В первый же день знакомства с Элизабет — это случилось пять лет назад — Рик про себя сразу назвал ее кокеткой. Эта дама думала лишь о себе и на окружающих смотрела только как на средство для достижения своих целей. Благодаря Полине Рик уже знал такой тип женщин достаточно хорошо, да и у Виктории, как она ни скрывала, это тоже было в крови. Однако для Джеймса главным были живые глаза его невесты и очаровательная улыбка. Проницательного Слэйда, однако, красота блондинки вряд ли бы обманула — он невзлюбил бы ее с первой же встречи. Может, само провидение послало Регину Шелдон, чтобы не допустить в Мирамар Элизабет и подарить хорошую невесту Слэйду.

Нет, Рик определенно не чувствовал себя хоть в чем-то виноватым.

В западне. Такое ощущение не покидало Слэйда с того самого момента, как он нашел Элизабет Синклер рядом с железнодорожным полотном. Позднее, когда он начинал чувствовать, что временами воротник почему-то становится ему тесен, у него возникала мысль о затягивающейся на шее петле.

Он не мог больше оставаться в Мирамаре. Влечение, почти сразу возникшее между ним и нежданной гостьей, час от часу становилось все сильнее, и прошлая ночь показала, что они оба уже не в силах управлять своими чувствами. Как он мог так забыться с невестой своего брата? А ведь он имел дело с наивной, доверчивой девушкой, которая еще не знала мужчину. Прошлой ночью он дал слишком много воли своему желанию. Нет, доверять себе в том, что касается их гостьи, он не может. И если ему предложат проводить девушку домой, он откажется наотрез.

Элизабет оказалась именно такой, как ее описывал Джеймс, — ошеломляюще красивой, истинной леди от головы до кончиков пальцев. При этом она обладала добрым и великодушным сердцем. Такие люди встречались в жизни Слэйда не часто. Когда он прошлой ночью удрученно признался Элизабет в греховности своих чувств, она ответила, что винить можно лишь за действия, а не за мысли. Она хотела его успокоить — она, которая бежала из-за него из дому!

Боже, как прекрасно эта девушка подошла бы Джеймсу!

Он, Слэйд, ее не стоил — и не будет стоить никогда.

Он не обладал столь благородным сердцем, как Джеймс.

Элизабет сказала, что он не джентльмен, — и вчерашняя ночь подтвердила это. Ему стоило больших усилий справиться с собой. Судя по всему, когда его и ее дороги будут пересекаться, вряд ли ему понадобится меньше усилий. В этом есть доля и ее вины — слишком податлива она была в его руках, но Слэйд был не в силах ее за это порицать: уступчивость была единственным ее земным качеством.

Слэйд пытался выбросить из головы мысли об Элизабет, но это оказалось невозможно. На ее месте он и внимания бы не обратил на сына шлюхи, бросившей своего ребенка и бежавшей неведомо куда. Но Элизабет отнеслась к нему иначе.

Для нее он был спасителем, героем. Разве мог он забыть восхищение, которое светилось в столь прекрасных глазах?

В довершение всего в ней было что-то трогательное и беззащитное, что щемило его сердце, особенно когда она растерянно пыталась что-либо вспомнить о своем прошлом. Эта воспитанная в достатке девушка была мало знакома с реальностями жизни, а после потери памяти стала совсем беспомощной.

Нет, определенно, петля очень туго обхватила его шею.

Если она уедет, с ним произойдет что-то ужасное. Как, пожалуй, и в том случае, если она останется хотя бы ненадолго.

Впрочем, похоже, всем им не долго придется оставаться в Мирамаре. Рик говорил, что в случае, если свадьба не состоится в ближайшее же время, они потеряют поместье. Возможно, старик сгущал краски? Тучи сгущались над Мирамаром и раньше, но до сих пор всегда благополучно рассеивались.

Слэйд решил, что ему самому следует посмотреть бухгалтерские книги.

Если же Элизабет по какой-либо причине все же решит остаться, то ему придется собрать всю свою волю, чтобы не предать память Джеймса. Он больше даже не дотронется до нее. Что же касается Мирамара, то, разобравшись с финансовыми делами, он сделает все возможное, чтобы поместье не было потеряно и не пришлось для поправки финансовых дел прибегать к женитьбе.

Что ж, возвращение в Сан-Франциско к Чарлзу Манну, одним из управляющих которого он был, придется надолго отложить. Сейчас, когда Мирамар в столь тяжелом положении, оставить поместье было бы настоящим предательством.

Чарлз разрешил ему отлучиться на то время, пока не будут улажены все семейные проблемы, но теперь, когда обстоятельства осложнились, придется просить его продлить отпуск.

Слэйд не хотел себе признаваться, что сам стремится задержаться в Мирамаре подольше. Он вырос здесь и сроднился с этим краем. К тому же Слэйд всегда был привязан к своей семье. Только вот одного из членов этой семьи уже нет в живых…

Пытаясь отогнать от себя мрачные воспоминания, Слэйд поднялся со стула и направился в кабинет Рика. О чем бы Рик и Элизабет ни говорили, их беседа должна была уже давно завершиться. Оставалось только надеяться, что Рик не смог убедить Элизабет выйти замуж за своего среднего сына. Для такой леди, как Элизабет, это было бы чистым сумасшествием. Но даже если Рику и удастся ее уломать, на брак Слэйд не пойдет никогда, как бы ни хотел этого отец.

Дверь в кабинет была открыта. Обернувшись к Слэйду, Рик улыбнулся. Судя по выражению его лица, он был в хорошем расположении духа.

— Входи, парень. Ты готов выполнить кое-какую работенку?

Слэйд ничего не ответил; как только он перешагнул порог отцовского кабинета, в котором не был уже много лет, на него нахлынули полузабытые воспоминания.

— Ты с ней о чем-нибудь договорился? — наконец спросил он.

Отец закрыл двери кабинета.

— Не о том, о чем ты думаешь.

— А откуда, черт побери, ты знаешь, о чем я думаю? — мрачно буркнул Слэйд.

— Она задержится у нас ненадолго, — произнес Рик, словно не слыша вопрос. — Надеюсь, ты не попытаешься выпроводить ее при первой же возможности?

— Я на ней все равно не женюсь, — заявил Слэйд, стараясь, чтобы слова его прозвучали как можно убедительнее. Рик не должен догадываться о его сомнениях, иначе он непременно попытается воспользоваться этим.

— Ты изменишь свои намерения, как только заглянешь в нашу отчетность. Мы самые настоящие банкроты. Тогда ты не только согласишься взять ее замуж, но и постараешься сделать это как можно скорее.

— Дай мне книги, — прервал его Слэйд. В эту минуту отец был ему крайне неприятен.

Рик скупо улыбнулся:

— Садись. Это займет много времени.

Слэйд стиснул зубы. Подойдя к столу, он опустился на массивный стул и поднял глаза. Рик тем временем снял с полки три толстенные книги в кожаных переплетах и со стуком положил их на стол.

— Ты выглядишь как хозяин этого кабинета, — со значением произнес он. Но Слэйд даже не обратил внимания на это замечание.

— И как давно мы не можем вернуть долги?

— Девять лет. Именно тогда в последний раз у нас была прибыль.

— Попроси Лусинду принести мне кофе и сандвичей. — Слэйд придвинул поближе стоящую на столе лампу. — Похоже, мне придется сидеть здесь долго.

За окнами царил непроглядный мрак. Солнце зашло уже несколько часов назад, а Слэйд все еще сидел в кабинете, внимательно изучая записи. Закрыв последнюю из трех книг доходов и расходов, он почувствовал себя так, словно под его ногами разверзлась бездна. Они не только были должны — два последних года хозяйство несло колоссальные убытки. Даже если бы произошло чудо и они оплатили закладную, не дающее прибыли хозяйство все равно пришло бы к разорению. Помешать этому могла только его женитьба на богатой наследнице. Очень богатой.

Слэйд снова почувствовал себя так, словно его шею сжала петля. Только теперь никакого пути сбросить с себя эту петлю он не видел.

Резко поднявшись, Слэйд шагнул к открытой двери балкона. Безлунная ночь была темной, но в небе ярко горели звезды. Прямо перед ним высились черными тенями горы. С легким шелестом на берег набегали пенистые волны. Обычно мелодичный шум прибоя действовал на Слэйда умиротворяюще, но сегодня океан нисколько его не успокаивал.

Больше откладывать решение было невозможно.

Если он снова станет отказываться от женитьбы на Элизабет Синклер, Мирамар исчезнет для него, — для Рика, для всей его семьи навсегда. Банк заберет себе эти земли, поделит их и раздаст в аренду местным фермерам. Само слово «Мирамар» исчезнет, как уже исчезли названия почти всех больших мексиканских землевладений. Одна мысль об этом казалась Слэйду непереносимой.

Но даже если бы он и осуществил мечту отца и женился на Элизабет Синклер, этого все равно было бы недостаточно.

Банк требовал оплатить закладную в течение девяноста дней, и два месяца из этого срока уже прошли. Слэйд мог рассчитывать лишь на тридцать дней, чтобы покончить с формальностями бракосочетания и вернуть требуемую сумму.

Внезапно ему пришло в голову, что необходимые деньги он мог бы одолжить у Чарлза Манна. Чарлз, зная его предприимчивость, дал бы ему необходимые средства не задумываясь. Однако эти деньги пошли бы банку, а не в дело, а значит, они не могли принести прибыль. Можно было одолжить деньги и на преобразование Мирамара в современное рентабельное хозяйство, но в этом случае требуемая сумма становилась чересчур большой. Слэйд достаточно хорошо разбирался в денежных вложениях и в их прибыльности, чтобы понимать, что на восстановление , Мирамара пойдут астрономические суммы. При этом реальной отдачи можно будет ожидать не раньше чем через пять лет.

Таких денег и на такой срок Слэйд у своего друга просить не мог.

К тому же Рик, который относится к Чарлзу с презрением, наверняка отказался бы от его займа. Что же касается заимствования денег из какого-либо другого источника, то это могло лишь значить, что какое-то постороннее лицо получит право голоса в делах имения, то есть в конечном счете ту же потерю Мирамара. Да и времени искать нового инвестора уже не оставалось. Слэйд буквально физически ощущал, как убегают отпущенные банком дни — секунда за секундой.