Бриттани Черри - Любить мистера Дэниелса

— Привет мистер Д, присоединитесь к нам за обедом? — пошутил Райан.

Я улыбнулся и покачал головой.

— Ах, нет. По шкале от одного до неуместного… это будет на самой вершине. — Я видел, что Эшлин слегка рассмеялась на мой комментарий, от этого все ощущалось правильным. Я так чертовски сильно скучал по этому звуку. — Эшлин, я должен отвести тебя в кабинет завуча. — Хейли спросила почему. Я был поставлен в тупик. — Я не знаю. Он просто попросил позвать ее.

— Может, Генри видел засос, — усмехнулся Райан.

Я наблюдал, как щеки Эшлин покраснели, и она провела по волосам, чтобы сильнее прикрыть ими шею. Она встала со своего места, взяла свой рюкзак и последовала за мной из столовой.

— Следуй за мной, — прошептал я ей.

— Что происходит? — спросила она.

Я повернулся и увидел замешательство в ее глазах. Печальный вопрос застыл в ее взгляде.

— Ты доверяешь мне?

Она выдохнула. Ее красивые полные губы приподнялись.

Тем не менее, она не последовала за мной.

Она шла рядом со мной, наши шаги были так идеально синхронны.

Мы шли по лестнице, которая привела нас к другой лестнице, ведущей на цокольный этаж. Помещение было в полной тишине, не считая труб и шкафов, в которых были все выключатели питания. Мы дошли до темного угла, где лежали несколько снятых с петель дверей у другой маленькой комнатки.

Я поднял дверь, что блокировала вход, в комнатку, и убрал ее с пути. Эшлин опустила книгу, что была прижата к ее груди, и зашла в помещение.

— Чего хотел Генри? — спросила она вслух.

Я не решался сказать ей. Я не хотел говорить этих слов, потому что если сделаю это, они будут означать, что Калифорния на самом деле была выбором.

— Ты эм… — Дерьмо. — Ты поступаешь в колледж в Калифорнии? — я поставил это как вопрос.

Ее глаза расширились, и она быстро отвернулась от меня. Ее тело сотрясалось нервной дрожью.

— Университет Южной Калифорнии. Габи заставила меня подать заявление. Я не думала, что поступлю. — Она развернулась, ее светлые волосы развевались возле ее лица. — Я поступила?

Я видел это… выражение чистой радости на ее лице. Ее нефритовые глаза так ярко сияли.

Габи могла заставить ее отправить заявление, но это была ее мечта.

— Им нужно еще одно рекомендательное письмо, — выдавил я. Выражение ее лица сменилось на разочарованное. — Эшлин, это замечательно. Они заинтересованы! — я хотел, чтобы она снова была счастлива. Я был рад, когда она снова улыбнулась. — Это здорово!

Ее губы приподнялись, она не была в состоянии сдержать свою радость.

— Это здоров, да? Так что он хочет, чтобы ты сделал с этим?

— Он хочет, чтобы я написал его.

— И ты сделаешь это? — спросила она нервно.

— Конечно.

— Не делай это из-за… этого… — она показала рукой между нами. — Не делай это из-за того, чем бы это ни было. Только если ты думаешь, что я заслуживаю.

Я скрестил руки и покачал головой.

— Все чувства в сторону, наша ситуация не имеет никакого отношения… ты заслужила это. Ты упорно трудишься, и ты очень одарена. Ты заслужила это.

Ее лицо поникло.

— Что происходит с тобой, Дэниел? С нами?

Она заслуживала получить ответ, но я не был уверен, что у меня был хороший ответ.

— После того как я узнал, что ты моя ученица… я обезумел, — вздохнул я. — Затем появился мой брат Джейс и испортил мой мир… и теперь я вижу тебя с другим парнем, и это убивает меня, Эшлин. Меня убивает, что ты так много пережила, а я не могу обеспечить тебе комфорт, не могу поддержать тебя. Меня убивает, что есть другие люди, которые могут сделать это для тебя.

Она слушала спокойно, когда опустила свой рюкзак и книгу на пол. Затем подошла ко мне и взяла мои руки в свои. Мои руки обернулись вокруг ее маленького тела, и я притянул ее ближе, вдыхая ее запахи, ее клубничный шампунь, ее парфюм. Ее.

— Я так зла на тебя, — прошептала она в мою грудь.

Я слегка улыбнулся.

— Я знаю, я тоже зол на себя.

Она подняла голову и посмотрела на меня, качая головой.

— Нет, я зла на тебя только потому, что знаю, что ты пытаешься защитить меня от чего-то. Но мне не нужна твоя защита.

— Я не знаю, что делать, Эш. Все в таком беспорядке.

— Расскажи мне об этом. Посвяти меня.

Я вздохнул, прижимая ее к себе.

— Ты заслуживаешь намного большего, чем прятаться в школьном подвале. Ты не заслуживаешь быть чьим-то секретом, Эшлин. Ты заслуживаешь быть припевом любимой песни человека. Ты заслуживаешь, чтобы тебе написали посвящение в чьей-то любимой книге. А сейчас? Сейчас я не могу предложить тебе это. Ты заслуживаешь счастья в последнем школьном году. Я только все усложняю.

Она отпрянула от меня, нахмурившись.

— Перестань, хорошо? — она подняла взгляд со слезами в глазах. — Перестань говорить мне то, чего я заслуживаю. То, что хорошо для меня. То, что правильно для нашей ситуации. Мне плевать на это. — Слезы покатились по ее щекам. — В моей жизни нет ничего нормального. Моя сестра-близнец мертва. Моя мать отреклась от меня. Черт, я использую Хемингуэйя, как гребаное средство терапии.

— А ты… ты в гребаной группе, чьи песни основываются на творчестве Шекспира! Твоя мама была убита, и ты выступал с концертом через семь дней после смерти своего отца. Мы. Не. Нормальные. Я не хочу нормального последнего школьного года. Я хочу тебя.

— Если я и узнала что-то за последние несколько месяцев, так это то, что жизнь — отстой, Дэниел. Она отстой. Она жалкая, ужасная, бесцеремонная. Она темная и коварная. Но затем, иногда, она так прекрасна, что меняет всю эту темноту на свет.

— Я была так одинока… — она сделала паузу и быстро застучала пальцами по нижней губе. — Я была так одинока, пока не попала в бар «У Джо». И затем ты стоял на этой сцене и пел для меня. Ты привнес свет в мои темные дни. Но ты не открылся для меня. Не впустил меня в свою жизнь.

Я подошел к ней и провел пальцами под ее глазами.

— Я ехал из Чикаго, когда впервые увидел тебя. Я провел несколько дней со своей бабушкой, чтобы убедиться, что она в порядке после смерти отца. Я сидел на железнодорожной станции, за секунды до того как развалиться на части. Затем я поднял голову и увидел эти зеленые глаза, и я знал, что так или иначе, каким-то образом все будет в порядке. — Когда она склонила голову ко мне, мои губы хотели коснуться ее. — Ты не привнесла мне свет, Эшлин. Ты и есть свет.

На ее лице появилась ее идеальная улыбка, и она рассмеялась.

— Понятие нормальности переоценено в любом случае. Придумано фриками и чудиками. — Она сделала паузу. — Я не должна ехать в Калифорнию. Я могу остаться здесь с тобой после окончания школы. Я могу пойти в местный колледж, и мы сможем построить свой дом. Мы сможем быть вместе.

Моя голова опустилась к полу. Я прочистил горло. Что я делаю? Я знал, что послал ей неправильные сигналы и запутал ее. Но я привел ее на цокольный этаж не для воссоединения. Мой разум вернулся к письму от Габи для меня и угрозам, что Джейс сказал мне. И теперь она рассматривала возможность отказаться от своей мечты ради меня.

— Мы больше не можем делать это, Эшлин, — прошептал я.

Ее глаза расширились, она была удивлена моими словами.

— Что?

— Я больше не могу видеться с тобой. — Я задумался, обжигали ли ее слова так же сильно, как они обжигают меня.

— Что ты делаешь, Дэниел? — спросила она, делая шаг от меня. — Ты привел меня сюда, чтобы… расстаться со мной? — ее глаза потускнели, но она не позволила слезам политься.

Я не ответил. Я чувствовал, что если скажу настоящие слова, то они будут содержать больше правды, чем я был заинтересован, чтобы поделиться.

— Скажи это! — заорала она, двигаясь на меня. Она сильно ударила меня в грудь. — Скажи это! Скажи, что не хочешь быть со мной!

— Эшлин, — выдавил я из себя. Я сделал это с ней. Я сломал ее.

Слезы начали литься из ее глаз, а ее тело затряслось.

— Скажи, что ты больше не хочешь меня! Скажи это! — она кричала, когда била меня по груди. С каждым ударом часть меня умирала. С каждым ударом часть ее также исчезала.

Я схватил ее за запястья и притянул к себе, держа ее ближе.

— Я впустила тебя в свою жизнь, — она рыдала, ее кулаки ударяли мое тело. — Я впустила тебя в свою жизнь, и ты оставил меня.

— Мне жаль, — сказал я, держа ее в своих руках. Я делал все, что мог, чтобы ей было комфортно, но это казалось так бессмысленно, так как именно я сам причинял ей боль. — Я так сильно тебя люблю.

— Нет. — Она оттолкнулась от моей хватки. — Ты не должен делать это. Ты не можешь причинить мне боль и поддерживать меня, Дэниел. — Она сделала глубокий вдох и вытерла слезы, все еще льющиеся из ее глаз. — Это первый раз, когда ты вообще сказал эти слова. Ты не можешь говорить, что любишь меня и разбивать мое сердце. Поэтому скажи то, что на самом деле должен сказать. Скажи это и я уйду.

Я сделал глубокий вдох и посмотрел в пол. Когда я поднял голову, то увидел ее налитые кровью глаза. Я выдохнул:

— Я расстаюсь с тобой, Эшлин.

Она издала небольшой всхлип, прежде чем вся краска отлила от ее лица. Ее тело задрожало на мгновение. Она повернулась к выходу и начала уходить.

— Пошел к черту, Дэниел.

Какой придурок расстается с человеком после того, как соблазняет его? Мне нужен был холодный душ, чтобы успокоиться, потому что моя кровь, не переставая, бурлила весь день. Я направилась в душ, чтобы помыться, и остановилась, когда услышала голос Генри внутри.