— Я немедленно иду к нему, леди, и сделаю все, что в моих силах, хотя не уверен, что он меня послушает. Согласен, король поступил несправедливо по отношению к вам.

— Спасибо, добрый отче.

— А что делать с вашим серебром, если оно все же окажется у менялы? Принести вам?

— Не все, только пятьдесят марок. Этого более чем достаточно, чтобы безбедно прожить с десяток лет, а остальное пусть лежит у Мартина. Здесь мы в безопасности. Никто сюда не доберется. Раньше мы с сестрами вполне могли сами себя прокормить, да и сейчас ничто не изменилось. Пока мы остаемся здесь, о нас все забудут и ни один человек не потревожит наш покой. Родди и Йана здесь не знают, так что они без опасений станут покупать все необходимое в деревне. Пусть дети растут не зная тревог.

— А теперь нам необходимо поговорить с глазу на глаз, дочь моя, — попросил священник.

Нелли увела детей, а Родерик с Йаном вышли во двор и принялись за работу.

— Ваш сын должен знать своего отца, — без обиняков начал Ниниан. — Несправедливо скрывать Алистера от Энгуса Гордона, леди. Понимаю, вы поступили так, чтобы защитить мальчика, но Колин Макдоналд мертв, да упокоит Господь его светлую душу, а парнишке не грех познакомиться с истинным родителем.

— И что потом? Всю жизнь носить клеймо бастарда? Нет! Колин Макдоналд был отцом Алистера, пусть не по крови, но по закону любви и заботы!

В глазах Фионы стояли слезы. Она так и не оплакала Найрна. Для этого просто не было времени, но сейчас скорбь и боль вернулись с новой силой.

— Энгус Гордон не знал о ребенке, когда отправился в Англию, — возразил священник. — Даже вы не были уверены, что носите младенца, леди. Не осуждайте не праведно лорда Гордона.

— Вовсе нет. Я ни в чем его не виню. Но несправедливо и подло заявлять ребенку, что человек, которого он любил всей душой, вовсе ему не отец, а сам он незаконный, побочный сын от любовника матери. Да и на что Энгусу Гордону мой мальчик? Пусть Алистер вырастет в уверенности, что его отцом был Найрн. Когда-то я сказала вам правду на исповеди. Неужели вы нарушите тайну и расскажете все Гордону, отче?

— Нет, законы церкви это запрещают, но я все-таки думаю, что вы должны примириться с лордом Бре и позволить ему увидеть сына.

Фиона упрямо покачала головой:

— Вы не знаете, что это такое — быть матерью, но тем не менее я делаю для Алистера все, что считаю необходимым.

— Склоняюсь перед вашими материнскими чувствами, леди, — искренне произнес священник. Какая сильная женщина! Но другая просто не выживет в этих суровых горах! Судьба так жестоко обошлась с ней. Конечно, он не может обмануть ее доверие, но интересно, что сделает Бре, узнав о ее возвращении? Лэрд так и не женился. Все еще любит Фиону? Смогут ли они воссоединиться?

Остается молить Господа, чтобы просветил его и направил на верный путь. Он и без того нарушил тайну исповеди, признавшись Якову Стюарту, что Алистер — сын Энгуса Гордона. Спаситель, наверное, простит этот грех, ведь он всего лишь хотел защитить мальчика. Его кузен иногда бывает совершенно беспощаден и вполне способен наказать ребенка, чей отец восстал против его власти. Недаром Яков Стюарт с самого начала дал понять, что станет править всей Шотландией. Любой ценой.

На следующий же день отец Ниниан покинул Бен-Хей и, вместо того чтобы идти на север, прямиком отправился на юг. Король Яков проводил лето в горах, неподалеку от Скона. Он был весьма удивлен появлением кузена, поскольку тот никогда не приходил в такое время года. Королева, в очередной раз бывшая на сносях, радовалась приходу хотя бы одного родича Стюартов, не обремененного честолюбием и жаждой власти и, следовательно, не представлявшего опасности для ее любимого мужа. Вскоре королевская чета уединилась со священником в уютной комнате. Почтительные слуги подали вино и сахарные вафли. В открытые окна врывался легкий ветерок, напоенный запахом вереска и роз.

— Почему ты вернулся, кузен? — допытывался король. — Неужели принес настолько спешные новости, что побоялся доверить их нашим осведомителям? Не помню, чтобы ты когда-нибудь возвращался на юг так рано.

— Ты рассказал ее величеству о госпоже Найрн-Крэг, Яков? Я пришел поговорить с тобой о ней, — произнес священник.

Король досадливо поморщился.

— Нет, — коротко бросил он и обернулся к жене:

— Прошу тебя, дорогая, покинуть нас. Подобные темы не стоят твоего внимания, а тебе сейчас нельзя расстраиваться.

— Почему я обязательно должна расстроиться? — насторожилась королева. — Такая таинственность лишь интригует меня. — Она лукаво улыбнулась.

— Джоан, — умоляюще пробормотал король.

— Но я куда больше огорчусь, если придется уйти, не услышав, что собирается сообщить отец Ниниан, — надула губки королева, — Или это настолько ужасно, что я от страха скину ребенка?

Священник широко улыбнулся.

— Вовсе нет, мадам. Говоря по правде, я надеялся на ваше милосердие и помощь.

— А, так и быть, — фыркнул король. — Можешь рассказать ей все, Ниниан, а потом объясни, почему оказался здесь.

Он принялся громко хрустеть вафлей, пока священник коротко рассказывал королеве об участи Фионы. Та искренне обрадовалась, узнав, что Фиона с детьми пережили мятеж и холодную зиму.

— Но, — продолжал Ниниан, — ваш супруг обещал даме в обмен за ее бесценные услуги две дюжины скота и сильного быка. После сожжения Найрн-Крэг его госпоже пришлось вернуться в родной дом, где выяснилось, что его величество не прислал рабочих, как было условленно, и в башне почти невозможно жить. Ее единственный слуга со своим сыном сделали необходимый ремонт, так что леди Фиона с детьми и служанкой провели зиму в тепле. У нее нелегкая жизнь, кузены, но Фиона храбрая и мужественная и к тому же прекрасная мать. Кстати, кузен, неплохо бы уладить еще одно дельце. Речь идет 9 серебре, которое ты пообещал положить на имя леди Фионы у менялы Мартина. Я посетил его, перед тем как отправиться к тебе, Яков, — и что же? — Голос священника внезапно посуровел, а сам святой отец помрачнел как туча. — Никакого серебра! Ни одной марки! Стыдитесь, господин мой! Разве подобает монарху такое? Слово надо держать! Но будьте покойны, леди Фиона никогда не узнает правду. Пусть протекающую крышу можно оправдать вашей забывчивостью, а остальное?! Нехорошо!

— Моя казна не бездонна, Ниниан, — проворчал король. — Надо еще платить англичанам — они давно уже потеряли терпение.

— Ты обещал, — строго повторил священник.

— Ну хорошо, — отмахнулся Яков Стюарт. — Я отдам серебро меняле.

— Не меняле, а мне. Я сам распоряжусь им. А как быть со скотом?

— Дюжина, кажется, — замялся король.

— Две, и бык в придачу, — твердо объявил священник. Королева громко прыснула, что отнюдь не улучшило настроения ее супруга. Тот раздраженно привстал.

— Ладно, две дюжины и чертов бык! Теперь ты доволен, Ниниан?

— Доволен, и обязательно позабочусь о скоте. Нельзя гнать его через Бре. Фиона наказала, куда привести коров. Ее человек встретит меня в условленном месте, где твои люди передадут ему стадо. Таким образом ее пребывание в Бен-Хей останется неизвестным никому, в особенности чужакам, которые могут посчитать одинокую женщину легкой добычей.

Монарх кивнул.

— Как всегда, умна и предусмотрительна, — с невольным восхищением заметил он.

— Расскажите о ее детях, — попросила королева. — У нее ведь сын, верно? Ах, какая счастливица!

— Алистер — прекрасный парнишка, а дочери Мэри и Джоанна, названная в вашу честь, госпожа моя, — миленькие красивые девочки. Очень похожи на своего отца.

— А мальчик?

— Темноволос, в маму.

— И только из-за этого ты вернулся на юг? — возмутился король.

— Подобно тебе, я горячий приверженец справедливости.

И считаю первейшей обязанностью оберегать свою паству. Добрые карие глаза Ниниана весело искрились.

— Бре знает о ее появлении? — осведомился Яков.

— Бре ничего не ведает о Фионе со дня ее исчезновения, — тихо признался священник. — Я говорил с ней, но она и слушать ничего не желает. Твердит, что проживет всю жизнь одна. Я не могу уговорить ее, хотя уверен, что детям было бы лучше с Гордоном. Она выбрала нелегкий путь, но другого не ищет.

Король распорядился отдать Ниниану серебро и скот, и священник отправился на север.

Радости Фионы не было предела. Теперь она богата! Этой весной они вспахали несколько участков и засеяли зерном и травой. Недостающий корм они купят осенью. Ниниан Стюарт принес Фионе все серебро, объяснив, что опасается, как бы король не конфисковал его позднее у менялы.

— Спрячьте его здесь, в башне, — посоветовал он. — По крайней мере не надо будет бояться, что Яков Стюарт его отберет.

— Как мне отблагодарить вас, отец Ниниан? — едва не заплакала Фиона. — Вам всегда будут рады в Бен-Хей!

Священник не задержался и уже через несколько дней отправился на север, довольный тем, что правда восторжествовала. Он пообещал снова прийти в конце осени по пути в аббатство.

Лето выдалось на удивление теплым. Если в Шотландии и случались новые смуты, Фионе и ее семейству об этом ничего не было известно. Скот мирно пасся на лугах под» присмотром Йана и борзых. Пятилетний Алистер, заметно вытянувшийся, каждый день сопровождал Йана. Он совсем не боялся животных.

— Ему следовало бы расти маленьким лордом, а не коровьим пастухом, — ворчала Нелли.

— Да он поистине счастлив, живя простой, незатейливой жизнью, — засмеялась Фиона.

— Пока, — возразила Нелли, — но что будет, когда он станет взрослым, госпожа? Имеете ли вы право лишать его наследства?

Этот вопрос Фиона не переставала задавать себе с тех пор, как священник задел ее за живое своими увещеваниями, но что же ей оставалось делать? Не будь даже Энгус Гордон женатым человеком, принял бы он ее обратно? Вряд ли, и стоит ли мечтать о несбыточном? У Энгуса, без сомнения, уже несколько детей и подрастает сын, наследник Бре. Она сказала священнику, что не позволит Алистеру узнать о своем незаконном происхождении. И не отступит от своего слова. Не допустит, чтобы Алистера называли бастардом. Пусть этот жестокий мир не причинит ему зла!