Эти разговоры принцесса слушала, едва сдерживаясь. Ей уже успели нашептать, что шотландский король не знает удержу в любовных утехах, и число его любовниц не поддаётся счёту. Он силён телом, но нравом несдержан и горяч. Очень любит верховую езду и носится по всей стране, после чего его любовный аппетит только возрастает. Слушая всё это, Иоланда дала себе слово, что ни в коем случае не будет принадлежать ему, не отдаст своё юное чистое тело на растерзание такому сластолюбцу и распутнику. Как она это сделает, ей пока неведомо, но выполнит своё решение обязательно.

Большая неприятность случилась, когда до отбытия в Шотландию оставалось всего несколько дней. Как-то под вечер на удивление жаркого дня, когда солнце только начинало клониться к горизонту, принцесса с одной только Марго ушла в дальнюю часть сада, где и уселась на скамейку у тихого прудика, окружённого высокой буйной растительностью. Подруги сидели рядом, тихо разговаривая о будущей поездке. Внезапно перед ними возник Гийом де Бриссак и, умоляюще глядя на Иоланду, упал перед ней на колени и стал покрывать жадными поцелуями изящные белые руки принцессы. Он что-то страстно шептал, заглядывая в расширившиеся карие глаза. Принцесса сделала знак, чтобы Марго отошла, и девушка не посмела ослушаться. Руки молодого человека стали смелее, они двинулись вверх и уже достигли выреза корсажа, за ними следовали жадные, требовательные губы. Принцесса совершенно потеряла контроль над собой и уже готова была отдаться во власть этих рук и этих губ, как вдруг маленькой пичужкой рядом с ними упала Марго.

– Осторожно, опасность, – успела шепнуть она и рванула Гийома за руку, увлекая его за собой.

В следующую минуту возле пруда появилась мадам де Краон с двумя фрейлинами, которые во все глаза смотрели на открывшуюся им картину: принцесса Иоланда сидела на скамейке, нервно сжимая руки, а маленькая фрейлина Маргарита де Леон стояла неподалёку почти в объятиях шевалье де Бриссака.

– Что я вижу, мадемуазель де Леон? – возмущённо воскликнула достойная дама. – Как смеете вы вести себя столь разнузданно в присутствии Её Высочества? Завтра же чтобы ноги вашей не было во дворце, отправляйтесь в своё захолустье, и там делайте всё, что вам угодно. И будьте благодарны, что я не имею намерения говорить об этом прискорбном случае Его Величеству, дабы не огорчать его. А вы, шевалье де Бриссак, стыдитесь. Нельзя проявлять столь открытое неуважение к королевскому дому.

Вслед за этим мадам де Краон взяла за руки ошеломлённую всем происшедшим Иоланду и повела её за собой. Принцесса успела послать своей верной подруге один только взгляд, но в нём выразилось так много – и вина перед ней, и горечь утраты, и благодарность за спасение. На Гийома она даже не взглянула, гордо отвернулась и пошла за своей статс-дамой. Только теперь поняла она, насколько права была Марго, предостерегая её. Этот мужчина, что говорил ей такие сладкие слова о любви, ничуть не заботился о её чести. Его интересовало только удовлетворение собственного честолюбия и получение удовольствия. Ведь он шептал ей такие непристойные слова, умоляя впустить его ночью и подарить ему первую девичью любовь. А Марго…

Бедная Марго пожертвовала всем – своей репутацией и положением – ради её спасения. Слёзы застилали глаза принцессе. Ведь им с Марго не позволят даже проститься, уж мадам об этом позаботится.

Эту ночь её действительно стерегли как никогда раньше. Мадам де Краон даже легла спать на выдвижном матрасе в изножии кровати принцессы, отправив верную Мари, всегда занимавшую это место, в маленькую гардеробную рядом с опочивальней принцессы. Иоланда не могла уснуть, слёзы катились по щекам, но она боялась даже утереть их, чтобы не показать злобной надзирательнице своих чувств. И только когда мадам де Краон захрапела у неё в ногах, расслабилась и предалась своему горю. Всё, она по своей глупости потеряла верную подругу, на которую всегда могла положиться и которая всегда поддерживала её в трудную минуту. Теперь у неё осталась только Мари. Но что она может, ведь она всего лишь горничная. И ещё принцессу терзал стыд, она горько раскаивалась в своём легкомыслии. Этот красавчик Гийом был ничуть не лучше всех других, что воронами кружили вокруг неё в надежде урвать хоть каплю от её милостей.

Наплакавшись вволю, Иоланда принялась думать о том, как она может помочь своей несчастной подруге. О том, чтобы просить милости у короля, не может быть и речи. Он не из тех, кто щедро эти милости раздаёт. И потом это поставит под удар её саму – Филипп не потерпит ни малейшего пятнышка на чести королевской семьи. Умолять холодную и чопорную статс-даму тоже бесполезно, она ещё хуже Филиппа, святоша несчастная. Значит, отстоять Марго не получится. Остаётся как-то помочь ей. И принцесса принялась обдумывать детали своего плана.

В результате этих долгих ночных размышлений ранним утром Мари отправилась на поиски изгнанной из свиты принцессы мадемуазель Маргариты де Леон. Она нашла её уже возле конюшен – девушке готовили лошадь для отъезда домой. Марго была в отчаянии. Что она скажет родителям? Они так надеялись, что дочь сделает карьеру при дворе принцессы. А она возвращается ни с чем, изгнана с позором. Единственное, что грело душу, так это мысль, что она спасла Иоланду от этого бессовестного красавчика Гийома. Подлец! Негодяй! Для него честь принцессы – пустой звук. Марго представила, какой скандал разгорелся бы, застань мадам де Краон не её, а Иоланду в объятиях этого вертопраха. И на душе стало легче. Да, она взяла на себя этот тяжкий груз, но спасла принцессу.

В этот момент Марго увидела Мари, подающую ей какие-то непонятные знаки из-за угла конюшни. Марго подошла к ней и услышала слова, пролившие целебный бальзам на её истерзанную душу.

– Принцесса Иоланда, мадемуазель Маргарита, – быстро шептала ей верная горничная её подруги, – очень сожалеет о том, что произошло вчера. Она велела передать, что всем сердцем благодарит вас за самоотверженный поступок, и ещё, что любит вас по-прежнему, и всегда будет помнить. И вот это велела передать вам в руки.

Мари сунула растерявшейся девушке маленький мешочек и уже собиралась скрыться, но задержалась ещё на мгновение и шепнула:

– Принцесса велела вам сказать дома, что вас не взяли в Шотландию просто потому, что штат будущей королевы очень ограничен, а вы не слишком знатная особа.

С этими словами Мари исчезла, как и не было её. Сквозь набегающие слёзы Марго заглянула в мешочек. Там были две золотые монеты, три кольца с большими драгоценными камнями и красивые серьги с жемчугом, которые всегда приводили её в восторг. Теперь уж слёзы потекли ручьём. Милая Иоланда, дорогая подруга! Она подняла голову и распрямила плечи – теперь уезжать было не так страшно. Её принцесса дала ей частичку своей любви, показала свою признательность, а с остальным она справится. И Марго отправилась к готовой уже лошади и двум сопровождающим, которые ждали её.

А принцесса готовилась к отъезду, время которого неумолимо приближалось. Её штат, и правда, сократили до минимума – с ней ехали мадам де Краон и две фрейлины, годами немного старше принцессы, из тех, что были выше происхождением. Остальных фрейлин она получит на месте, как ей объяснили, они уже ждут её, и это дамы из лучших шотландских семей. Иоланде стало совсем тоскливо. Хорошо хоть, что никто не попытался отнять у неё Мари.

Париж покидали в самом конце лета, в день Святого Варфоломея. Множество повозок, огромное число сопровождающих и все придворные, собравшиеся во дворе, чтобы пожелать своей принцессе хорошего пути, счастливой жизни и много здоровых детей. Иоланда обвела их всех грустным прощальным взглядом и вдруг наткнулась глазами на лицо Гийома де Бриссака, посмевшего не только прийти сюда, но и нежно на неё смотреть. Иоланда обожгла его гневным взглядом и презрительно отвернулась. Ничтожество! Это был печальный конец такой долгой и такой красивой любви. Ну и пусть!

Теперь у неё иная жизнь, и надо решать совсем другие вопросы. Она почувствовала себя повзрослевшей и готовой к новым испытаниям.

Путь до побережья занял долгих три дня. Там, в Дьепе, отъезжающие погрузились на большую королевскую галеру, и пришло время отчаливать. Иоланда не могла показать присутствующим своих слёз, но они жгли ей веки и мешали смотреть. Вот родной берег отдалился и стал расплываться в лёгком тумане. Прошли пролив Па-де-Кале, повернули на север. Всё! Теперь впереди только мрак и неизвестность. Всё, что было хорошего в её жизни, осталось там, в освещаемой солнцем родной Франции.

Плавание было долгим, но на удивление спокойным. Как видно, небо сжалилось над несчастной принцессой, оторванной от родного дома и отданной во власть страшного шотландского короля.

Наконец зашли в залив Ферт-оф-Форт, огромный, как море. Его и называют Шотландским морем. Когда вдали показался берег, небо затянули низкие тёмные тучи, и принцессе подумалось, что солнце никогда уже не осветит её жизнь. На берегу корабль ожидал большой почётный эскорт. Король, как сказали Иоланде, ждёт свою нареченную в Эдинбургском замке, куда они сейчас и отправятся.

Путь до города был недолгим. Но, Боже, в этой варварской стране совсем не было дорог. Кони скользили по влажной каменистой почве, сверху моросил мелкий противный дождь. Сопровождающие принцессу дамы пали духом. Сама она старалась держаться, время от времени поглядывая на верную Мари, которая подбадривала её взглядом. Вот и Эдинбург. О, Матерь Божья, какой кошмарный город! Королевский замок возвышается над ним на скалистом плато, но он ничего общего не имеет с дворцом – это мрачная огромная крепость. Дорога проходит по городу, грязному до невозможности. Длинные узкие улицы, дома из бревен и камня, стоящие вплотную друг к другу, или разделённые между собой узкими канавками либо проулками. Множество лавок, торгующих самым разным товаром, и маленьких грязных харчевен. Сточные канавы переполнены мусором и отходами, кое-где валяется даже падаль. Иоланда прикрыла нос рукой в перчатке, чтобы не так сильно чувствовать ужасный запах этого чудовищного города.