На кладбище я стоял рядом с мамой Райана, которая разваливалась на части. Генри держал ее за левую руку, а я за правую. Я понимал, что она знала меня лишь как парня, который учил ее сына, но она сжимала мою руку в ответ.

— Спасибо, — прошептала она.

Мои глаза переместились к Эшлин, которая обнимала Хейли. Она послала мне слабую улыбку, и я нахмурился.

Что если я разрушал ее жизнь, любя ее? Что если каким-то образом я подвергал ее опасности? Джейс был опасен, а люди, с которыми он имел дело, были еще большим риском.

Я знал, что это были глупые мысли, но смерть стала слишком частой в моей жизни. Я не был уверен, сколько еще смогу выдержать. Особенно, если что-то случится с Эшлин.

Джейс продал Райану эти наркотики? Остался бы Райан жив, если бы я не позволил им остаться на ночь? Он был бы жив прямо сейчас, если бы я не встречался со своей ученицей.

Чувство вины было коварным.

И оно наполняло мою голову всеми причинами, почему я не должен любить Эшлин.



Я не видел Эшлин четыре дня. Это было самое долгое время, когда мы не видели друг друга. Я сидел в своем джипе, припаркованном снаружи библиотеки, последние пятнадцать минут. Небо заволокло темнотой, и снег падал, не переставая. Под уличными фонарями, я видел, как она идет ко мне, с огромным бумажным пакетом в руках.

Она сказала Генри, что проведет ночь в доме подруги, пообещав отзваниваться каждый час. Что означает, что она будет со мной, по крайней мере, пятнадцать часов. От того, как фонари осветили ее лицо, и снег кружился у ее лица, я подумал, получится ли все когда-нибудь.

Потому что мне нужно было, чтобы все получилось с Эшлин Дженнигс. После того как она закончит в июне, я смогу любить ее в открытую — так, как она заслуживает, чтобы ее любили. Мы решим насчет колледжа, когда придет время, но не за день до этого.

Да, чувство вины было жестоким, но надежда была столь же мощным видом оружия.

Она открыла пассажирскую дверь и забралась внутрь, положи пакет себе на колени.

— Что ты взяла с собой? — спросил я.

Она покачала головой.

— Сначала поцелуй, потом вопросы.

Я наклонился, прижал свой рот к ее и ухмыльнулся, когда она высунула язык и провела им по моей нижней губе.

— Что в пакете? — повторил я.

— Мой сундучок с письмами от Габи. И «Джек», «Хосе» и «Морган», — ответила она. — Мы напьемся сегодня и откроем письма.

Рассмеявшись на ее ответ, я закатил глаза.

— Нет, правда. Что в пакете? — она изогнула бровь и наклонила его ко мне. Куча алкоголя и письма. — Я не думаю, что сегодняшний вечер самое время для этого, милая. — Ее веки были настолько тяжелыми от недостатка сна. — К тому же ты не пьешь.

Она улыбнулась.

— Нет, я не пью. — Ее рука скользнула в пакет, и она вытащила письмо. — Но номер восемь требует это.

— Эшлин… — предостерег я, не желая, чтобы она топила проблемы в алкоголе. Она еще не пережила смерть Райана, и я боялся, что в один день, она просто сломается.

— Дэниел. Веселье. Помнишь это? Давай просто повеселимся сегодня, хорошо?

Я выдохнул и кивнул.

— Ладно. — Я сощурил глаза и наклонился в ее направлении. — Иди сюда.

Она приблизилась ко мне. Мои глаза опустились к ее губам. Я положил руку на ее поясницу, притягивая ее ближе. Она выдохнула, когда я медленно провел пальцем по ее верхней губе и затем медленно по нижней. Эшлин приоткрыла рот и медленно облизала палец, прежде чем нежно всосала его. Я обхватил ее рукой за шею и притянул ее рот к своему.

Мы уставились в глаза друг другу, мое сердце гулко билось в груди.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — выдохнула она мне в губы, посылая эти слово глубоко во все мое существо. Ее спина изогнулась от моих прикосновений, и я потянул ее нижнюю губу. Она вздохнула, повторяя про себя:

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.



Когда мы подъехали к дому у озера, я увидел, что в гостиной горит свет. Затем заметил, что две девушки ходят туда-сюда в своих лифчиках. Дерьмо. Я оглянулся на Эшлин, которая, конечно, тоже заметила тела. Она повернулась ко мне с ухмылкой на губах.

— Голые женщины в твоем доме.

Я вздохнул, когда увидел Рэнди без футболки, попавшего в поле моего зрения через окно. Я потер пальцами лоб.

— В моем доме действительно голые женщины.

На ее губах была задиристая улыбка.

— Это… так заведено в доме мистера Дэниелса?

Я сжал руку в кулак и прикусил его сбоку. Мои глаза крепко закрылись.

— Нет! Нет… просто… Ну, в прошлом, чтобы попытаться заставить меня чувствовать себя лучше, Рэнди устраивал…

— Устраивал…?

— Устраивал голые музыкальные вечеринки.

Тишина. Я не хотел открывать глаза, чтобы видеть ее реакцию. Затем послышалось громкое хихиканье. Я открыл глаза и увидел, что Эшлин хохочет.

— Голые музыкальные вечеринки? О боже мой! Вы странные! — она смеялась так сильно, что слезы покатились по ее щекам.

— Что?! Нет! Рэнди странный! Я был просто парнем… в комнате… с голыми девушками. — Я начал сдавать назад и разворачиваться, чтобы отъехать от дома. Эшлин положила руку на мою.