Горский Рюрику понравился. Не в том смысле, что собеседуемый был «ого-го какой мужик», а в том, что Виктор казался вполне подходящим для Светочки.


С раннего детства Горский увлекался шахматами. Учёба у него шла ни шатко ни валко, а вот в шахматах до определённого момента он был чрезвычайно успешен. Правда, в старших классах Витю начали обгонять некоторые более удачливые сотоварищи, но он был счастлив уже тем, что просто мог играть. Выбор ВУЗа не обсуждался. Он желал преподавать то, чем интересовался сам. Нельзя сказать, что Виктор Константинович был человеком ограниченным и зацикленным лишь на своём хобби. Нет, он был достаточно эрудирован, но лишь в том, что касалось обожаемых шахмат. Учеников своих он искренне любил, переживал за них, Тарасов еле смог прервать его рассказы о каких-то детях, которые выиграли командные соревнования на кубок «Золотого коня». Что за конь и что за команда, Тарасову было не интересно. Занимало его другое. Горский искренне считал, что выглядит несчастным, а Рюрик видел совершенно другое. Начав рассказывать про то, что ему интересно, чем он жил и дышал, Виктор буквально засветился. Перед Тарасовым сидел совершенно счастливый и самодостаточный человек, которого тяготило лишь одно – не было рядом нормальной женщины, которая родила бы ему маленького шахматиста. А ещё сильнее его тяготила необходимость эту женщину искать. В этом Рюрик был с Горским солидарен.

– Вы понимаете, – кипятился Виктор, – я не умею жить совсем один, это как-то неправильно. Мужчина без женщины неполноценен. Меня тяготит не то, что некому сварить мне борщ и постирать носки, это я и сам могу. Пусть не очень качественно, но могу всё же. Мне горько оттого, что нет рядом человека, которому я искренне нужен. Я, разумеется, понимаю, что меня ценят ученики, их родители, но я им нужен с корыстной целью. Любви хочется, понимаете? Простой, человеческой. Да, я мало зарабатываю, я не могу брать деньги за занятия, это кощунство, поэтому живу на оклад. Я не мачо, не красавец, но мне очень хочется найти женщину, которую я смогу полюбить. Это тоже важно: не только она должна меня любить, но и я её.

Никаких предпосылок считать, что Горскому подойдёт взбалмошная, истеричная Светлана Егоровна, у Тарасова не было. Но отчего-то он был совершенно уверен – это пара. Удивительно, что первая пара организовалась так сразу. Но было подозрительным другое: Свах молчал.

Тарасов осторожно покосился на переноску. Мелкий негодяй просто спал! Об этом-то они с Танькой не подумали. Кто мог предположить, что ясновидящий пёс вот так плюхнется на бок и будет дрыхнуть, блаженно вытянув короткие лапки?!

Пока Горский заливался соловьём про последнее первенство России по шахматам, Рюрик осторожно сунул руку в переноску и пощекотал коллегу по пузу. Свах дрыгнул ногой и перевалился на другой бок. Пришлось предпринять более активные действия.

Виктор осёкся и виновато взглянул на Рюрика:

– Вам неинтересно? Я очень увлекаюсь, когда начинаю рассказывать партии, я знаю…

– Нет-нет, очень интересно. Я сам немного играю, – покраснел Тарасов. – Не обращайте внимания, у нас своя процедура. Как раз надо, чтобы вы говорили, не важно что.

Оказывается, он научился врать с ходу и не задумываясь. Рюрик был в шоке от открытий сегодняшнего дня. Стоит только влезть в авантюру, как меняется не только жизнь, но и характер.

Свах пискнул и щекотно укусил Рюрика за палец. Кожей явственно ощущались крохотные зубки. Ну, вот, щенок начал взрослеть, у него уже резались клыки.

Тарасов жестом остановил красноречивого Виктора и достал щенка.

Интересно, и как проводить процедуру ясновидения? Об этом Рюрик как-то не задумывался.

Может быть, спросить у Сваха что-нибудь?

Да ну, шарлатанство! Сам-то Рюрик уже понимал, что Виктор подходит.

Щенок внимательно посмотрел на Горского, тот вдруг разулыбался. Свах тявкнул и завилял хвостиком.

Но это совершенно ничего не значило. Мелкий поганец вилял хвостом всем, даже стерве-соседке.

– Виктор, вы сейчас, пожалуйста, спокойно и подробно заполните анкету, дайте мне вашу фотографию, а основную процедуру мы проведём позже. О результатах вам сообщат. – Рюрик еле сообразил, что сказать. Хорошо, что Ханина написала инструкцию. Она же выдала целую гору визиток с контактами секретаря. Эти визитки следовало отдавать каждому визитёру строго по две штуки. Они были своего рода пропуском на собеседование. Их нельзя было раздавать просто так.

– Мы же не станем проверять всех, кто к нам идёт. Это будет на совести рекомендующих, – заявила накануне Татьяна. – Секретарь будет фиксировать, кто кого направил, случайных людей до Сваха мы не допустим.

Хорошо, что Тарасов вовремя вспомнил про визитки. Горский писал долго, задумчиво закатывая глаза к потолку, словно не анкету заполнял, а сочинял поэму. Фотографий у него было несколько. Так себе фото. Пара совсем мелких, где между шахматными столами курсировало несколько человек, и Горского можно было опознать лишь по сутулой фигуре и росту. Пара мутных, которые были сняты словно через дымку. И фото на паспорт, где Виктор Константинович выглядел так, словно искренне ждал, что вылетит птичка – наивный взгляд большого ребёнка. Сойдёт.


Собеседование крайне утомило Тарасова. Он так перенервничал, что даже есть не хотел. Чего нельзя было сказать о Свахе. Тот, едва его дома выпустили из переноски, поскальзываясь, метнулся в кухню к миске, а не обнаружив там еды, залился оскорблённым лаем.

– Начинается! Ты ещё не наработал на ужин, провидец, – проворчал Тарасов, почему-то умильно улыбаясь.

Это было так здорово, что кто-то от него зависел, что было о ком заботиться. Это оказалось неожиданно приятно и трогательно. Рюрик чувствовал себя бабушкой, которая подкармливает внучка вкусненьким.

После ужина Тарасов занялся делом. Нашёл в почте фото Светочки, она выслала свой портрет по требованию вместе с анкетой. Татьяна настаивала, чтобы Рюрик сразу начинал вести базу не только в виде подшитых в папочку файликов, но и в электронном виде. Зачем это было нужно при наличии Таниного секретаря, которая делала всё то же самое, Рюрик не понимал. Но и спорить не стал. Надо в электронном – нате. Сейчас это пригодилось. Фото Горского пришлось сканировать.

Новоявленный свах Рюрик Тарасов подошёл к делу с фантазией. Его подзуживал естественно-научный интерес. Требовалось провести эксперимент, чтобы проверить, способен щенок на что-то или это фикция. Вообще-то изначально было ясно, что это фикция, но вдруг… Ведь в осьминога сперва тоже никто не верил, а чудо имело место быть, и это факт. То есть иногда животные на что-то способны.

Тарасова обуяла жажда деятельности. Он набрал в Интернете ещё несколько фото женщин и мужчин из категории от тридцати пяти и старше и пошёл искать эксперта. Эксперт, сосредоточенно кряхтя, сооружал кучу посреди паласа. Палас у Тарасова был светло-бежевым, пушистым, выбранным много лет назад для создания уюта и прикрытия старого, рассохшегося паркета. Проживание в квартире Сваха внесло кардинальные изменения в дизайн. В частности, палас был усеян плохо затёртыми пятнами от следов жизнедеятельности нового обитателя. Средства для чистки ковров почти не помогали. Как справедливо заметила Ханина, щенок упорно и неуклонно менял жизнь Рюрика. Причём сам Рюрик считал, что щенок привнёс в его спокойный размеренно ведущийся бюджет непосильные материальные траты, а Таня настаивала, что животное меняет ауру и пространство.

– Давно пора положить ламинат, а не жить, как бабка, с ковром, – заявила она Рюрику, стоило тому пожаловаться на мелкого хулигана. – Вот погоди ещё, полезут зубы, он тебе и диван твой допотопный сожрёт. Хоть будет повод купить нормальную мебель.

Перспективы ужасали. Палас уже в любом случае был «не жилец».

– А приличные собаки это делают на улице, – с укоризной сообщил Тарасов щенку. Тот на улице делал что угодно, кроме того, ради чего его выносили. Он пытался удавиться на шлейке, сожрать какую-нибудь гадость, вляпаться в самую глубокую лужу – в общем, занимался глупостями.

Взяв застеснявшегося Сваха на руки, Рюрик поволок провидца к компьютеру. Он решил сначала показать Сваху фото Светы, объяснив ситуацию. Смешно, конечно, но кто его знает, кем Свах был в прошлой жизни. Может быть, у него было университетское образование – чего только не случается.

Щенок смотрел на хозяина выжидательно, мол, посмотрел, понял, дальше что?

– Как считаешь, кто ей подходит? – спросил Рюрик. – Я сейчас буду показывать тебе людей, а ты, если посчитаешь, что этот кандидат как раз, подай голос.

Щенок молчал. Наверное, это логично. Странно было бы, если б он что-то ответил.

Рюрик начал демонстрировать фото. Виктора он впихнул в середину списка для чистоты эксперимента. Когда щенок тявкнул, узрев Горского, Тарасов от неожиданности вздрогнул всем телом. У него даже волосы на макушке шевельнулись.

Больше никто из демонстрируемых интереса у собаки не вызвал.

Тогда Рюрик пошёл от обратного, показал Сваху фото Горского и сообщил:

– Теперь нам надо для этого приятного, не шибко молодого человека найти подходящую даму. Осилим?

Процедура напоминала вызов духов. Давным-давно, ещё в бытность студентом, Тарасов с однокурсниками таким образом решил отметить Хэллоуин. Они выключили свет, взялись за руки, посреди стола положили магическую доску с буквами и зажгли свечи. Когда всё было готово, вдруг выяснилось, что ребята не решили, кого вызывать и что спрашивать. Поскольку факультет был техническим, решили вызвать Паскаля и спросить у него, все ли дойдут до диплома. Почему-то предполагалось, что дух ответит «да» или «нет», а в итоге у Алины, которая руководила сеансом, оказался нечитабельный набор букв, из которых не составлялось ни «да», ни «нет», ни вообще хоть что-то, имеющее смысл. Что-то вроде «ржэдхлывъцяйфю». Остаток ночи будущие бакалавры выдвигали версии, ржали, пили вино, а к утру потеряли бумажку с записью. Именно тогда стало ясно, что любую мистику можно притянуть к реальности за уши.