруд пруди. И богатые есть, и известные личности. Чего ей из-за этого Николая нервы себе трепать. Ну нравился он ей. Да! В постели хорош. Этого не отнять. К тому же ухаживает красиво. А для жизни не годится. Ну никак не годится.

– Уходи, Галь! – сказала она. – Не нужен он мне.

– Ну что ж! – и Галка повернулась к выходу.

– А ты все-таки дура! – беззлобно повторила Наталья.

Какими словами встретила, такими и проводила.

Галка вернулась к мужу ни с чем:

– Ничего, Колечка, не смогла я для тебя сделать! – печально произнесла она.

А тот только мрачно смотрел перед собой в одну точку и молчал…

Пока Галка отсутствовала, Николай немного протрезвел. Он преданно смотрел на нее и убитым голосом просил прощения, а она как ни в чем не бывало убирала со стола грязную посуду, заваривала чай, и разговор их был, скорее, дружеским, без выяснения отношений. Галка уложила его спать, а сама просидела всю ночь возле него без сна. Гладила его то по плечу, то по руке, испытывая истинное наслаждение от того, что он рядом…

Со временем забылась Наташка. Коля по-прежнему был нежен с Галей, обожал Тонечку, которая, подрастая, тянулась к нему все искреннее и нежнее.