Ира устало смотрела на бесконечный поток машин. Как дни в жизни. Они тянутся и тянутся. И конца и края им нет. А снег и дождь все падает на землю. Люди хмурятся, а счастливчики улыбаются. Есть еще счастливые люди в этом мире. Не такие, как она. Ира чувствовала себя опустошенной. Выжатой до конца. До последней капли. Она больше так не могла. Дошла до крайней точки. И что теперь делать?

Вспоминая последние полгода, Ира не могла понять, когда ее жизнь полетела под откос. Может когда Юра нашел хорошую работу с большим заработком? У него сразу появилась любовница. Ира это почувствовала. Она хорошо знала мужа. Видела, что он начал ей врать. Но ничего не стала предпринимать. О чем она тогда думала? Ей было все равно. Они давно не спали вместе. Жили в одной квартире, как соседи. Воспитывали сына. Как раз в это время Степа пошел в сад. Началась адаптация. Ира не могла выходить на подработки. Посвятила все свободное время Степе. Но адаптация проходила тяжело. Постоянные срывы и истерики. Потом простуды. В итоге, спустя три месяца, он разгромил группу в саду. Подрался с воспитателями. Степа был крупным ребенком, выглядел старше своих лет и был сильнее. В итоге заведующая настоятельно попросила показать его психиатру. Написала направление. Потому что ребенок вел себя неадекватно.

Ира вынуждена была с ней согласиться. Со Степой она давно уже не справлялась. И дело было не в истериках и топанье ногами. Пугал безумный взгляд во время таких припадков. Степа кидался стульями, ломал вещи. Ира терялась. Не знала, что делать. Ругалась с ним. В поликлиники он мог пойти драться с врачами, которых терпеть не мог. На улице мог кинуться на прохожих. Они уже были у психиатра, которая прописала им успокоительные. Но они не помогли. Если не было таких припадков, то Степа был обычным ребенком. Мог и обнять и признаться в любви. Он все так же плохо разговаривал. Но Ира понимала его. Они занимались дома, потому что с логопедом он тоже поругался и чуть не затеял драку. Выучили буквы. Правда с руганью и драками, но выучили. Только этого было мало. Он до сих пор путал время года и фигуры. Не мог показать, что просили, зато сам себя обслуживал. И добавку мог положить в тарелку, и воды налить, самостоятельно помыться. Как Ира шутила, что он развивает все, что ему сейчас как бы и не надо знать.  И вот нужно было идти опять к врачу.

Юра не выдержал. В начале декабря он признался, что у него есть отношения с коллегой, разведенной женщиной, у которой двое детей от первого брака. У них любовь. А от такой жизни он просто устал. Устал от выходок Степы. Познакомившись с детьми Беллы, он понял, что Степа какой-то ненормальный. У нее замечательные дети. Тихие, умные. А у них какой-то кошмар. Ира не стала спорить, закатывать истерики. Она устала. Пожелала ему удачи и собрала вещи. После этого падала на развод и на алименты.

А дальше начался ее личный кошмар. Мария Васильевна взяла в декабре отпуск и предложила посидеть со Степой. Ира же в это время могла подработать. Идея Ире понравилась. К тому же она осталась одна. Ира никак не ожидала, что Мария Васильевна скажет, что ребенка она ей не отдаст. Мол, Степа останется с Юрой. Она поможет Юре его воспитать, а Ира никудышная мать. Из ребенка делает сумасшедшего. Ира ругалась с ней, плакала. В итоге оставалось ждать решения суда. И суд мог встать на сторону Юры. Ведь у него была постоянная работа, в отличие от нее.

Весь декабрь прошел в сильнейшем стрессе. Дошло до того, что Ира потеряла голос. Она говорить могла лишь шепотом. Стали появляться седые волосы. Нервные тики появлялись в любое время, так же как и тремор. И вот праздник. Только улыбаться совсем не хочется. Хочется скорее разреветься в подушку. Она устала. Просто устала бороться и воевать. Хотелось простого спокойствия. Даже не счастья, а именно спокойствия. Как в Мастере и Маргарите.


Вадим.


Опять праздники и опять один. Это уже раздражало. С Наташей они разошлись два месяца назад. Как оказалось, он опять ошибся. Думал, что нашел подходящего человека, а нет. Они были разные. Совершенно разные люди, которые не имели ничего общего. Он вздохнул. Как же ему надоели это опять и опять. Тридцать три года. Можно ведь ума набраться? Так нет же. Все на грабли наступает. Получает по лбу, а ума больше не становиться.

Наташа решила сосредоточиться на карьере. Он ее понимал. Она хотела в чем-то добиться успеха. Наташа поменяла работу. Теперь домой приходила только переночевать. К Вадиму она охладела. Он опять встал у плиты. Никаких общих тем, никаких разговоров. И одинокие вечера в компании кошаков. Самые преданные его спутники. Так и в женщинах недолго разочароваться.

У брата родился сын, а жена после роддома попала на месяц в больницу. Молодой отец встал перед выбором или увольняться и быть с ребенком или опять же увольняться, потому что сидеть с малышом было некому. Отпуск ему на работе никто не дал. А терять хорошее место не хотелось. Вадим все равно был в поиске нового места, поэтому предложил понянчиться. Если учесть, что они с братом до этого не имели никакого опыта в обращении с детьми, то этот месяц выдался насыщенным. Пришлось многому учиться. Начиная от того, как смесь развести, заканчивая памперсами. Поначалу только и делали, что задом наперед одевали. Интернет в помощь и добрая патронажная медсестра, которая удивилась такой няньке, но потом привыкла. В итоге Вадим мог считать, что в этой жизни справиться со всем на свете. А потом еще маму малыша учил, как с ним справляться.

Это был тяжелый, но приятный месяц. Он продолжал приезжать и помогать Есений, когда выдавалась свободная минутка. Мог и с коляской погулять и с малышом посидеть, пока Есения делами занималась. О таком дяде только мечтать можно, как говорила она.

После этого Вадим понял, что семья без детей — это не семья. Решился на разговор с Наташей. Может им тогда усыновить ребенка? Наташа хлопнула дверью. Вадим же остался один. Ну и ладно. Жизнь продолжается. Он еще молодой мужчина. Так что все впереди. Еще лучше встретит.

Именно в этот момент он и увидел ее. Принцесса стояла под фонарем. Ежилась. В руках пакет, на плече сумка. А курточка все та же. Сколько он в ней ее уже видел лет? Четыре года? Весь мир перестал существовать. Пробка, новогодняя суета стали такими далекими и бессмысленными. Остались лишь в этом мире он и она. Страх прошел. Наоборот, появилась смелость и легкость. Вот это его шанс. Осталось лишь подойти. Вадим закинул сумки с продуктами в машину.

Но Ира может его и не узнать. Может послать. Отказаться разговаривать. И что тогда делать? Ничего. Тогда он наберется смелости и подойдет к ней вновь. Он часто видит ее из окна. Должна же она рано или поздно сдаться. А может и не будет все так печально. Может они уже Новый год будут встречать вместе? Может... Может... Если он и дальше будет медлить, то все останется как прежде. И свой шанс он упустит. Опять. Хватит думать. Действовать надо, пока принцесса не уехала.

Глава 14.

30 — 31 декабря 2011 года.


— Добрый вечер, — приятный мужчина подошел к Ире. Она даже не поняла вначале, что он к ней обращается. Несмотря на слякоть он был одет в черное пальто, красный шарф выглядывал из-за воротника. Чисто выбритый. Блондин со стильной стрижкой и скошенной челкой. На губах улыбка.

— Добрый вечер, — ответила она немного с запозданием. Ира никак не могла понять, что ему от нее нужно. Спросить дорогу? И он смотрит на нее и молчит.

— Погода сегодня отвратительная, — выпалил он.

— Согласна, — растерянно ответила Ира.

— Давайте я вас подвезу, — говорил он тяжело. Словно заставлял себя. Сразу вспомнилась учеба и ученик не выучивший урок.

— Зачем? — не поняла Ира.

— Как зачем? На улице ливень такой. А ты, вы давно промокли. Так и заболеть можно. — Вадим понимал, что опять все красноречие растерял. Слова путались и находились с трудом. Если так и дальше пойдет, то она его просто пошлет далеко и надолго. Или не пойми за кого примет. За идиота точно.

— Скоро автобус должен подойти, — неуверенно ответила она. И с тоской посмотрела на пробку.

— Ира, мы с вами живем в соседних домах. Поэтому мне несложно вас подвезти. Вы ведь совсем промокли. Тем более праздник. Пусть это будет для вас неожиданным, но приятным чудом. Вы вот стояли тут, мокли и повстречали меня, — в последний момент все же вернулось красноречие.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Я же говорю, что мы с вами соседи. У вас есть сын Степа. Еще вроде муж. Я часто вас вижу на площадке.

— Вадим готов был провалиться сквозь землю и откусить себе язык. Теперь она решит, что он или шпионит за ней, а то и вовсе за маньяка примет.

— Я на площадке за Степой слежу, поэтому никого не замечаю вокруг, — она неожиданно улыбнулась. — И на лица у меня плохая память. Честно, не помню как вас зовут.

— Вадим. Давайте продолжим разговор в машине, а то я начинаю промокать, — предложил он.

— Хорошо, — сказала она. Вадим не мог поверить, что она согласилась. — Вам плохо?

— Нет, все хорошо. Не обращайте внимания, — он постарался взять себя в руки.

В машине было тепло. К тому же Вадим сразу включил печку. Ира начала согреваться. Они плавно въехали в пробку. Вадим вел уверенно хотя тут скорее они не то что ехали, а плавно встали в поток машин. Несколько минут стояла тишина.

— А вы на площадке с ребенком гуляли?

— Паша еще мал для площадки. Но со временем может и будем там гулять, — ответил Вадим и сразу исправился. — Мой племянник. У меня нет детей и жены нет. Кот и кошка есть. Черный Дымок и белая снежинка. Я ее в Новогоднюю ночь подобрал. Представляете?