Шелли Брэдли - Любить доминанта

Поначалу, ему снилась Рейн на густой лужайке зеленой травы, густая грива ее черных волос разметалась по его животу, в то время как она поклонялась своим ртом его члену. Но реальность оказалась еще лучше, когда он проснулся. Она вылизывала языком соблазнительные дорожки по взбухшим и пульсирующим венам на его члене, заглатывая почти всю толщину, погружая каждый дюйм его твердости в горло.

А потом... блять, Рейн встала на колени, предложив использовать себя всеми грубыми и грязными способами, какие он мог только придумать. Резкая вспышка прошлась по его спине. Он простонал ее имя, когда его тело задрожало, а член дернулся в руке.

Его мысли были заполнены диким желанием, от которого можно было задохнуться. Он начал двигаться быстрее и жестче. Хаммер буквально гнался за удовольствием, его локоть постоянно ударялся о дверь при каждом движении руки до тех пор, пока он с головокружительной силой не взорвался, издав хриплый стон.

- Рейн!

Струи спермы выстреливали одна за другой, разлетаясь брызгами по плиточному полу. Он задыхался, пытаясь восстановить дыхание. Потребность в немедленном оргазме отступила, но тоска по ней осталась.

В тишине раздался яростный женский вскрик.

- О мой... ты издеваешься? Ты что там, дрочишь?

Хаммер застыл. Рейн. Вот дерьмо! Она что, подслушивала за дверью? После того, как он безжалостно и жестоко отверг ее, казалось странным, что она не побежала к себе в комнату. Вместо этого она осталась под дверью, и слышала каждый момент его жалкого самоудовлетворения, слышала даже то, когда кончая, он отчаянно выкрикивал ее имя.

- Да как ты смеешь, ублюдок!

Боль в ее голосе разрезала его надвое.

Хаммер прислонился к двери, и, вздохнув, опустил голову. И что, черт возьми, он должен сейчас сделать? Какую чушь он должен произнести в свое оправдание?

Переступив через бардак, устроенным им на полу, он торопливо натянул брюки, пытаясь заставить свой медлительный мозг выдумать что-нибудь, хоть наполовину правдоподобное. Прежде, чем он успел что-то придумать, раздался треск... грохот разлетелся по всему зданию. Какого...?

Пробормотав проклятье, он рывком открыл дверь и помчался вниз, в холл. Обогнув угол, он увидел Рейн, копающуюся в стеллаже с новыми, стерилизованными игрушками. Она вытаскивала их и бросала на пол.

Они были разбросаны повсюду: подпрыгивая, раскалываясь на части, скользя по декоративному бетонному покрытию.

Хаммер пытался справиться с шоком, пока Рейн кидалась тяжелыми коробками с презервативами и баночками со смазкой, как новичок, подающий в команде по бейсболу. Внезапно она вперилась в него взглядом своих синих глаз, сияющих как маяк в этой затемненной комнате. Он видел ее сердитой и раньше, но такой злой, никогда. Никакой ад не мог сравниться с силой женского презрения.

- Пошел ты! - бросила она ему.

- Хотя, нет. Лучше иди подрочи! Очевидно тебе это проще, чем переспать со мной.

Он проглотил ее замечание и сузил глаза.

- Как думаешь, что ты сейчас делаешь, за исключением того, что ты закатила потрясающую истерику?

Она сжала в руке огромный фиолетовый фаллоимитатор.

- Наслаждаюсь швырянием силиконовых членов в твою маленькую сексуальную крошку Марли!

Она занесла руку и бросила в него то, что сжимала в ладони, Хаммер едва успел увернуться от стремительно летящей ему в голову торпеды. Его гнев набирал силу.

- Приди в себя, девочка. Сейчас же!

- Отвали! У тебя был шанс!

В изумлении подняв бровь, он наблюдал за тем, как выражение на ее лице напряглось, сменяясь быстро растущей яростью и раздражением.

- Рейн..., - предостерег он.

Она презрительно усмехнулась.

- Я больше не собираюсь тебя слушаться. Ты захотел меня и решил подрочить, вместо того, чтобы воспользоваться моим ртом, который я тебе предложила. Почему? Я начинаю думать, что ты не тот мужчина, которого я себе представляла. Ты все еще хочешь, чтобы я успокоилась?

Она с вызовом вздернула голову и скрестила на груди руки.

- Так заставь меня!

- Серьезно, дорогая? Ты хочешь, чтобы я тебя заставил? - голос Хаммера стал опасно низким.

Она растоптала все правила поведения сабы. И крайне сильно оскорбила его. Бросила ему вызов, который он не мог не принять. И, черт возьми, за это он хотел ее еще больше.

У девчонки был огонек; она могла сжечь его в постели. То, как она отчаянно предложила себя ему, подсказало Хаммеру, что она просто требовала внимания к своей персоне. Но если он даст ей то, к чему она так стремится, она будет проклята.

Все, что он мог сделать на данный момент, это наказать ее за неповиновение и надеяться, что это заставит их отдалиться друг от друга. Хаммер не пытался лгать самому себе. Мысли о том, как он будет пороть ее голую задницу, заставляли извращенца в нем, возбуждаться снова и снова.

Он с особой тщательностью будет выполнять свою работу. Возможно, ей даже будет больно сидеть еще несколько дней после наказания.

Он зажмет ее длинные пряди в кулак, и заставит резко запрокинуть голову. Ее губы будут дрожать рядом с его, пока он будет прижимать ее к себе.

Он поборол в себе желание немедленно поцеловать ее. Почему Рейн пробуждала в нем такой ненасытный голод? Что в ней было такого, что заставляло его жаждать ее с такой силой? Заставляло его хотеть сорвать с нее одежду и погружаться в нее снова и снова?

Восстановив контроль над собой, Хаммер пристально посмотрел ей в глаза, пропуская через себя ее злость, проникая взглядом в ее душу, до самого разбитого сердца. Сделав это, он почувствовал, как ее агония передалась ему.

Он чертовски сильно жалел о том, что нельзя вернуть назад то время, когда их отношения с Рейн были гораздо проще. Направлять ее, было счастьем для него, пока она не повзрослела и не превратилась в женщину.

Он был просто не способен игнорировать ее страстную красоту так долго, поэтому его неуклонно преследовали мысли о том, чтобы утвердить свои права на нее. Отказывая ей сейчас, он чувствовал себя первоклассным козлом.

Он задавался этим вопросом уже далеко не впервые: защищал ли он ее от себя или просто ранил еще больше? Ответ всегда был одним и тем же. Для собственного же блага, ей лучше держаться на расстоянии. Ее оскорбленная гордость излечится быстрее, чем разбитая душа. Поэтому ему нужно быть осторожным.

Если она начнет подозревать, насколько близко он находился от того, чтобы не послать к черту свою предупредительность, то никогда не перестанет пытаться пробиться сквозь его стены. Эта упрямая маленькая лисичка сотрет его контроль в порошок, ведь он не мог слишком долго ей сопротивляться, желая ее так сильно. И это заставляло его почувствовать себя эгоистичной скотиной.

Несмотря на все заверения Лиама, он никогда уже не станет цельным. Он не заслужил быть им. Поэтому Рейн придется довольствоваться его руководством со стороны, а он будет молиться о том, чтобы когда-нибудь она нашла себе правильного Дома... того, кто оценит ее по достоинству. Даже если сама мысль об этом, причиняла ему смертельную боль.

- Чего ты хотела добиться швырянием в меня игрушек? Ты совсем потеряла голову? - потребовал он низким тоном.

- Хотя, нет. Лучше помолчи. Ты хочешь, чтобы с тобой обращались как с сабой? Ну что ж, тогда вот он - твой звездный час! - бросил он, резко отпуская ее.

- Раздевайся!

Да, он был явно тупым ублюдком, испытывая свой, и без того, шаткий контроль. Но любой Доминант на его месте попытался бы разрушить ее защиту, так тщательно спрятанную внутри. Ему было просто необходимо, чтобы она открылась ему, как физически, так и эмоционально. Оставить ее уязвимой. Может тогда он заставит ее подчиняться.

Ее глаза расширились, потом вдруг сузились, она пристально и свирепо посмотрела на него, крепче скрестив руки на груди. Ее грудь аппетитно приподнималась. Заставив себя не смотреть на нее, он схватил ее за запястья и отбросил их в стороны. После чего сорвал с ее груди откровенный черный кружевной бюстгальтер. Тот упал на пол, отчего ее груди оказались на свободе.

Рейн поспешила прикрыться руками, но он не позволил ей сделать этого - и старался не смотреть на ее сочные груди с идеальными розовыми сосками.

- Остальное тоже, прелесть. Я приказал тебе раздеться. Не тогда когда у тебя будет подходящее время и настроение для этого, а прямо сейчас!

Нахмурившись, она сжала свои пухлые красные губы.

- Ты упустил свою возможность, парень. Собственным поведением ты доказал, что не хочешь иметь со мной ничего общего, кроме того, чтобы тянуть меня за волосы и дрочить. Мы покончили с этим.

Она дернулась и освободилась из его хватки, повернувшись к нему спиной и подразнив соблазнительным видом свой попки в стрингах, направляясь к выходу, оставив между ними брошенный на полу лифчик. Неистовая распутница испытывала на прочность свою удачу, так откровенно бросая ему вызов.

У него кончилось терпение. Он с трудом сделал глубокий вдох, схватил ее за шею и пригнул к полу. Моментально рухнув, она запрокинула голову назад. И тут, ее молчаливый и яростный взгляд, встретился с его. Твою мать, в голове промелькнула тысяча образов того, как он хотел взять ее...

- Достаточно! Это открытое неповиновение закончится здесь и сейчас.

Хаммер перебросил Рейн через плечо. В ответ на ее дрожь негодования, он шлепнул ее по голой заднице и понес из общего холла обратно к себе в спальню.

В ту секунду, когда они пересекли дверной проем, он захлопнул дверь и бросил Рейн на кровать, затем стянул с ее бедер трусики... и потерял дар речи. Дерьмо! Ее киска была чисто выбритой, набухшей и розовой. Он чуть не оступился, когда ее пряный запах заполнил его ноздри.