– Ты прекрасно знаешь, где нас найти.

Сара стояла, прислонившись к машине, и даже не делала попытки подойти. С тех пор как я два дня назад заказала билет, она не проронила ни слова. И не было никакой надежды на то, что сейчас она вдруг нарушит обет молчания.

Я взяла сумку и покатила чемодан к стойке регистрации.

– Эмма! – пронзительно крикнула Сара, бросившись за мной. Облегченно вздохнув, я закрыла глаза и остановилась. Ее взгляд был полон боли, брови трагически вздернуты. – Не делай этого! Пожалуйста. Все должно было быть по-другому.

Ничего не шевельнулось в моей душе.

– Не волнуйся. Я в порядке, – успокоила я Сару.

– Эмма, ну пожалуйста!

– Увидимся через пару недель, да?

Она тяжело сглотнула, сжала губы и уныло кивнула. Затем схватила меня за плечи и быстро-быстро забормотала:

– Ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни. Не делай этого. Я знаю, потом ты будешь жалеть.

Я подождала, пока она уберет руки, и, не повышая голоса, произнесла:

– До скорой встречи.

Повернулась и пошла прочь.

* * *

Я вынул ключ из двери и швырнул рюкзак на кровать. Открыл крошечный холодильник, чтобы взять воды, старательно игнорируя находившегося в комнате Лайла. К сожалению, игнорировать его было довольно сложно.

А потом я буквально застыл на месте, увидев на его кровати свою коробку. Он шарил в ней без зазрения совести.

– Какого черта! – Я яростно захлопнул дверь холодильника.

– Да вот, искал себе футболку, – не слишком уверенно сказал он.

То, что он роется в моих вещах, не стало неожиданностью. Последние несколько месяцев он постоянно этим занимался, но сейчас, пожалуй, хватил через край.

– Здесь ты вряд ли найдешь что-то подходящее, – набросился на него я. – А ну-ка отдай! – И я вырвал у него из рук фотографию.

– Расслабься, Эван, – плюхнувшись на свою кровать, ответил он. – Кстати, а кто эта девчонка? Классная штучка.

– Не твое дело, – отрезал я, складывая фотографии обратно в коробку.

Я положил их поверх фотокамеры, к которой не прикасался уже несколько месяцев. Поколебавшись, достал из стопки бумаг квадратный конверт. Провел пальцем по маминому имени, написанному четким почерком, пощупал вложенный туда лист плотной бумаги, и словно кто-то ледяной рукой сжал мое сердце.

Письмо, запечатанное в конверте, изменило все раз и навсегда. Я так и не смог его прочесть. Не знаю, что она написала моей маме, но это письмо заставило меня остаться на Восточном побережье, в то время как она убежала в Калифорнию. Ни объяснения. Ни «до свидания». Письмо это круто изменило мою жизнь, хотя я его так и не прочел.

Я положил конверт обратно в коробку и чуть-чуть помедлил. Я смотрел на ее фотографию, на которой она смеялась. Смех у нее был страшно заразительный, глаза цвета карамели начинали светиться, а в уголках образовывались забавные морщинки. Она была очень похожа на своего отца.

И я заставил себя отвернуться. К чему понапрасну себя мучить?! Она уехала. Она меня бросила.

Уже собираясь закрыть коробку, я вдруг обнаружил, что чего-то не хватает. Обшарил глазами комнату и заметил свою футболку на спинке стула возле письменного стола Лайла.

– Лайл, какого хрена! – схватив футболку, заревел я.

– На черта мне футболка с эмблемой Стэнфордского университета? – вытаращил он глаза.

– Если еще хоть раз тронешь мои вещи, я сломаю тебе руку, – пригрозил я.

Он не оторвал глаз от учебника, но жутко покраснел, и я понял, что он все прекрасно слышал.

Я сунул футболку в коробку и закрыл ее, спрятав подальше смеющееся лицо. Коробку я поставил на дно шкафа, рядом с остальными.

– И все-таки я не понимаю, – пробормотал Лайл. – Что за история с коробками?

Я закрыл дверцу шкафа, оставляя внутри все причины сказать: «Не уверен, что я остаюсь».