‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Уверен, ее появление будет эффектным. Она всегда любила повышенное мужское внимание. И вряд ли за четыре года что-то изменилось…

— Я хотел заняться этим позже, — проронил я, коротким движением потушив в пепельнице скуренную до фильтра сигарету.

Ринат с пониманием кивнул и хлопнул меня по плечу. Он уже давно был в курсе моей истории. И знал, почему я так неожиданно сорвался с места и уехал в Германию. Не сразу, но я рассказал другу всё.

И он охренел, когда узнал, что консультантша, оформившая ему сегодня первоклассный шкаф, и была той самой Алиной.

Вначале Рина подумал, что это моя очередная любовница, которую я по старой памяти решил закадрить. Когда я в магазине подошел к Алине и спросил, до скольки она работает, друг только закатил глаза и, наклонившись, шепнул мне, что родители дома и вести красотку некуда.

Алина, пряча усмешку, всё же ответила, что освободится через полтора часа, и посоветовала подождать ее в баре неподалеку.

Где мы с Риной, собственно, сейчас и находились. Бар, несмотря на неприметную вывеску, был весьма атмосферным и изобиловал неплохим ассортиментом дорогих напитков. Оценить их вкус я не мог, но судя по довольной морде друга, виски было на уровне.

Затягиваясь очередной сигаретой, я щурился от табачного дыма и незаметно косился на часы. Я одновременно и боялся, и желал встречи с повзрослевшей и похорошевшей девушкой из своего прошлого.

Но, если бы я мог прокрутить время назад, то ни за что не поехал бы с Ринатом в этот мебельный. А если вернуться еще раньше, на четыре года назад, то никакая сила не заставила бы меня улыбнуться молоденькой сексапильной девчонке с дерзким чокером на шее…

— Слушай, вам с этой девицей надо о многом поговорить. Может, мне лучше оставить вас одних? — прервал мои мысли Ринат. Он допил свое виски и теперь, опираясь локтем о барную стойку, пытливо вглядывался в мое лицо.

Я поднял на друга тяжелый взгляд.

— Нет, останься. Наша встреча будет недолгой. У меня к этой девушке только один вопрос, — медленно проговорил я, чувствуя, как убыстряется сердце.

— Какой? — голос Рината звучал будто издалека.

Я незаметно потер ладонью левую сторону груди и, на секунду задержав дыхание, ровно проговорил:

— Я хочу узнать, что стало с ребенком.

Глава 18

Ева

Чтобы оказаться ночью на крыше девятиэтажки нам с Тоней понадобилось немного — две бутылки вина, ключ от чердака и отчаянная жажда чего-то безрассудного и романтичного.

Тоня, правда, еще предлагала сходить на мужской стриптиз, заявляя, что мускулистый мужчина, срывающий перед ней одежду, гораздо соблазнительнее далеких созвездий.

— Уж он-то покажет настоящий космос, детка, — ухмылялась Тоня, мечтательно закатывая глаза.

Звонко рассмеявшись, я помотала головой. Нет уж, на стриптиз я морально была не готова.

— Лёша после этого покажет мне такой космос, что мало не покажется, — фыркнула я, натягивая на себя теплую толстовку, позаимствованную у Тони.

— Так он только об этом и мечтает, — игриво пошевелила бровями девушка. — Одно слово и тебе каждую ночь будут исполнять такой виртуозный стриптиз с продолжением, что все звезды галактики померкнут перед твоими множественными оргазмами!

Задохнувшись от смеха, я махнула полуспущенным рукавом на хихикающую подругу.

— А разве такое вообще бывает — чтобы множество и за раз?!

Наморщив лоб, Тоня призадумалась.

— Ну у меня и обычный-то микро-оргазм был раза два от силы, да и то случайно. Но, думаю, когда тебя любят, такое случается, — протянула она, впихивая в рюкзак теплый плед и бутылку недопитого вина.

С парнями Тоне откровенно не везло. К яркой харизматичной девушке обычно тянулись слабохарактерные тюфяки, считавшие, что феминизм — это круто, и что уделять внимание своей второй половине совсем необязательно. Но, как мне казалось, они просто самоутверждались за счет этой потрясающей девушки, так похожей на героиню из «Храбрая сердцем».

Душа заныла. Как же мне хотелось, чтобы моя Тонька была счастливой, чтобы ее любили и носили на руках! Она, как никто, заслуживает этого.

Прерывисто вздохнув, я подлетела к подруге и крепко обняла ее. Уткнувшись носом в надежное мягкое плечо, я горячо зашептала:

— Ты удивительная, Тонька! И ОН совсем скоро появится в твоей жизни! И вы вместе откроете столько неизведанных планет и созвездий, что мы все будем только диву даваться!

Меня разрывало от чувств. Любовь, грусть, нежность, благодарность обжигающим комом концентрировались где-то в груди, делая так болезненно хорошо, что хотелось рыдать и смеяться в голос.

Я настолько сильно вцепилась пальцами в кофту Тони, что, наверное, делала ей больно. Но мое рыжеволосое солнечное чудо даже не пикнуло.

Погладив меня по волосам, как маленькую, Тонька прижалась щекой к моему лбу и тихо проговорила:

— Всё будет, я знаю. У меня дух захватывает, когда я думаю, сколько всего нас ждет впереди…

Удивительно, как одна фраза способна перевернуть всё внутри и наполнить светом.

* * *

— Как же это охрененно… — как-то растерянно прошептала Тоня, замерев на пледе с широко распахнутыми сияющими глазами.

Прямо над нами висела бесконечная бархатистая темнота, усеянная миллиардами планет. Она была непостижимой, колоссальной и такой… живой. Мне казалось, что всё пространство вокруг пульсирует в унисон моему взбесившемуся сердцу.

Раскинув руки в стороны, я смотрела в небо и улыбалась от счастья.

Как же хорошо…

— Почему я не живу на этой крыше? — озадаченно пробормотала Тоня, приподнимаясь на локтях и берясь за початую бутылку вина.

Вытащив зубами пробку, она сделала жадный глоток прямо из горла и молча протянула бутылку мне.

Я медленно села, подтягивая колени к груди.

— Потому что тогда эта красота стала бы привычной, — задумчиво проговорила я.

Взяв вино из ее рук, я замерла.

— Знаешь, чего мне хочется прямо сейчас? — спросила я, расширившимися глазами уставившись куда-то вдаль.

— Еще вина?

Я не видела лица Тони, но знала, что она хитро улыбается, забавно наморщив носик.

— Я хочу, чтобы здесь оказался еще один человек, — медленно, пробуя каждое слово на вкус, прошептала я.

— Ну так это выполнимо, подруга! — воскликнула Тоня, падая назад на мягкий плед и расслабленно закидывая руки за голову. — Позвони Лёше, и он примчится быстрее службы МЧС.

Помолчав, я приложилась к бутылке. Проведя тыльной стороной ладони по влажным губам, я резко выдохнула и, не глядя на подругу, выпалила:

— Я хочу, чтобы здесь был Женя.

Вот я и сказала это. Поделилась самым сокровенным и, наконец-то, призналась самой себе.

Я хочу быть с Женей.

Я хочу быть его. Во всех смыслах.

Спрятав лицо в ладонях, я судорожно вздохнула. Напряжение последнего дня навалилось на меня удушающей лавиной. Как же мне хотелось позвонить Жене и, умирая от собственной смелости, прокричать в трубку, что я мечтаю стать его женщиной, его любовницей. И он болван, если еще не понял этого…

— Всё так серьезно? — тихо спросила Тоня, обволакивая меня своим теплом и крепко прижимая к себе.

Уткнувшись лицом в мягкую ткань толстовки, пропитанную домашними запахами, я поплыла окончательно.

— Я люблю его, — прорыдала я в плечо подруги, чувствуя, как предохранители в моей голове сгорают один за другим.

Может, пока не поздно, скинуть телефон с крыши? В таком состоянии я могла натворить миллион глупостей. Прошлая ночь с парой бокалов пива была цветочками по сравнению с тем, что происходило внутри меня сейчас.

И дело было даже не в коварном алкогольно-сладком напитке, а в этой чертовой крыше, на которой так хочется прижаться к любимому мужчине.

— Удивила, блин! Да ты ж всегда его любила, как ненормальная, — по-доброму усмехнулась Тоня, плавно поглаживая меня по спине.

Я подняла голову и уставилась заплаканными глазами на подругу.

— Я хочу, чтобы Женя стал моим первым мужчиной, — решительно проговорила я, чувствуя, как внутри меня всё переворачивается.

Тоня замерла. Никогда я не говорила ей, что воспринимаю Женю как мужчину и мечтаю оказаться с ним в одной постели. Я и сама осознала это совсем недавно — когда он вернулся домой из своего Франкфурта.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Что-то произошло со мной, когда я увидела поджарого загорелого Женю, разувающегося в тесном коридоре нашей квартиры. Его белозубая улыбка стала еще ослепительнее, движения — увереннее, а веселые глаза — наглее…

У меня просто не оставалось шансов. Я заново влюблялась в Женю. Каждый раз, когда я видела его с утра в одних домашних шортах со следами подушки на заспанном красивом лице, внутри меня тонко-тонко вибрировала натянутая струна.

До сладкой истомы внизу живота мне хотелось просыпаться с Женей в одной постели и без всякого стыда изучать мощное тренированное тело кончиками пальцев, губами, языком. И отдаваться проснувшемуся голодному мужчине со страстным отчаянием влюбленной девчонки.

Боже, как это было бы сладко…

Если бы только Женя позволил нам…

— А Женя знает об этом? — осторожно спросила Тоня, аккуратно заправляя прядь выбившихся волос мне за ухо.

Я чувствовала, как подругу просто разрывает от эмоций, но она сдерживала себя, боясь задеть меня резким словом. С тех пор, как вернулся Женя, я стала слишком ранимой.

— Да, догадывается, — пробормотала я.