И все потому, что сын им достался что надо. Толстенький, здоровенький, спокойный и некапризный. Подарок, а не сын. Самый лучший, самый красивый, самый умный, самый любимый.

«Поваляюсь еще немного и встану», – пообещала себе Александра. Но тут, как назло, ухо уловило тарахтение раздолбанного двигателя малолитражки, а затем снаружи дружно залаяли собаки. И залаяли не радостно, как на хорошо знакомого человека, но и не угрожающе, как на чужого. Скорее они предупреждали о чьем-то появлении, а решать, что делать с гостем, псы предоставляли ей.

– Сейчас Петьку разбудят, паршивцы, – пробормотала Александра и, поспешно выбравшись из уютной кровати, подбежала к окну.

Перед калиткой стояла девушка в нарядном, но порядком помятом платье и на высоких каблуках, которые как-то не вязались с пересеченной деревенской местностью. Прижимая к груди вечернюю блестящую сумочку, она о чем-то упрашивала двух собак. Но те – громадная овчарка Джульбарс и гончий пес Тургай – явно не желали войти в ее положение.

– Фу! Свои! – крикнула Александра, выскакивая на крыльцо. Она так спешила, что поверх ночной сорочки накинула лишь пушистую шаль.

Собаки, немного поворчав, послушались и отбежали от калитки. Тина вошла и сделала несколько шагов в сторону дома. Подавленная, бледная, с потухшим взором и закушенной губой.

– Господи, дорогая моя, что случилось? – встревоженно воскликнула Александра.

Бросившись к хозяйке дома, Тина молча обняла ее и уткнулась лицом в плечо. «Сейчас начнутся слезы», – вздохнула Александра и ошиблась. Это были не просто слезы, а целый Ниагарский водопад горько-соленых капель. Казалось, им не будет конца.

– Ну-ну, успокойся, – произнесла она встревоженно. – Давай войдем в дом, и ты мне обо всем расскажешь. Может, все не так ужасно, как тебе кажется.

Тина отрицательно покачала головой, но позволила ввести себя в дом и усадить на диван. Затем Александра не без усилия забрала из ее рук сумочку, и тогда девушка принялась теребить бахрому лежащего рядом пледа.

«Что бы у нее ни случилось, но она смогла сюда добраться. Значит, минут десять без меня продержится», – решила Александра и вслух сказала:

– Подожди, пожалуйста, я сейчас.

Она вернулась в спальню, проверила, спит ли Петюня, переоделась и уже в джинсах и тенниске направилась в кухню. Там Александра заварила чай со смородиновым листом и, немного посомневавшись, выложила в плетеную сухарницу собственноручно испеченное печенье с грецкими орехами. Тине наверняка сейчас не до сладостей, но так стол будет выглядеть веселее. Еще немного подумав, Александра поставила на поднос керамический горшочек с медом и такие же розетки.

Вернувшись в комнату, которую она называла гостиной, а в деревне торжественно именовали бы залой, потому что здесь не стояло кроватей, Александра нашла свою родственницу все в том же состоянии. Всхлипывающую и ужасно расстроенную.

– Мне так неудобно… – начала она, пока хозяйка дома сервировала чай на журнальном столике, столешница которого была сделана из спила огромного дуба.

– Это почему же? – удивленно подняла на нее глаза Александра. – Мы близкие люди, к кому, как не ко мне, ты могла обратиться в трудную минуту. У тебя ведь что-то произошло, не так ли?

– Да, произошло, – кивнула Тина и тяжело вздохнула. – Но у тебя и своих проблем хватает, ну, муж, сын, а тут еще я со своими.

Александра сначала хотела устроиться напротив девушки, чтобы видеть ее лицо, но затем передумала и села рядом. Так она могла еще и обнять ее, если сочувственных слов Тине станет недостаточно.

– Раз ты здесь, значит, что-то привело тебя именно сюда, – сказала Александра и спросила: – Да, кстати, как ты добралась?

– Как на автопилоте, почти ничего не помню. – И на лице девушки промелькнуло слабое подобие улыбки. Увидев это, ее родственница приободрилась. – Сначала один парень завез меня неизвестно куда. Я до утра бродила по пустынным улицам, прячась от подозрительных типов. Затем поела в какой-то забегаловке, кажется, даже вздремнула на лавочке в скверике, где гуляли мамаши с детьми. Боже, что про меня они могли подумать! Почему домой не пошла, ума не приложу. Короче, ближе к ночи вдруг увидела знакомый автобус. Села в него и доехала до вокзала. Как раз успела на последнюю электричку. Полночи просидела на здешней станции, дожидаясь, когда рассветет. А потом уже позвонила Генке, ну, тому парню, который дачникам продукты привозит. Он меня и довез до вашего дома, но прежде обругал, что я его в такую рань подняла. – Тина усмехнулась. – Только теперь я совсем без денег осталась.

Александра поспешила ее успокоить:

– О деньгах можешь не волноваться. Это ерунда. Лучше расскажи, что все-таки случилось.

– Что случилось… – тихо повторила девушка и уставилась в пол.

Поняв, что что-то мешает ей заговорить и молчание может длиться до бесконечности, Александра решила помочь Тине. Стала задавать наводящие вопросы:

– Ты заболела?

– Нет…

«И то слава богу», – подумала Александра.

– Неприятности на работе?

– Нет, что ты!

«Тоже неплохо», – обрадовалась она.

– С Максимом повздорили? – спросила Александра, лишь бы что-то спросить еще, потому что не верила, что такое возможно. Из-за глупой ссоры не срываются с места и не мчатся за тридевять земель…

– О! – простонала Тина и, схватившись руками за голову, стала раскачиваться из стороны в сторону.

– Ну-ну, перестань, – всполошилась Александра. – С кем не бывает. Недаром же говорят, милые бранятся – только тешатся.

– Ты же ничего не знаешь, а говоришь! – воскликнула девушка, уставившись на нее в упор.

– Вот и расскажи, – в третий уже раз предложила Александра.

Тина набрала в грудь побольше воздуха, на секунду замерла, как перед прыжком в ледяную воду, и выпалила:

– Максим больше никогда в жизни не захочет меня видеть!

– С чего бы вдруг? Что ты такого ужасного сделала? Суп пересолила или на работе не ту бумажку на подпись принесла?

– Я ему изменила!

Вот это да! Такого Александра никак не ожидала услышать, поэтому переспросила:

– Ты это серьезно говоришь?

– Серьезнее не бывает, – всхлипнула Тина.

И обе молодые женщины задумались.

В чашках остывал чай, к которому они так и не притронулись. По краю горшочка ползала оса, шевеля усиками и прикидывая, как бы половчее подобраться к меду.

– А где твой муж? – спросила вдруг Тина и оглянулась по сторонам, словно ища его.

– Что? – Александра очнулась от своих дум. – А, Роман… Он занят своим проектом, ну, превращением бывшей военной зоны в коттеджный поселок. Вечером вернется.

– А он не будет возражать, что я приехала? – снова спросила Тина.

– Конечно не будет, – ответила Александра. – Ты лучше скажи, насколько серьезно у тебя с этим, ну, новым твоим…

Она не знала, как назвать человека, который стал причиной столь сильных переживаний Тины. Она вообще не знала, кто он такой. И девушка разом ответила на оба вопроса, правда, ситуации это не прояснило:

– Всего один раз и было-то, да я и не подозревала, что это он. Словом, это твой муж!

– Роман?!

– Ты что?! Венчик!

– Венчик?! – Услышав имя бывшего супруга, Александра даже потрясенно всплеснула руками. – Да как тебя угораздило? Я же тебя предупреждала!

– Говорю же тебе: я не знала! – чуть не плача, воскликнула Тина.

Собеседница в полнейшем изумлении уставилась на нее.

– Прости, ты не знала, с кем… спишь? – недоверчиво спросила она, вглядываясь в лицо Тины.

– Ну да, – промямлила та, отводя глаза в сторону. – Там темно было.

«Ничего себе довод!» – поразилась Александра и не без язвительности поинтересовалась:

– Значит, если бы было светло, то ничего бы такого не случилось? Или все-таки случилось бы? Да, и где это «там»?.. Знаешь, давай-ка по порядку. Мне что-то не хочется, чтобы Роман застал нас за этим разговором. Лучше разберемся во всем до его прихода…

Но тут деликатным покряхтыванием дал о себе знать Петр Незлобин, и мать поспешила в спальню. Тина поплелась за ней следом. Но, увидев голубоглазого толстощекого малыша, который радостно улыбался неизвестно чему и пускал пузыри, вдруг прослезилась от умиления.

– Какой он хорошенький! Можно я его на руки возьму? – попросила Тина.

– Можешь не только взять, но и подгузник ему поменять, – великодушно разрешила Александра. – Сейчас покажу как.

Возясь с малышом, Тина не испытывала ни отвращения, ни брезгливости, а только бесконечную нежность и восхищение этим маленьким, таким совершенным существом, у которого были крохотные пальчики с самыми настоящими ноготками и темные волосенки, словно из тончайшего шелка. А когда Петюня ухватился за ее палец, Тина почувствовала, как ее сердце начинает оттаивать.

– Сколько ему? – спросила она.

– Мы уже совсем большие, – с гордостью произнесла Александра, ловко подхватывая сына одной рукой. – Нам уже четвертый месяц пошел.


Когда сытый и обихоженный наследник четы Незлобиных лежал в переносной плетеной люльке и пытался поймать свою ногу, чтобы засунуть в рот, Александра с Тиной вернулись к прерванному разговору. Девушка призналась как на духу во всем, не упустив ни единой, самой постыдной, с ее точки зрения, подробности. Александра выслушала, не проронив ни слова, затем встала и принялась в задумчивости расхаживать по комнате. В какой-то момент она остановилась и посмотрела на часы, висящие над камином.

– Итак, сейчас уже вторник и половина второго дня. Следовательно, вот уже вторые сутки никто не знает, где ты находишься. Я права?

– Да, скорее всего, – подтвердила Тина, не понимая, к чему клонит Александра.

– И наверняка есть люди, которые волнуются о тебе, места себе не находят от беспокойства. А если они уже связались с твоими родственниками, ты представляешь, какой переполох мог подняться?

Тина помертвела от ужаса. О чем, о чем, а об этом она как-то не подумала.