Ведь и верно. Возьмём для примера современного мужчину средних лет. У него несчастная любовь, но у него: жена, а хочешь – не хочешь, но супружеский долг отдай; тёща, с которой рекомендуют поддерживать дипломатические отношения, свои родители, которые нуждаются во внимании и заботе; дети, как расплата за грехи, по нынешним временам и одного ребёнка – много, а тут двое, и каждому что-то от отца надо; работа, будь она неладна; общественные нагрузки («Александр Иванович! Вы же нам обещали… А презентация уже завтра… Вы уж не подведите…»); друзья трезвонят: то футбол, то рыбалка с русалками, то сауна с ними же; бывшие любовницы теребят, обижаются, никак забыть не могут… Чтобы застрелиться, просто нет времени.

И потом: если столько ниточек, сцепочек, привязочек, якорьков держат грешную душу на земле, она и не рвётся вверх.

Но вернёмся от проблем современного мужчины, которого мы вольно назвали Александром Ивановичем, к его тёзке, революционеру и мыслителю прежних времён Александру Ивановичу Герцену: «Человек должен развиться в мир всеобщего; оставаясь в маленьком, частном мире, он надевает китайские башмаки: чему дивиться, что ступать больно, что трудно держаться на ногах… чему дивиться, что жизнь, не сообразная цели, ведёт к страданиям? Самые эти страдания – громкий голос, напоминающий, что человек сбился с дороги».

О китайских башмаках ещё поговорим. Вернёмся к нашим пирожкам, немного их уже и осталось.

Испанский философ Ортега писал, что душа влюблённого напоминает комнату, в которую не проникает свежий воздух. Такая душа, понятное дело, задохнётся. А если душа влюблённого на семи ветрах, то всё ей нипочём. Даже несчастная любовь. Если несчастную любовь хорошенько продует, она закалится и превратится в мудрость человеческую.

Теперь итожим Вертера. Сказано: «Праздный ум – мастерская дьявола». Ничем не занятость и праздность привели влюблённого Вертера к тому, что чёрная доминанта завладела его мозгом полностью. Она диктовала, он – выполнял. А результат Вам известен.

Ну, вот Вам и первое чувство, Серкидон – «сладкой ягоды только горстка//Горькой ягоды три ведра»108. А вернее, даже пять вёдер. Я Вам написал одно письмо о сладостях первой любви и пять писем о горечи горькой её.

Но ведь ещё Сократ учил надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Вы к худшему подготовлены. Влюбляйтесь, Серкидон! Кто предупреждён – тот вооружён! Влюбляйтесь, и помните слова восточных мастеров: созидательная сила любой практики равна её деструктивной способности. Если Вы практикуете любовь, помните: она может вознести Вас в астральные выси, а может и низвергнуть до уровня преисподней.

Я. конечно, желаю Вам обойтись без больших ущербов, вернуться из любовного путешествия с прибылью!

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-22-


Приветствую Вас, Серкидон!

Признавайтесь, какой была Ваша коронная отметка по химии? В школьные годы чудесные?.. Ну, вот… Ну, ничего, ничего, прибавим мою «тройку», и в сумме у нас будет «пять». Мы с Вами в сумме – отличники.

Предлагаю Вам, как отличник отличнику, поверить химией гармонию любви. До нас, помнится, маэстро Сальери поверил химией гармонию. Я имею в виду пушкинскую версию, а именно – маленькую трагедию «Моцарт и Сальери».

Гениально оклеветанный композитор Сальери для нескольких поколений русских читателей сделался злодеем. Некоторые считают его коварным отравителем до сих пор. Лично я в Ваши годы свято верил и в злодейство Сальери, и в каждое слово Пушкина.

Разубедил меня литературовед, критик и музыкант А. В. Хавчин. Предлагаю Вам отрывки из его эссе. Версия Александра Викторовича начисто опровергает наветные фантазии Александра Сергеевича: «Антонио Сальеpи был стаpше Моцаpта лишь на шесть лет, и в Большую Музыку они вошли почти одновpеменно. Когда умеp Амадей, Сальеpи исполнилось соpок с небольшим – с поpтpета смотpит на нас лицо жизнелюба, без моpщин, вообще без «pоковых» чеpт. Да и по отзывам совpеменников был это человек компанейский, добpодушный и всегда готовый помочь. С молодости и почти до самой смеpти, пока здоpовье позволяло, каждый год давал он концеpты в пользу вдов и сиpот венских музыкантов… Щедpо делясь секpетами мастеpства с юными музыкантами, давал уpоки Бетховену, Шубеpту и, между пpочим, сыну Моцаpта…»

Устами Сальеpи дотошный исследователь утверждает, что именно Моцаpт завидовал своему и более успешному, и более богатому дpугу: «Я увеpен, что он завидовал мне. Да он, собственно говоpя, этого и не скpывал, мне пеpедавали… Он завидовал моему умению обходиться с людьми и добиваться своего. Завидовал тому, что меня все уважают, даже оpкестpанты и хоpисты, котоpым, как известно, на pоду написано ненавидеть любого дирижёра. Завидовал тому, что мои оперы шли при полных залах, а его, бывало, проваливались…»

И, наконец, главное:

«Никогда «настоящий», исторический Сальери не считал свои музыкальные творения хуже тех, что пишет маэстро Моцарт». А стало быть, и завидовать нечему…

«Зачем я всё это читаю?! – воскликнете Вы. – Зачем мне это?! Пишите мне про любовь, а не про зависть. Дела прошлые меня не касаются!»

Я понимаю Ваше безразличие к делам давно минувших дней. Я даже понимаю, почему Вы так безразличны. Именно потому, что Вас это не касается. Напомнил мне Ваш громкий несогласный возглас строчку громкого и несогласного поэта: «Я знаю – гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гёте». Своё, оно, конечно, волнует более.

А теперь представьте себе, Серкидон, что какой-нибудь бойкий писака, даже не Пушкин, а просто мелкая литературная гнида, оклевещет Вас? Выпустит в свет печатный труд под названием – «Отправитель писем и отравитель ядом». Или короче – «Отправитель и отpавитель». Или хлеще – «Убивец Серкидон». В гадком пасквиле будет сказано, что обидевшись на одну из моих шуток, на одну из моих острот в Ваш огород, Вы… отравили меня. Подослали письмо, уголки страниц которого были слеплены отравой… а много ли мне надо?..

Обличительная концовка могла быть такова: «О, злодей, не ценящий жизни и добродетели! О, ядовитая змея, укусом, оборвавшая жизнь благородного наставника…»

Вот тут бы Вы взвились: « Это ложь! Это не я! Я – хороший! Я – добродетельный…» Посмотрим, посмотрим, какой Вы добродетельный. Время покажет. А пока, дабы не рисковать, дабы не предавать нашу переписку гласности и пересудам, давайте будем съедать наши письма. Вы – съедайте мои. А я буду съедать Ваши. Мне будет легче, Вы мне и пишете раз в год, и письма Ваши покороче моих будут…

Но вернёмся к химии. Но сначала позвольте анекдот:

Американская девушка Мэри спрашивает своего американского бойфренда:

– Билли, как ты считаешь, есть ли на свете любовь?

– Мэри, ну, какая любовь! Эту фигню придумали русские, чтобы не платить женщинам деньги…

Ну вот, а мы с Вами рассмотрели столько образов любви, прочли столько стихов, написанных страстно влюблёнными мужчинами. Нет, Билли не прав. К счастью, не все американцы думают так. За примерами далеко ходить не надо. На моём письменном столе недалече от десницы109 лежит книга Дэниэля Дж. Амена «Великолепный мозг в любом возрасте». Вам, Серкидон, эту книгу читать пока рано, у Вас мозг итак великолепен, поскольку молод. Его остаётся только наполнить…

Я же мечтаю и в триста лет иметь идеальный мозг. Остальное уж ладно, уж как доживу… А вот мозг мне нужен великолепным. Потому что мозг – всему голова. Вся жизнь человека происходит в его мозгу. Остальные органы – глаза, уши и даже столь уважаемый нами нос – суть сенсоры.

Мозговитый и проницательный Оскар Уайльд в следующем высказывании обошёлся без парадокса: «Все самые страшные грехи этого мира происходят в мозге, но, с другой стороны, именно там происходит и всё остальное… Мозгу мы обязаны тем, что воспринимаем цвет маков, аромат яблока и пение жаворонка».

А что же доктор Даниэль Амен? Знания о мозге он пытается донести до всех и каждого. Врач-нейробиолог, нейропсихиатр, ведущий эксперт по части компьютерной томографии мозга, в архиве которого более 60 000 томографий.

Люди приходят в клиники Амена с самыми разными проблемами: лишний вес, приступы гнева, зависимость от вредных привычек, сексуальные расстройства, бессонница… А причина одна – нарушения в работе мозга. Ну, и конечно же, «всех излечит, исцелит добрый доктор» Амен.

А началось с того, что скромный тридцатисемилетний врач сканировал свой мозг. Посмотрел на результат сканирования и… «Вот они плоды фастфудов с газировкой и частых недосыпаний!» – содрогнулся Даниэль. Он решительно изменил образ жизни (Врачу, исцелися сам!110), стал выхаживать свой мозг, как больного ребёнка: гулял с ним на свежем воздухе, укладывал спать не менее чем на семь-восемь часов, кормил рыбьим жиром, не давал ему смотреть поздние телепередачи и подолгу играть в компьютерные игры.

В результате упорных трудов картину со сканированным мозгом доктора Амена не стыдно выставить и в Лувре, и в Эрмитаже. К тому же, по нашей с Вами квалификации, американский учёный не только заслуженный, но и правильный: знаниями своими не кичится, обладает прекрасно развитым чувством юмора, часто обаятельно улыбается, пишет увлекательные научно-популярные статьи, не бегает от интервью, охотно читает лекции и регулярно участвует в популярных телешоу о здоровье. Молодёжным языком говоря, клёвый, тусовочный чувак.

Про то, что доктор Амен пишет книги, Вы уже в курсе. Про одну я сказал, а ещё одна лежит на моём столе ошуйно111 и называется «Мозг и любовь». Её мы возьмём как основу, дабы разобраться нам в химии любви. Кстати говоря, Серкидон, стал бы уважаемый доктор называть книгу «Мозг и любовь», если не было бы на свете любви? Стал бы он пудрить людям мозги, когда его святая миссия – просветлять оные?..

Амен считает именно мозг самым сексуальным органом.

Тем органом любви, размер которого имеет важнейшее значение.

Вот любовь по Амену: