Я также плакала, потому что задиры доставали меня, ведь что может быть веселее, чем подшучивать над дочкой завуча?

Я плакала, потому что была одинокой и печальной, и скучала по своей маме так сильно, хотя она, вероятно, не скучала по мне.

Я плакала, потому что Габи была мертва.

Я плакала, потому что это казалось все, что я могу делать.

Я так сильно плакала, и удивительно, что у меня все еще были слезы для этого. После того как двадцатый раз высморкала нос, я вытерла глаза и направилась в столовую.

Была положительная сторона в этом дне — мне не нужно было есть обед одной. Хейли сидела за дальним столом возле теннисных трофеев. Она мне улыбнулась и помахала.

— Эй, Эшлин, вижу, ты нашла наш столик. — Она хлопнула по месту рядом с ней и сказала мне поставить свой поднос. Одним быстрым движением, Хейли потянулась к моей тарелке, взяла мою куриную котлету и бросила ее на пол.

— Ненастоящее мясо.

Мои глаза опустились на мою теперь грязную котлету, и я нахмурилась. Я была согласна на ненастоящее мясо, когда была так голодна. Мой желудок заурчал, и я потянулась к одной из картошек фри на моей тарелке, засовывая ее себе в рот.

— Как прошел твой первый день?

— Нормально. Я в порядке. — На самом деле я хотела сказать ей, что чувствовала себя паршиво, потому что старшая школа была жестокой, ко мне уже приставали задиры, а мой учитель был моим нынешним увлечением… Но я не хотела пугать ее.

— Я знаю, что это отстойно. Весь этот город отстой, но ты привыкнешь.

— Это пугает. Привыкнуть к отстою.

— Ну, это не сосать страшно (прим. пер. suck в англ. языке — это отстой, но также и сосать). Глотать — вот это страшно, — Райан улыбнулся, когда влез в разговор. — Что происходит, шлюшки? — он подтащил стул к нашему столу и взял у меня несколько картофелинок.

Я повернулась и увидела, что Дэниел садится за стол посередине столовой. Конечно, он был дежурным учителем. Я закатила глаза, когда мои плечи опустились, и я засунула еще больше фри в рот.

— Вау, притормози, Чикаго, — сказал Райан, отодвигая мой поднос от меня. И затем начал есть мою картошку.

Райан и Хейли определенно были братом и сестрой — у обоих были темно-каштановые волнистые волосы и голубые глаза, — но они были абсолютно разными в остальном. Хейли была тихой и сдержанной. Райан был гребаной мартышкой, в самом лучшем смысле этого слова.

— Я порвал с Тони. — Он надулся на секунду, выглядя по-настоящему расстроено, прежде чем повернулся к буфетчице в паре шагов от нас. — Начос больше нет? Детка! Я попросил оставить для меня начос! Черт! Тяжело жить в таком мире. — Его голова драматично хлопнулась об стол, затем последовал звук поддельных рыданий.

— Ты порвал с Тони? Я думала, тебе нравится Тони! — заявила Хейли, в замешательстве от перемены чувств своего брата.

Я пыталась переваривать тот неожиданный факт, что Райану нравятся парни. Если Тони был на самом деле Тони — так как это могло быть сокращённое от Антонина, Антониа, Картиона, Антуанетта…

— Ох, так и было. Мне нравился он. Но этот придурок должен был облажаться, сказав, что любит меня. Я имею в виду, можешь в это поверить? Любит меня. Насколько невероятным и драматичным может быть человек? Я имею в виду, черт. Похоть в семнадцать, само собой. Секс по дружбе в восемнадцать, черт, да. Но любовь? Любовь не входит ни в чью жизнь, пока тебе не исполнится сорок два, добавится пятьдесят фунтов веса к твоему телу, и ты не начнешь жаловаться на молодое поколение. Когда кто-то будет терпеть твою раздражающую сорокадвухлетнюю задницу и твое противное пуканье, тогда ты поймешь, что это любовь. — Он сделал паузу. — Слойки с сыром и мясом? Что-нибудь? — крикнул Райан, и буфетчица выглядела испуганно, отказывая ему. Плечи Райана поникли, и он бросил скомканную салфетку в бедную работницу за прилавком. — Ох, к тому же, я спал с Тони, и по какой-то причине Тони странно отреагировал на это.

Подождите… есть два Тони? Было сложно угнаться за ходом мыслей Райана.

Хейли покачала головой, но я не думала, что она была шокирована.

— Держи себя в штанах, Райан.

Его рука взлетела к груди, а глаза сощурились в испуге.

— Что, черт побери, я должен делать, когда другие так любезно приглашают меня в свои? К тому же, идея собирать там паутину, как моя сестренка, мне не очень приятна.

Я рассмеялась на это. Мне нравилось, каким испорченным был Райан. Щеки Хейли покраснели, и она бросила мне:

— Над чем ты смеешься? Я сомневаюсь, что у твоей Вирджинии больше активности, чем у моей.

Я открыла рот, чтобы возразить, но быстро закрыла. Ну, она не ушла далеко от правды.

Райан застонал.

— Хейлс, не говори Вирджиния. Это вагина. То место, куда многие парни любят засовывать свои члены — что я, хоть убей, не могу понять, но неважно. Нам больше не двенадцать.

Она еще больше покраснела.

— Я знаю это…

— Докажи это. Игра пенис-вагина, начинаем прямо сейчас. — Он бросил ей вызов, хлопнув кулаком по столу, и она закатила глаза. Я не знала почему, но была уверена, что это обычное общение между братом и сестрой, и я откинулась на сиденье, наблюдая за ними.

Хейли видела, что брат давит на нее, но она приняла это, хотя знала, что, вероятно, проиграет. Райан объяснил мне, что игра пенис-вагина играется парами во многих ситуациях. Начинается с шепота — Райан говорит «пенис». Хейли бормочет «вагина» — и громкость увеличивается, пока в конечном итоге кто-нибудь не закричит слово, или пока кто-нибудь не струсит.

— Пенис, — прошептал Райан, его карие глаза уставились на сестру.

— Вагина, — сказала Хейли сладко, показывая, что она на самом деле может произнести это слово.

— Пенис, — прошипел он громче.

Я увидела, как тело Хейли напряглось, когда она оглядела помещение, осматривая как много людей было здесь.

— Вагина, — сказала она громче, чем в последний раз.

Это продолжалась, пока не наступил следующий этап, которым был крик.

— ПЕНИС! ПЕНИС! ПЕНИС! — Райан встал и закричал, победоносно размахивая руками над головой, потому что оттенок лица Хейли говорил, что ни в коем случае она не собирается оспорить это.

— Райан! — Дэниел послал ему суровый взгляд.

Райан подмигнул в ответ. Он снова сел на свое место, удовлетворенный вниманием, которое получил. Я снова откинулась на своем стуле, нервничая, что Дэниел смотрит в нашем направлении.

— Ты такой придурок, Райан, — пробормотала Хейли, скрестив руки на груди от вспышки раздражения.

— Ты любишь меня, мелочь, — сказал он, потерев ее макушку своей рукой, давая ей слабое напоминание, что он был старше, чем она.

Я все еще была в замешательстве.

— Так… ты гей?

Двое остановились и уставились на меня. Я некомфортно заерзала на месте от того, как они смотрели. Хейли прочистила свое горло.

— Мы не используем ярлыки за этим столом, Эшлин.

— Да. Как бы тебе понравилось, если бы мы называли тебя гетеросексуалкой? Или белая ворона? Или книжный червь? Или арбузики? — сказал Райан, схватив еще несколько фри.

— Мне-мне жаль… я не хотела… — я заикалась, чувствуя вину, что сказала что-то неправильное.

— Все в порядке. Мы также не извиняемся за этим столом. Потому что мы знаем, что вред не причиняется намеренно. — Хейли улыбнулась, поднимая все свои фри с тарелки и перекладывая их на мою.

— Так… могу я задать еще один вопрос? — сказала я осторожно.

Райан подтолкнул меня в плечо.

— Действуй.

— Тони злится на тебя, потому что ты спал с Тони?

Они оба рассмеялись, и Райан схватил картошку, которую Хейли дала мне. Заметка на будущее: не садится рядом с Райаном.

— Тони — это прозвище, которое я дал всем парням, с которыми встречаюсь. Большинство из них не чувствуют себя комфортно от того, что весь Эджвуд узнает, что мы делаем… и я не ищу никого, чтобы пригласить на свидание. Кроме того я не хожу на свидания.

Хейли подпрыгнула, чтобы объяснить.

— Наша мама что-то вроде…

— Консервативная, — закончил Райан ее мысль. — Она из очень религиозной семьи и быть геем? Это не верхняя строчка в ее списке семейного блага. Она даже не знает, что Хейли…

— Изучаю буддизм, — Хейли улыбнулась. На этот раз она закончила мысль Райана. Я задалась вопросом, как часто они делали это, даже не осознавая. — Она думает, что мой разрисованный потолок для того, чтобы я могла быть ближе к Богу.

— Вы двое довольно сложные, — я сделала паузу. — Итак, ты не бабник.

— Я предпочитаю парней, — усмехнулся Райан. — Я говорил тебе. Ярлыки того, кем ты на самом деле не являешься. На меня повесили ярлык парня, который любит вагины. Отвратительно, верно?

Я рассмеялась.

— И как много Тони здесь?

— Если я скажу тебе, ты подумаешь, что я шлюха, — усмехнулся Райан.

— Если ты не скажешь, то я подумаю, что ты самая большая шлюха. — Я схватила немного картошки с его подноса и засунула ее в свой рот. Он посмотрел на меня, сощурив глаза, и повернулся к своей сестре.

— Мне нравится эта девочка.

Хейли улыбнулась и скрестила руки, когда откинулась на своем стуле.

— Да, мне тоже.

— Пойду возьму побольше еды. Скоро вернусь. — Райан встал со своего стула. Хотя он не пошел на раздачу. Он направился к столу, где люди обнимали его и давали пять. Судя по всему, им нравился Райан, и я полностью могла понять почему.

Хейли нахмурилась, когда наблюдала, как ее брат покидает стол.

— Не дай его демонстративной, глупой личности одурачить тебя. Он более чувствительный, чем показывает. И я сомневаюсь, что он изменил Тони.

— Почему ты говоришь это?

Она пожала плечами.

— Потому что я никогда не видела двух людей, которые любили друг друга так безмятежно.