Андрей Мурай - Любовь

А идея может быть такой: она меня любит, я знаю, изо всех сил пытается показать, что не любит, но я-то тебя, кокетку, разгадал. Ух, притвора. Как отворачивается, как морщится, фыркает, но меня ты не проведёшь, я ваши штучки знаю, я всё вижу насквозь, любовь не спрячешь…

Это нехороший случай для обоих участников сюжета. Одно дело настойчивость здорового мужчины, а другое – упёртость психически больного.

Уравновесим нехорошее славным. Напишу Вам не то чтобы о болезни. Скорее это некий сбой в мировосприятии. И не болезнь, а просто бесконечная кайфушка, которая называется БРЕД ЛЮБОВНОГО ОЧАРОВАНИЯ.

Больной… да нет, не больной, а счастливый обладатель, а точнее – обладательница, потому что почти всегда случается эта штука у женщин, – уверена искренне, что все на неё заглядываются, в неё все влюблены. Именно в неё (а в кого же ещё!), и абсолютно все. Этих влюблённых можно понять – ведь она так прекрасна и так восхитительна. Вот они и хотят соблазнить, вот они и мечтают о близости. И тот мужчина, который спросил номер дома. Да, зачем ему дом? Смешно даже! Просто он хотел познакомиться. И таксист, который весело насвистывал, ну, конечно же, для неё, и начальник, который вызывал якобы насчёт её опоздания, а сам всё на диван поглядывал…

Состояние, возможно, и рискованное, но оно лучше того, в котором Вы, мил-дружок, находились на заре наших эпистолярных забав. Вам я бы рекомендовал, будь я психиатр, продвинуться в сторону бреда любовного очарования. Представьте, что Вами очарованы, и не исключено, что всё произойдёт на самом деле.

И вот на посошок. Безумие, имя которого паранойя.

Запутаться в друг друге, как в сетях.

Переплести и мысли и дыханье.

И даже много-много дней спустя

Не протрезветь от острого желанья.

Войти друг в друга, как к себе домой,

И знать, что тут тебе до боли рады.

Нет лучшей средь возможных параной –

Быть отраженьем любящего взгляда.

Я нашёл это стихотворение неподписанным. Не будем строго судить, поскольку автор находится в таком сложном состоянии, что имя своё вспомнить сложно.

Теперь о лечении. Если это психические заболевания, то они или плохо излечиваются, или не излечиваются вовсе. А вот любовные двойняшки психического расстройства быстро излечивается браком.

Едва сотрудник ЗАГСа ставит штамп, больному становится значительно легче. Женится Миша на Маше, он через пару-тройку месяцев станет относиться к ней спокойней, а потом и совсем спокойно. Потом станет он замечать, что кроме Маши есть и другие девушки, и среди них весьма симпатичные, и непонятно почему надо считать, что на Маше свет клином сошёлся… Марчелло Мастрояни141 определял любовь (ловите образ!), как временную слепоту на прелести других женщин…

Волшебные узы брака намного целительнее смирительных рубашек санитаров. На такой радостной ноте мы прервём нашу психо-сюиту, которая, конечно, уступает произведениям Грига, но ведь не всякий раз восторгает светоч гения. Порадуемся и светлячкам, несущий полезную информацию.

Крепко жму Вашу, и до следующего письма.

Приветствую Вас, Серкидон!

Добрый день, молодой гармоник! Потом поймёте, о чём это я.

Вы слышали что-нибудь о пассионарности? Читали Льва Гумилёва?…142 Вот ведь на ком природа могла не просто отдохнуть, она имела право на этом человеке расслабиться до полного неприличия. Но ведь нет! Сын выдающихся, образованнейших поэтов Серебряного века Николая Гумилёва и Анны Ахматовой был в свою очередь щедро наделён дарованиями: учёный, мыслитель, поэт, переводчик.

Не хочется отвлекаться от темы любви, но никак нельзя замолчать романтическую и нахальную (с точки зрения учёных сухарей) версию доктора исторических наук, основоположника пассионарной теории этногенеза Гумилёва Льва Николаевича.

Благословясь на дело праведное, приступим.

Летят друг другу навстречу, но не на поле Куликовом, а в глубинах Космоса, и не богатыри Пересвет и Челубей, а вселенские стихии – солнечный ветер и звёздный ветер. Сталкиваются они с силою, земными мерками не измеримой, и образуется плазменный вихрь, вобравший силу обоих ветров и помноживший её на силу столкновения. Сверхмощная (даже по меркам Космоса) энергия вихря пробивает все защитные оболочки Земли, и активные космические частицы достигают поверхности нашей планеты. Земля облучается, и полоса этого облучения немалая: примерно триста километров шириной, а длиною около половины окружности Земли…

Так, точно ударами плети, Вседержитель подстёгивает нашу планету, видимо, чтобы вертелась веселей.

Около века длится период инкубации, облучённая часть усваивает полученную информацию, облучённое человечество впитывает энергию Космоса… А через век-полтора начинают рождаться на облучённой части Земли люди-пассионарии. Люди, которые отличаются от людей обычных повышенной энергией, непомерными амбициями, иными интересами.

Они в большей степени дети батюшки Космоса, чем отпрыски матушки Земли. Космос постоянно подпитывает своих любимых детушек неземной энергией, которая буквально распирает пассионариев. Поэтому и живут, и действуют они иначе, чем люди обычные. Людьми «длинной воли» называл их Гумилёв.

Пассионарии значительно активнее, настойчивее, напористей, наглее, отважнее. Отчасти потому, что они мутанты, которые появились в результате жёсткого космического облучения. Инстинкт самосохранения у этих чудо-особей отсутствует.

Пассионарии – инодумцы-иноходцы. Они смело шагают навстречу опасностям, стремятся к неизведанному, страстно пытаются раздвинуть рамки, в которых находятся, идут на красный свет и нарушают все и всяческие границы; они – первопроходцы, путешественники, зовущие в походы, из которых возвращаются немногие; они – завоеватели, бесстрашные полководцы, отцы блистательных викторий; они – учёные, напрочь и вдребезги разбивающие устоявшиеся представления; они – живописцы-новаторы либо непризнанные, изруганные критикой, либо обласканные славой; они – отчаянные и ненасытные любовники, десятки раз проклятые слабосильными мужьями.

Пассионарии – суть квинтэссенция человечества! Правофланговые этноса, рождённые для того, чтобы не закисало человечество в болоте повседневности. У человека обычного день сегодняшний мало чем отличается от дня вчерашнего. Он легко становится рабом привычек и не замечает в себе искру Божью. Ему, дабы встряхнуться, надобен пассионарий, который распахнёт дверь, впуская свежий ветер перемен, а будет человек возражать (ой, не надо!), получит в глаз так, что полетят искры Божьи в разные стороны…

Мощный толчок этносу дают эти неуёмные люди!

Рискну предположить, что пассионарность – сугубо янское качество. Наиболее ярко оно проявляет себя в мужчинах. Есть ли женщины-пассионарки? Таковые есть, но женщин они напоминают лишь отдалённо, а по сути это мужички в юбках. Мужчина, спрятавшийся в женском облике. Не наших это умов дело, его мы оставим без рассмотрения.

Много всякого-разного, по большей части восторженного, сказано о пассионариях. А кто же обычный, гармонично развитый человек? Гармоник по Гумилёву. Человек, у которого инстинкт самосохранения и пассионарность гармонично уравновешены. Такие люди – основная часть этноса. Этот представитель не стремится выделяться особо, не является заложником распирающей его энергии. Обычный человек, такой как Вы да я, как многие. Конечно, гармонику, а особенно по молодости, хочется «жить, мыслить, чувствовать, любить, свершать открытия», но ретивости случаются в душе не часто.

У меня, у Вас, и у многих благие, благостные и благородные порывы не становятся, как того требовал Сенека, состоянием души. Душа упорно отказывается «трудиться и день, и ночь, и день, и ночь»143.

То ли дело пассионарий: то, что у обычного человека – порыв, у пассионария – устойчивое вдохновенное состояние души. Они знают и чувствуют свои непохожести. Пассионарий Наполеон говорил, что отличается от других людей так, как солнечный свет отличается от лунного.

А вот и вывод подоспел: обычные люди являются лишь фоном, на котором хорошо выделяется гарцующий пассионарий. Гармоники, видя в пассионарии предводителя, авторитет или пример для подражания, готовы работать под его руководством, заражаются от пассионария его энергией, энтузиазмом, а если завидуют ему, то белой завистью.

Остался в нашей сказке про этнос третий брат. И совсем он не дурак, а, напротив, очень даже себе на уме. Субъект с отрицательной пассионарностью. Крайне скудно мировоззрение его: максимум шесть соток да собственные карманы. У него нет внутреннего мира, есть мирок. Небольшая нора, из которой он выползать не любит. А вдруг что!

Зовётся скромняга наш субпассионарием. Что в нём главное, так это полное нежелание работать. С огромным удовольствием он, если доведётся, паразитирует. Любит украсть и спрятать под корягу. «Доллар в чужих руках воспринимает как личное оскорбление»144. Мечтает, чтобы печь сама ехала, а пироги сами летели в рот. Пассионария не понимает, отвергает и завидует ему чёрной завистью.

Когда Ницше писал: «Перед тобой чувствуют они себя маленькими, их низость тлеет и разгорается против тебя в невидимое мщение», – он описывал зависть субпассионария к пассионарию.

Один есть результат Господней отливки, а второй ушёл в шлак, и чувствует субпассионарий, что он – шлак. Знает о неполноценности своей, и, живя в ненависти, ждёт своего часа.

Но вот мы с Вами, Серкидон, познакомились со всеми участниками этнических событий. Теперь посмотрим, как же развивается этнос.

Прошло сто лет после облучения, кипучая энергия Космоса впиталась, пассионарии начинают приходить в этнос, обогащая его энергетически. Круто идёт вверх линия пассионарного напряжения в этносе. Радостная фаза подъёма. Утро этноса. Пассионарии действуют: ломают и строят, ищут и находят, изобретают и рискуют, безумствуют и оплодотворяют. Их девизы: «Никого впереди!», «Всё или ничего!», «Победа или смерть!»