— Разве ты не собираешься сразу поехать к своему мужу?

Глаза Регины сверкнули.

— Нет.

Какое-то мгновение Эдвард молчал.

— Понятно. Когда же ты собираешься встретиться со Слэйдом? Я думал, что мы именно для этого и едем в город.

— Думаю, завтра, — коротко бросила Регина. Не стоит посвящать в свои планы постороннего теперь уже человека.

Она заметила, как сильно удивился Эдвард. Но его обращение осталось по-прежнему учтивым.

— Мог бы я тоже переночевать у твоего дяди, чтобы завтра отвезти тебя к своему брату?

Регина прикусила губу. Похоже, Эдвард догадался, что она боится встречи со Слайдом.

— Если хочешь.

Лицо Эдварда, просияв, так преобразилось, что три почтенные дамы, сидящие по другую сторону прохода, повернули к нему головы. Эдвард подарил им очаровательную улыбку.

— Я очень этому рад.

Регине пришло в голову, что, будь у Слэйда хоть маленькая толика того участия, что было у его брата, она бы не попала в столь ужасное положение.

Поезд наконец остановился, и они начали пробираться к выходу. Носильщик помог им донести вещи до самого вокзала и получил от Эдварда половину серебряного доллара. Регину это удивило. Конечно, носильщику следовало дать на чай, но Эдвард был чересчур щедр. Десятицентовой монеты вполне бы хватило. Регина знала, что Деланса-младший не располагает большими деньгами.

Улицы города, как всегда в это время, были многолюдны. Вдоль дороги стояло с дюжину двухколесных экипажей, несколько кебов и великое множество впряженных в телеги лошадей. Прошло всего несколько мгновений, и они уже сидели в кебе, а Регина называла адрес своего дяди.

— Ноб-Хилл? — переспросил Эдвард.

— Да, — ответила Регина, зная, о чем он подумал. Ноб-Хилл был застроен роскошными особняками. Когда она приехала в Сан-Франциско в первый раз, дом дяди буквально нависал над окружающими его весьма убогими домишками.

Но прошло время, и, к ее изумлению, дом оказался приземистым и неброским среди массивных сооружений, выстроившихся вдоль улицы.

— Чарлз Манн тоже живет на Ноб-Хилл, — негромко произнес Эдвард.

Регина непроизвольно напряглась. Они ни разу не упоминали имени Слэйда, и она не знала, где он живет и работает. Поколебавшись, она спросила:

— А Слэйд?

— Он снимает довольно скромный дом на Гау-стрит, хотя редко там бывает. Целыми днями он пропадает в офисе, часто обедает вместе с Манном. Думаю, дома он только спит.

Регина почувствовала, как что-то сжалось у нее в груди.

Сейчас было около шести, и, когда они будут проезжать мимо особняка Манна, Слэйд может быть там. От этой мысли она пришла в волнение.

— А где его офис?

— Там же, где и Манна, в «Филдкрест-биддинг». Манн — хозяин всего этого дома.

Регина выглянула из окна кеба — мимо нее медленно проплывала Маркет-стрит. Люди в этот час возвращались с работы, и у перекрестка кебу пришлось надолго остановиться. Странно, но она никогда не спрашивала своего мужа о его жизни в Сан-Франциско.

— Я совсем ничего не знаю о мистере Манне.

Эдвард кинул на нее внимательный взгляд.

— Манн взял Слэйда в свое дело, когда тот был пятнадцатилетним сорвиголовой.

— Сорвиголовой? — Регина была удивлена.

— Здесь с наступлением сумерек по улицам бродят банды подростков; иногда их можно встретить и днем. Они обычно враждуют с китайцами, но бывает, что нападают и на других иммигрантов. Это идет еще со времен депрессии. Люди считают, что работы мало из-за китайцев. Я так не считаю.

— Как это печально.

— Да. Китайцы — благо для города, они очень трудолюбивы и настоящие мастера своего дела — хотя я не рискнул бы делать такое заявление на публике. В любом случае тебе нет нужды бояться оборванцев, если только ты не собираешься ночью прогуляться по Чайнатауну. — Эдвард дружелюбно улыбнулся. — Слэйд приехал сюда, когда бросил Мирамар. У него не было в кармане ни цента, и он примкнул к одной из банд. По счастью, эта банда решила обчистить дом Манна, довольно интересного человека с необычной судьбой. Манн сам был когда-то уличным задирой, причем не где-нибудь, а в Нью-Йорке. Он задал трепку всей банде и задержал Слэйда. Вот так и началось их знакомство.

На какое-то время Регина почувствовала еще большее отвращение к своему мужу, который, как оказалось, в молодости был налетчиком; но все же она не могла не пожалеть пятнадцатилетнего паренька, вынужденного бежать из дому без гроша в кармане.

— И что произошло дальше?

— Думаю, Манн увидел в Слэйде себя самого в юности, разглядел, что Слэйд — неплохой парень. Он не стал сдавать его в полицию, а взял к себе в дом, дал ему возможность заработать. Поначалу Слэйд служил у него посыльным, а сейчас управляет большей частью империи Манна.

Регина удивленно заморгала.

— Империи?

— Манн составил себе состояние в Камстоке, во время «серебряной лихорадки» в конце пятидесятых — начале шестидесятых. Он оказался достаточно умен, чтобы распродать свои дома до того, как месторождение истощилось, а не сидеть на своих деньгах. Во время «серебряной лихорадки» он владел половиной Виргинии и сейчас владеет отелем «Палас», ранчо Никасио, самым большим в окрестностях Марина, а также десятой частью всего городского имущества Сан-Франциско. Я слышал, что он вкладывает деньги в «Октопус».

— «Октопус»? — слабо отозвалась Регина. И Слэйд — правая рука этого предпринимателя?

— Компанию «Сазерн Пасифик» часто называют «Октопус», — пояснил Эдвард. — Манну принадлежат большая часть вагонного парка штата, тысячи миль дорог, миллионы акров земли, он является здесь одним из самых влиятельных политиков. — Эдвард хитро улыбнулся. — И это еще не все, Регина. Так что Чарлз Манн кое-что собой представляет. Он один из самых богатых людей Сан-Франциско.

Регина молчала. Сейчас она испытывала еще больший гнев. Ах вот как! И прикидывался бедным ковбоем!

Эдвард словно угадал ее мысли.

— Когда Слэйд возвращался в Мирамар, он не выглядел как преуспевающий бизнесмен. Возможно, это ввело тебя в заблуждение.

— Ну вот мы и прибыли. — Регина узнала дом дяди.

Пока Эдвард расплачивался с кебменом, она радостно оглядывала дом. Наконец-то у нее будет своя крыша над головой и возможность залечить душевные раны. Ей хотелось как можно скорее очутиться в объятиях дяди, и она с нетерпением ждала, пока кебмен-выгрузит ее багаж и, перенесет его к дому.

Ее уже ждали: с вокзала Темплтона Регина отправила телеграмму, сообщающую, что с ней все в порядке и она прибывает в город через несколько часов. Дверь дома распахнула перед ней сама ее тетушка.

Тетушка Сторми, высокая, статная женщина с очень красивым, несмотря на свой почти шестидесятилетний возраст, лицом, вскрикнула, обнимая ее. Она тут же потащила растроганную до слез Регину в холл, совершенно забыв об Эдварде.

— Где ты была? — выкрикнула тетушка. — Мы тут сходим с ума от волнения! Ты знаешь, что твои родители уже на середине Атлантики? Как жаль, что им нельзя послать весточку, пока они не прибудут в Нью-Йорк!

— Очень жаль, — повторила Регина.

Только сейчас она заметила своего дядю — его красивое лицо было одновременно и радостным, и мрачным. Столь странное сочетание Регине уже приходилось видеть на лице отца, но оно обычно появлялось не из-за нее, а из-за ее сестры, той самой, которая стала недавно графиней. И тут Регина вспомнила про Эдварда.

— О мой Бог! — воскликнула она, оборачиваясь к Эдварду. Тот нерешительно шагнул вперед. Дядюшка Бретт бросил на ее спутника подозрительный взгляд.

— Дядя, — Регина широко улыбнулась, — позвольте мне представить вам моего друга Эдварда Деланса.

— Твоего друга? — изумленно переспросил Бретт, не выказывая ни малейшего желания протянуть руку.

У Регины дрогнуло сердце.

— Он не совсем мой друг. — Она залилась краской. — Он — брат моего мужа.

Пожаловавшись на усталость, Эдвард тактично попросил показать ему его комнату, давая возможность Регине остаться наедине с ее родственниками. Теперь Регина стояла посреди библиотеки. Тетушка так и не отходила от нее — она была слишком взволнована, чтобы отпустить ее хотя бы на шаг. Спокойным выглядел лишь Бретт — и то только после того, как налил и залпом опрокинул полный стакан шотландского виски.

— Так ты вышла замуж за Слэйда Деланса? — обратился он к Регине.

Регина кивнула.

— Объясни мне все с самого начала. Ты спрыгнула с поезда во время ограбления и потеряла при падении память. Потом тебя ошибочно приняли за другую женщину — Элизабет Синклер, так?

Регина снова кивнула.

— А когда к тебе вернулась память? — опросил Бретт; в его голосе звучало недоверие.

— Несколько дней назад, — сказала Регина.

— Я приглашу лучших докторов штата, чтобы они тебя осмотрели. Они прибудут завтра. — Его голос смягчился. — С тобой все в порядке?

— Да.

Внезапно дядюшка снова нахмурился:

— Так говоришь, Деланса?

Регина напряглась.

— Ты его знаешь? — спросила она.

— Знаком, хотя и не очень хорошо. Я видел его несколько раз, но он всех сторонится, кроме Чарлза Манна. Он очень много работает и предан своему хозяину. — Лицо Бретта стало еще более недовольным. — Какой черт дернул тебя выскочить замуж так поспешно? Ты ведь уже знала во время свадьбы, кто ты на самом деле?

Регина почувствовала, что не может сказать не правду.

Один раз она уже солгала, выходя замуж за Слэйда, и это принесло только несчастье.

— Да, я знала.

— Разрази меня гром, если я способен представить вас вместе! — воскликнул Бретт. — Это просто не укладывается у меня в голове.

Регина молчала, раздумывая, не стоит ли заодно сказать и о разводе. Ее сдерживало только то, что в данный момент эти слова могли вызвать эффект разорвавшейся бомбы.

— А я считаю, что они прекрасно подходят друг другу, — улыбаясь, вмешалась тетушка. Она бросила на Регину ободряющий взгляд, в котором, однако, сквозило удивление — тетушка была очень проницательна и сразу поняла, что тут что-то не так. — Все невесты в городе будут страшно разочарованы.