Сесилия Ахерн - Люблю твои воспоминания

– У меня есть кое-что, что поднимет вам настроение, – говорит Томас, протягивая руку к бардачку.

– Нет, я сейчас не… – Он замолкает, увидев, что Томас достает из бардачка знакомый конверт и протягивает ему, на заднее сиденье.

– Откуда это у вас?

– Мне позвонил босс, велел передать вам, прежде чем вы доедете до аэропорта.

– Ваш босс. – Джастин подозрительно щурится. – Как его зовут?

Томас какое-то время молчит.

– Джон, – наконец отвечает он.

– Джон Смит? – спрашивает Джастин с плохо скрываемым сарказмом.

– Вот именно.

Понимая, что он не получит от Томаса никакой информации, он снова смотрит на конверт. Он вертит его в руке, пытаясь решить, открывать или нет. Он может оставить его нераспечатанным и не длить эту странную историю, вернуть свою жизнь в прежнее русло, больше не обманывать людей, не использовать их. Встретить милую женщину, наладить с ней отношения…

– Ну? Вы не собираетесь его открывать? – спрашивает Томас.

Джастин продолжает рассматривать конверт.

– Может быть, – задумчиво отвечает он.

Папа открывает мне дверь, он в наушниках, в руке плеер. Оглядывает меня с головы до ног.

– О, ты сегодня чудесно выглядишь, Грей-си!!! – кричит он во весь голос. Мужчина, выгуливающий собаку на другой стороне улицы, оборачивается на нас. – Где ты была?!!

Я улыбаюсь, испытывая наконец-то слабое облегчение. Прижимаю палец к губам и вынимаю наушники у него из ушей.

– Я показывала дом клиентам.

– Он им понравился?

– Они собираются вернуться через несколько дней, чтобы сделать замеры. Это хороший знак. Но там я поняла, что осталось много чего, с чем мне нужно разобраться.

– А ты еще не со всем разобралась? Тебе ведь уже не нужно неделями рыдать по этому поводу?

Я улыбаюсь:

– Я имею в виду, что мне нужно разобраться с имуществом. Вещами, которые я оставила. Многое из мебели им наверняка не понадобится. Можно я поставлю кое-что у тебя в гараже?

– В моей столярной мастерской?

– Ты туда уже лет десять не заходил.

– Я там был, – оправдывается он. – Ой, да ладно, складывай свои вещи. Интересно, я хоть когда-нибудь смогу от тебя избавиться? – говорит он с легкой улыбкой.

Я сажусь за стол, и папа немедленно начинает возиться, наполняя чайник, как он делает всегда, когда кто-то входит в кухню.

– Как прошла вчерашняя встреча по понедельникам? Уверена, Донал Маккарти поверить не мог твоей истории. Какое у него было лицо? – Я наклоняюсь вперед, с нетерпением ожидая подробностей.

– Его не было, – говорит папа, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы взять чашку с блюдцем для себя и кружку для меня.

– Что? Почему? А ты так хотел рассказать ему о своих приключениях! Вот нахал! Ну, значит, на следующей неделе?

Папа медленно поворачивается:

– Он умер. Завтра похороны. Так что мы весь вечер говорили о нем и вспоминали истории, которые он рассказывал сотни раз.

– Ох, папа, мне так жаль.

– Ну ладно. Если бы он не скончался в выходные, он бы точно умер, услышав, что я встречался с Майклом Эспелом. Может быть, это и к лучшему. – Он печально улыбается. – Эх, он был не таким уж плохим человеком. Мы от души веселились, хотя нам нравилось выводить друг друга из себя.

Я сочувствую папе. Он так любил словесные баталии со своим вечным соперником.

Мы сидим в молчании.

– Ты ведь оставишь себе розовый куст? – наконец спрашивает папа.

Я сразу понимаю, о чем он говорит:

– Конечно. Думаю, он хорошо будет смотреться в твоем саду.

Он оборачивается к окну и изучает сад, возможно, решая, куда он посадит розы.

– Нужно быть очень осторожным с переездом, Грейси. Это может оказаться шоком, привести к серьезным, возможно, фатальным последствиям.

Я грустно улыбаюсь:

– Со мной все будет хорошо, папа. Спасибо за заботу.

Он все еще сидит ко мне спиной:

– Я говорил о розах.

Мой телефон звонит, вибрирует и чуть не падает со стола.

– Алло?

– Джойс, это Томас. Только что высадил твоего молодого человека в аэропорту.

– О, спасибо вам большое! Он получил конверт?

– А, да! Я, конечно, отдал ему конверт, но только что взглянул на заднее сиденье, а конверт там.

– Что?! – Я вскакиваю. – Возвращайтесь, возвращайтесь обратно! Поворачивайте машину! Вы должны отдать ему конверт. Он его забыл!

– Понимаешь, дело в том, что он явно не был уверен, хочет ли он его вскрыть.

– Что? Почему?

– Дорогая, я не знаю! Я дал ему конверт, когда он сел в машину, прежде чем ехать в аэропорт, все так, как ты просила. Он казался очень подавленным, и я решил, что это немного поднимет ему настроение.

– Подавленным? Почему? Что с ним было не так?

– Джойс, дорогая, я не знаю. Я знаю только, что он выглядел расстроенным. Когда я отдал ему конверт, он долго сидел и смотрел на него, а когда я спросил, собирается ли он его открывать, он сказал: «Может быть».

– Может быть, – повторяю я. Я сделала что-то, что его расстроило? Кейт что-то ему сказала? – Он был расстроен, когда вышел из галереи?

– Нет. Мы еще заезжали в Центр переливания крови на Д’Олье-стрит перед тем, как поехали в аэропорт.

– Он сдавал кровь?

– Нет, он сказал, что должен с кем-то встретиться.

О боже, может быть, он выяснил, что это я получила его кровь, и ему вся эта история стала неинтересной.

– Томас, вы знаете, открывал ли он конверт?

– Ты его запечатывала?

– Нет.

– Тогда я не смогу это узнать. Я не видел, чтобы он его открывал. Прости. Ты хочешь, чтобы я завез его к тебе домой по пути из аэропорта?

– Пожалуйста.

Через час я встречаю Томаса у дверей, и он отдает мне конверт. Взяв его, я понимаю, что билеты все еще внутри, и у меня сердце уходит в пятки. Почему Джастин не открыл конверт и не взял его с собой?

– Держи, папа. – Я кидаю билеты на стол.

– Что это?

– Билеты на оперу в следующие выходные, – грустно говорю я, опуская подбородок на руку. – Это был подарок для одного человека, но он, очевидно, не хочет идти.

– Опера. – Папа морщится, и я смеюсь. – Оперы не в моем вкусе. – Но он все же открывает конверт, пока я варю себе вторую порцию кофе.

– О дорогая, я думаю, что вряд ли пойду, но в любом случае спасибо.

Я оборачиваюсь:

– Почему, папа? Тебе же понравился балет, хотя ты думал, что не высидишь до конца.

– Да, но туда я ходил с тобой. Я не хочу идти один.

– Тебе и не придется. Там два билета.

– А вот и нет.

– Да точно два. Посмотри еще раз.

Он переворачивает конверт вверх дном и трясет. Оттуда выпадает на стол листок бумаги.

Мое сердце замирает.

Папа надевает очки на кончик носа и внимательно изучает записку. «Сходите со мной…» – медленно читает он.

– Ах, дорогая, это ужасно мило с твоей стороны…

– Покажи! – Я выхватываю записку у него из рук вне себя от изумления и читаю ее про себя. Потом перечитываю еще и еще раз.

Сходите со мной? Джастин.

– Он хочет встретиться со мной, – нервно сообщаю я Кейт, наматывая на палец нитку из распустившегося шва внизу кофты.

– Осторожно, ты можешь нарушить кровообращение, – по-матерински заботливо говорит Кейт.

– Кейт! Ты меня слышишь? Я сказала, что он хочет со мной встретиться!

– И правильно. Ты что, думала, это никогда не произойдет? Право же, Джойс, ты несколько недель дразнишь его неизвестностью. И если он действительно спас тебе жизнь, как ты утверждаешь, неужели ему не захочется встретиться со спасенным им человеком? Повысить, так сказать, самооценку? Ну прямо рыцарь на белом коне в сверкающих доспехах!

– Вовсе нет!

– В глазах мужчины это выглядит именно так. В его мужских блуждающих глазах, – напористо продолжает она.

Прищурившись, я пристально смотрю на нее:

– Что с тобой? Ты заговорила, как Фрэнки.

– Перестань кусать губу, из нее уже кровь идет. Да все чудесно! Все тип-топ!

– Вот и я, – объявляет Фрэнки, влетая в дверь.

Мы сидим на смотровом балконе в бассейне рядом с домом Кейт. Под нами шумно плещутся Эрик и Джейда. Сидя возле нас в коляске, Сэм глазеет по сторонам.

– Он хоть когда-нибудь что-нибудь делает? – Фрэнки косится на Сэма. Кейт не реагирует. – Тема номер один для сегодняшнего обсуждения – почему мы все время должны встречаться в местах, где вокруг нас ползает это? – Она обводит взглядом окружающих нас малышей. – Что произошло с модными барами, новыми ресторанами? Перестали открываться магазины? Помните, мы раньше ходили куда-то и веселились?

– Моя жизнь и так чертовски весела. – Кейт говорит, пожалуй, излишне громко и не без агрессии. – Я просто лопаюсь от веселья! – добавляет она, отводя взгляд.

Фрэнки не слышит необычных интонаций в голосе Кейт или слышит, но все равно продолжает:

– Может, вам не нравилось? Здесь, на ваш взгляд, гораздо интереснее?

– Вот когда у тебя будут дети… – вскинулась Кейт.

– Я не планирую их заводить. Все в порядке?

– Да, у нее все «тип-топ», – говорю я Фрэнки, изображая пальцами кавычки.

– А-а, понятно, – отвечает Фрэнки и беззвучно, одними губами произносит: «Кристиан».

Я пожимаю плечами.

– Может быть, ты хочешь с нами чем-то поделиться? – спрашивает Фрэнки.

– Да, хочу. – Кейт поворачивается к ней, ее взгляд пылает. – Я устала от твоих едких замечаний о моей жизни. Если тебе не нравится здесь или в моей компании, тогда вали в другое место, но знай, что меня там не будет. – Она отворачивается, ее щеки заливает краска гнева.

Фрэнки какое-то время молчит, разглядывая подругу.

– Хорошо, – весело говорит она и поворачивается ко мне: – Моя машина на улице, мы можем поехать в новый бар, открылся тут, чуть подальше.