– Брюки? – удивилась мама.

– Я буду ужасно нервничать. И поэтому жутко потеть. Представляешь, как это неприятно – сидеть в юбке, когда под коленками мокро?! Просто отвратительно.

– Не дергайся, – рассмеялась мама. – Не сомневаюсь, у вас все сложится наилучшим образом.

– Ты не видела его отца! – простонала я.

– Ну, вряд ли он окажется хуже твоей бабушки, – округлив глаза, сказала мама.

Я тут же замерла и пристально на нее посмотрела. Ведь я и понятия не имела, что у меня была бабушка. Кэрол с Джорджем никогда о ней не упоминали, впрочем, так же как и мама до этой секунды. Мне всегда казалось, что бабушка с дедушкой скончались задолго до моего рождения. Может, мама и говорила о ней в прошедшем времени.

Она вроде не заметила моего озадаченного лица. Или сделала вид, что не заметила.

– А ты собираешься принимать душ? А то опоздаешь.

– Ой, совсем забыла. – Я соскочила с кровати, бросив на покрывало мобильник, который продолжала сжимать в руке.

Потом взяла все, что нужно для ванной, и прошла мимо мамы дальше по коридору.

Ну вот, я уложила волосы мягкими локонами, надела солидный, но не слишком прикид и была во всеоружии. По крайней мере, казаласьво всеоружии. Сара могла бы мной гордиться.

И тут неожиданно запищал мобильник. Я повернулась к кровати, но его там почему-то не оказалось. Обшарила глазами комнату и, к своему удивлению, нашла мобильник на комоде. Взяла телефон и увидела сообщение:

Уже едешь?

Сейчас выезжаю, – ответила я и кубарем скатилась с лестницы.

– Желаю удачи, – бросила мне с верхней площадки мама, которая успела переодеться в короткую юбку и кофту с длинным рукавом.

– Куда-нибудь собираешься? – спросила я.

– Давно пора. Что-то я засиделась, – ответила она. – Какой смысл торчать дома во вторник вечером. – Голос ее звучал слегка напряженно. Она усмехнулась и добавила: – К тому же сегодня первое апреля, День дурака. Что может случиться плохого?

– Что угодно, – сказала я себе под нос и уже громче добавила: – Желаю хорошо провести время.

Она повернулась и ушла к себе в комнату. Я же в задумчивости остановилась перед стенным шкафом, где висели наши пальто. Интересно, а надо ли беспокоиться, что она ни с того ни сего вздумала пойти развлечься? Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Я схватила пальто и захлопнула за собой дверь.

Когда я подъехала к дому Мэтьюсов, Вивьен, в длинном белом пальто и с черным клатчем в руке, уже стояла на крыльце.

– Эмили, надо же, какая пунктуальность, – вместо приветствия сказала она, вынимая из сумочки ключи. – Эван, мы готовы.

На пороге появился Эван, вид у него был лощеный, а под пальто, похоже, даже костюм. Я улыбнулась, увидев его блестящие модельные туфли, так как сразу вспомнила свое предсказание относительно следующего ночного кошмара.

Обеды с Мэтьюсами всегда нагоняли на меня страх. Я ужасно боялась ляпнуть что-то не то или сконфузить Эвана отсутствием навыков светского общения. А сегодня я вообще была не в форме. Скорее всего, мне даже и кусок в горло не полезет.

– Эван, не возражаешь сесть за руль? – вручив ему ключи от своего «БМВ», спросила Вивьен.

– Конечно, – ответил Эван. Но прежде чем сесть в машину, он подошел ко мне, ласково обнял и сказал: – Выглядишь офигенно. Чуть бледновата, но все равно отпад. И вообще, можешь наконец вздохнуть свободно.

– Пока еще нет, – прошептала я, уткнувшись в его пальто.

Он поцеловал меня в макушку и помог сесть в машину.

– Какой волнующий вечер, – заметила Вивьен, когда мы уже ехали к ресторану. – Надеюсь, нам не придется слишком долго ждать появления твоего отца.

– Мне без разницы, когда он приедет, – ответил Эван. – В любом случае он не одобрит мой выбор, если это будет не Йель.

– Эван, – одернула его Вивьен, – ты ведешь себя некрасиво. Ведь он желает тебе добра и согласен принять твое решение. Просто ему понадобится чуть больше времени, только и всего.

– Ну да, четыре года, – пробормотал Эван, причем достаточно громко, чтобы мы услышали.

– Подожди, ты что, уже знаешь, где будешь учиться?

– Я уже знаю, где хочу учиться, – поправил ее Эван. – И сейчас просто жду, когда моя мама скажет, смогу я туда поехать или нет. Она спец по хранению секретов, даже от папы.

– Ну, если бы он знал, куда ты собираешься, тогда и интриги бы не было, – улыбнулась Вивьен. – Потому я единственная, кто более или менее в курсе.

Честно говоря, я не совсем понимала, какой смысл было держать Эвана в неведении относительно того, какие письма о зачислении он получил. Зачем городить весь этот огород? Мне вдруг показалось, что еще немного – и я потеряю сознание. Хотелось закричать во все горло: «Ну скажите уже нам, наконец!», но я, естественно, сдержалась. И осталась сидеть смирно, но едва дыша на заднем сиденье.

Когда мы приехали в ресторан, нас проводили за относительно уединенный столик в углу. Эван помог мне снять пальто, а потом разделся сам. И когда я увидела, как он оделся, то невольно улыбнулась.

Под сшитым на заказ пиджаком у него была подаренная мной на Рождество футболка с эмблемой Стэнфорда.

– Хотелось внести полную ясность относительно моего выбора, – объяснил Эван.

– Очень тонко, – восхитилась Вивьен. – Не уверена, что отец оценит твой вкус, но мне нравится.

– Мне тоже. – И действительно, его футболка придала мне уверенности, словно он уже остановил свой выбор на Стэнфорде.

Вивьен настояла на том, чтобы мы, не дожидаясь Стюарта, сделали заказ. Я выбрала блюдо, которое она посоветовала, так как знала, что все равно вряд ли смогу есть. У меня было неприятное чувство, будто мнение Эвана ничего не решает и, что бы он ни выбрал, последнее слово все равно останется за его отцом. Более того, это ведь он будет оплачивать обучение Эвана.

И мы стали ждать.

Вивьен пыталась вести непринужденную беседу, но Эван слушал вполуха и каждые пять минут смотрел на часы.

Я сохраняла спокойствие, слушала и кивала, но время шло, и видеть лицо Эвана становилось все тяжелее. К тому моменту, как официант убрал со стола практически нетронутые тарелки, Эван уже был как натянутая струна.

Вивьен, извинившись, встала из-за стола и вышла, прихватив с собой мобильник.

– Он не придет, – едва слышно проронил Эван. – Хочет наглядно продемонстрировать, что не одобряет моего решения и не станет меня поддерживать.

Тем временем вернулась Вивьен. И сообщила с натянутой улыбкой:

– Ну, похоже, твой отец не сумеет прийти. Мои извинения. Поэтому нет смысла и дальше сидеть в напряжении. Эван, ты выбрал Стэнфорд, и они тебя тоже выбрали. Мои поздравления.

Вивьен изо всех сил старалась выглядеть счастливой, но демонстративное отсутствие Стюарта напрочь испортило нам вечер.

– Спасибо, – с кислым лицом ответил Эван.

Я не сводила с него обеспокоенного взгляда, а он все крепче сжимал под столом мою руку. Изо всех сил стараясь улыбаться, я время от времени смотрела в сторону Вивьен в поисках поддержки, но в ее красивых глазах не находила ничего, кроме тревоги. Решение Эвана поступать в Стэнфорд раскололо семью, и праздновать, собственно говоря, было особенно нечего.


Я вернулась домой в расстроенных чувствах. Наверное, я законченная эгоистка, поскольку думаю в первую очередь о себе, а не об Эване. И вообще, возможен ли выход из этой тупиковой ситуации?

Дом встретил меня темными окнами. Я включила свет в прихожей, чтобы понять, где мама. Но не увидела на подъездной дорожке ее машины, впрочем, так же как и ее пальто в стенном шкафу.

Тогда я посмотрела на часы и поняла, что еще довольно рано, поводов для беспокойства нет… Пока нет. Переодевшись и почистив зубы, я свернулась клубком на диване в гостиной и стала ждать.


Я открыла глаза, подняла голову и прислушалась. Прищурилась, бросив взгляд на электронные часы. Начало четвертого. Сбросив одеяло, подбежала к окну. На подъездной дорожке сиротливо стояла моя машина. Я взлетела по лестнице и открыла дверь ее комнаты. Застеленная кое-как кровать оказалась неразобранной. Мамы не было дома.

Нет, только не паниковать! Но на память приходил тот страшный вечер, когда нам с Джонатаном пришлось забирать ее из придорожной забегаловки. А вдруг с ней что-то случилось? И что, если именно по дороге домой? Сердце бешено колотилось в такт моим мятущимся мыслям, одна страшнее другой.

Я нервно мерила шагами прихожую, пытаясь понять, что делать, и инстинктивно потянулась к телефону.

– Ну что, и вправду туфля? – весело спросил Джонатан.

– Ее нет дома, – выпалила я. – Уже начало четвертого, а ее до сих пор нет дома. А вдруг с ней что-то случилось? А вдруг…

– Эмма?! – повысил голос Джонатан. – О чем ты говоришь?

– О маме! Ее до сих пор нет дома, и я не знаю, что делать.

– А ты ей звонила?

Вопрос вполне естественный. Ну надо же быть такой глупой!

– Нет, – смущенно прошептала я.

– Попробуй ей позвонить, а потом обязательно перезвони. Договорились? – проинструктировал меня Джонатан.

– Договорились.

Я отключилась и поспешно набрала мамин номер. Как же я сразу не сообразила? Наверное, помешало разыгравшееся воображение. Ведь я уже представляла ее лежащей в луже крови на обочине дороге. Переждав три длинных гудка, я наконец услышала:

– Алло?

– Привет, это Эмили. – Голоса говорившей со мной женщины я не узнала. – Я ищу Рейчел.