Когда я зашла внутрь, я была удивлена, как здесь чисто и ухоженно. Кто-то уложил дрова в аккуратную стопку рядом с камином. Мебель была отполирована и вычищена. Все выглядело чистым и уютным.

         Поставив чемодан на лестницу, ведущую на второй этаж, я услышала, как волны набегают на берег, это был прекрасный расслабляющий звук. Дом был чудесным с белой мебелью и темными полами. Он был обставлен старинной рустикальной мебелью и предметами старины. Я могла бы жить здесь годами. И мне бы не надоело. На кухне была кофеварка, и ближайшие несколько дней это было все, что мне нужно. Я заглянула внутрь холодильника, кем-то наполненного моей любимой едой  и напитками.

         Поднялась по широким ступеням на второй этаж, где я обнаружила не одну, а шесть спальных комнат и две ванные. В одной ванной комнате был душ, огромная ванна на фигурных ножках и окно с видом на океан. Я не могла дождаться, чтобы принять ее с маслами, ароматическими свечами и вином, которое уже ждало меня. Тоби позаботилась обо всем.

         Но пока я не хотела оставаться в доме, поэтому взяла книгу из сумки, налила себе бокал вина и отправилась к месту для костра, чтобы развести огонь.

         Села на скамью, позволив себе внимать звукам и запахам пляжа, и через несколько мгновений забыла насколько уставшей и опустошенной я была. После пары бокалов вина мои глаза стали слипаться. Разрываясь между беспокойством и отсутствием Алекса рядом со мной ночью, я не высыпалась с того вечера по сбору средств. После того как я допила бутылку вина и поплакала, я смогла наконец провалиться в сон.

         Я проснулась, озадаченная тем, где я была, полностью одетая, и все еще на скамье. Огонь, должно быть, догорел за ночь, и стало холоднее. Когда я попыталась встать, моя голова и шея заныли от боли. Я дотащила свое ноющее тело наверх в душ перед тем, как отправиться осматривать город. Как только вода попала на меня, стресс начал таять. Я стояла так, наверное, полчаса, позволяя горячей воде расслабить меня. Тело жаждало Алекса. И когда мысли о нем и то, что мы делали в душе, захватили мое сознание, я вышла. Я легла на кровать в моем любимом халате и, поплакав, уснула.

         Холодный воздух в доме пробудил меня от глубокого сна. Я завернулась в одеяло и поплелась вниз, чтобы разжечь огонь. На этот раз я проголодалась и нуждалась в чашке крепкого кофе. Нашла консервированный суп в кухонном шкафу, подогрела его на плите и сварила себе крепкий кофе итальянской обжарки. Это было то, что нужно, чтобы успокоить нервы и заполнить желудок.

         Было уже слишком поздно, чтобы идти в город, поэтому я просто сидела на крыльце, читала и слушала, как волны разбиваются о берег – идеальная терапия. Я никогда не была человеком, которому нужно, чтобы его все время окружали люди. Когда я была маленькой, мама могла оставить меня одну на несколько дней. В итоге я научилась получать удовольствие от тишины наедине с собой.

         Пока я лежала на крыльце и пыталась читать, меня опять сморил сон. Мои веки стали тяжелыми и до того как я это поняла, наступило утро, принеся клубящиеся облака и пугающее небо. По всей видимости, надвигался шторм.

         Мне хотелось выйти и прогуляться, чтобы почувствовать жизнь на мысе. Вместо этого я пила свой кофе и смотрела, как надвигается шторм. Это было удивительное зрелище – видеть мощную силу матери природы так близко. Она была беспощадна к океану, волны которого осаждали берег.

         После того как шторм закончился, вышло солнце, и я направилась в город на машине для гольфа. Я кое-как завела ее и с небольшим шипением и пробуксовкой выехала на дорогу. Все вокруг были приветливы, я припарковалась и продолжила путь по тротуару, с интересом осматривая историческую часть города. Каждый магазин, в который я заходила, был более необычным и изысканным, чем предыдущий, с вещами, которые я могла найти только в нем и нигде более. Прислушавшись к своему умоляющему о еде животу, я решила остановиться в небольшой закусочной, известной своими крабовыми салатами. Они были великолепны, и я заказала порцию и кусок пирога с пеканом, помня, что он очень понравился Алексу. Мои мысли вернулись к нему, я начала есть со зверским аппетитом, уплетая салат огромными порциями. То, что я выспалась и сменила обстановку, казалось, вернуло мой аппетит.

         Люди наполнили улицы, идя туда-сюда в полном неведении о том, что творится у меня внутри. Пары держались за руки, а одиночки вокруг спешили, возможно, на обед. Свой путь в ресторан держала пожилая пара, и я с восторгом наблюдала, как был внимателен мужчина к своей жене. Он придержал дверь и с легкостью помог ей пройти внутрь, они сели и начали есть, не сказав друг другу ни слова. Все, что они хотели сказать, говорили их глаза. В гармонии друг с другом слова не были нужны. И снова мои мысли вернулись к Алексу. Когда муж заметил, как я смотрю на них, он помахал мне и улыбнулся.

         Я помахала в ответ.

         – Добрый день.

         – День всегда добрый, когда мы вместе.

         Жена повернулась, улыбнулась и тоже помахала мне.

         – Вы одна, дорогая?

         – Да, то есть, нет, у меня есть кое-кто, но мне нужно было уехать и подумать.

         – О, я знаю, что это такое. Однажды я провела без этого человека три дня и думала, что сойду с ума. Вы также себя чувствуете без него? – спросила она.

         – Как сумасшедшая, – ответила я, улыбнувшись ей в ответ, а в глубине души желая поплакать.

         – Тогда вам лучше поговорить с ним. Однажды я почти позволила ему уйти, но вернула обратно. Я провела чудесные шестьдесят семь лет с этим человеком. Нет ничего важнее любви, дорогая. Ни карьера, ни деньги, ни вещи. Верните его, милая, пока кто-нибудь не сделал это вперед вас, – она улыбнулась снова.

         Ее муж подмигнул мне и кивнул головой.

         – Спасибо, – сказала я, теперь огромные слезы катились по моим щекам. Женщина поднялась, подошла ко мне и обняла.

         Я поехала домой, размышляя о том, что сказала мне эта милая добрая леди. Она не знала, какую боль причинил мне Алекс. Боль от осознания того, что он чуть не стал отцом ребенка другой женщины. Если бы это произошло, если бы Стелла доносила этого ребенка до срока, то Алекс и я никогда не были бы вместе.

         Обрадовавшись, что вернулась домой, я покрутила старое радио и нашла станцию, которая мне нравится. Под музыку 50-х взяла бутылку вина, бокал и отправилась в ванную. Наполнила ее горячей водой, залезла и просто растворилась. Откинула голову, слушая группу «Платтерс», потягивая вино и глядя на океан. Вскоре мои мысли ушли далеко от Алекса.

         Я проснулась в холодной ванне, безумно скучая по нему. Но все было не так просто, как говорила пожилая женщина. Я не могла просто взять, простить и вернуться к нему. Мне нужно было больше вина, чтобы заглушить боль. Мне нужна еще одна ночь, чтобы принять решение. Кроме того, сейчас было слишком поздно для чего угодно. Единственное, что я могла сделать, это закрыть дом и лечь спать. Подойдя к входной двери, я подпрыгнула от неожиданности. На крыльце кто-то стоял.

Глава 22

Мое сердце подскочило к горлу прежде, чем я смогла что-либо произнести.

– Ч-ч-ч-то ты тут делаешь? – спросила я и запахнула халат около шеи, как будто это могло защитить меня от возбуждения, нарастающего между ног.

– Меня прислали Бьюла и Тоби. Они беспокоились о тебе, поэтому я здесь. Мне нужно было увидеть тебя, Прюденс. Я не могу больше без тебя ни дня, – он выглядел мрачным и одиноким.

– Я не понимаю. Я сказала им, что хочу уехать и подумать, а они прислали тебя сюда? Мне из-за тебя и пришлось уехать. – Мы стояли, глядя друг на друга. Я не была готова видеть его. Разговаривать с ним. Хотеть его. Он выглядел красиво и строго в черных джинсах, черном дизайнерском свитере и кожаной косухе, которую любил надевать по выходным.

Господи, я ведь совсем забыла, как Алекс прекрасен. Приглаженные гелем волосы и лицо, покрытое щетиной – он выглядел как мой Алекс, только похудевший, и с еще более темными и грустными глазами.

– Могу я войти? Мне нужно прикоснуться к тебе и поговорить. Позволишь? Ты нужна мне больше всего на свете, Прюденс. Я не могу спать, думать, работать. Я не помню, когда в последний раз ел, и я рад, что в Сенате сейчас нет сессии, иначе мне пришлось бы подать в отставку.

– Я не знаю, хочу ли я этого, – произнесла я через сетчатую дверь, не уверенная в том, что была убедительна. Мне нужны были прикосновения Алекса так же, как и ему мои. Но я не могла позволить ему. Это было бы слишком просто.

– Посмотри на меня, я страдаю. Я сожалею. Я не смогу пережить, если ты выставишь меня. Я хочу заниматься с тобой любовью, Прюденс. Ты нужна мне, – сказал он.

– Я приехала сюда, чтобы быть подальше от тебя, Алекс. Мне нужно подумать обо всем, что произошло. Я все еще расстроена, что ты не сказал мне про Стеллу.

Слезы полились из глаз, как только я подумала о нем и Стелле. Мысль о том, что он прикасался к ней, кончал с ней. Зачал с ней ребенка. Я ненавидела себя за то, что ревную его к женщине, которая потеряла ребенка на третьем месяце беременности и сошла с ума от горя. Я ненавидела себя за то, что хочу его прямо сейчас. Как будто откликнувшись ему, у меня стало еще жарче между ног.

– Пожалуйста, дай мне войти, чтобы мы могли поговорить. Я проделал весь этот путь, чтобы увидеть тебя. Знаю, я обидел тебя. Тебя задело то, что я скрывал. Я обманывал и сожалею. Проклятье, Прюденс. Если бы я мог изменить это, я бы так и поступил. Я сожалею обо всем. О том, что отталкивал тебя, не говорил о Стелле, заставлял тебя ждать все это время. Прюденс, открой дверь. Позволь мне вернуться в твою жизнь.

– За что ты любишь меня, Алекс? – спросила я. Я все еще не была уверена, что он заслуживает того, чтобы войти в этот дом или мою жизнь.

– Все, что есть в моей жизни прекрасное, это ты. Больше для меня нет ничего важного, Прюденс. Ты знаешь настоящего меня. Не только успешного сенатора. Ты знала меня задолго до этого. Я пытался быть с другими женщинами, но они не ты.