На лестничную площадку выходили четыре двери.

— По часовой пойдем? — спросил оперативник, указав на левую дверь и не дожидаясь согласия, двинулся к ней.

— Подожди, — остановил его капитан. — В такую рань лучше, если в форме.

Он резко и требовательно позвонил.

Довольно скоро женский голос спросил:

— Кто там?

— Милиция, — ответил капитан и приложил к глазку удостоверение. — У нас к вам есть вопрос. Можете пока не открывать, ответьте только — вчера вечером к вам некий гражданин Степан Власенко не заходил?

— Нет! А что?

— Спасибо, ничего особенного, — и капитан хотел было перейти к следующей квартире, но дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возникла пожилая, благообразная женщина в подобии пеньюара, наброшенного на ночную рубашку, с древними бигуди на светлых, тронутых сединой волосах и тонкими, бледными губами.

— Кто-то ломился к Елагиной, а она не пускала. И этот хулиган кричал на весь подъезд всякие непристойности. Вы не поверите, — сказала она доверительно, — он даже грозился убить какого-то толстобрюхого.

— Толстобрюхого? — удивился младший из оперативников и переглянулся с капитаном.

— Почему вы уверены, что ломились к Елагиной? — спросил тот.

— Так вот же ее дверь напротив, — указала женщина.

— Спасибо, — кивнул капитан. — Мы к вам попозже зайдем.

— Конечно, конечно, — с готовностью отозвалась наблюдательная соседка. — У нас сроду такого не было, распоясались, надо сразу же положить этому конец. Спасибо, что приехали.

Катя и Андрей спали самым крепким, утренним сном, когда в прихожей раздался мелодичный звонок.

Они вскочили. Катя набросила халатик прямо на голое тело и побрела к входной двери. Андрей стал быстро одеваться. Позвонили снова. Катя долго и очень внимательно разглядывала в глазок удостоверение, а затем и самого капитана.

— Одну минуточку! — крикнула она непрошеным посетителям и стала отпирать дверь, оглядываясь на Андрея.

Только убедившись, что он успел одеться, она открыла дверь.

— Вы проживаете в этой квартире? — спросил капитан.

— Да.

— Ваша фамилия Елагина?

— Да.

— А имя-отчество?

— Екатерина Викторовна.

— Я могу войти, Екатерина Викторовна?

— Да, конечно, — Катя посторонилась.

Вслед за капитаном в прихожую просочился молодой оперативник в футболке и легкой куртке.

— Я не понимаю… такая рань… Что случилось?

— К вам вчера около двенадцать ночи стучался мужчина?

— А, так вы по этому поводу? Да, стучался, — ответила растерянно Катя, недоумевая, откуда это им известно, и тут же подумала, что, наверное, пожаловалась соседка, женщина малоприятная, во все встревающая. «Долго же они ехали», — мелькнула мысль.

— Садитесь, пожалуйста, — Катя подвинула стул.

Рыжий капитан из убойного отдела тяжело опустился на стул, положив перед собой стопку чистых листов бумаги, и мрачно уставился на Андрея. Настроение у него было хуже некуда: ночью он дежурил по отделению и мечтал утром отправиться домой, выспаться, и надо же, такая невезуха, даже форму не успел сменить на штатскую одежду.

— А это кто?

— Мой гость.

— Документы попрошу.

Андрей сжал зубы от возмущения, но решил не обострять ситуацию и протянул капитану свой паспорт.

Рыжий уставился в паспорт с таким вниманием, словно пытался прочитать не только основные данные, но и между строк.

— Иногородний?

— Совершенно верно.

— Откуда? — задал совершенно глупый вопрос капитан, как будто в паспорте не было указано место жительства.

— Из Средневолжска, — сдерживаясь, ответил Андрей. — Я в командировке.

— Что, в гостинице мест не было?

— Это вопрос не вашей компетенции.

— Сейчас все в моей компетенции, — бросил капитан, записал себе паспортные данные Андрея, вернул ему паспорт и вновь обратился к Кате: — А кем приходится вам Степан Власенко?

— Он мой знакомый.

— Какие у вас были с ним отношения?

— Почему были? Они есть — мы приятели.

— Тогда почему вы не впустили его в квартиру?

— Во-первых, потому, что он был пьян, а во-вторых, так поздно ко мне не принято приходить.

— Это я подтверждаю, он никогда вечером не приезжал, только утром или днем, — вставил Сергей Иванович.

«Господи, что это такое? — подумала Катя. — Следит он за мной, что ли? А ведь такой милый человек, всегда здоровается».

— Я тебя не спрашиваю, помолчи. А кто такой толстобрюхий, гражданка Елагина? — капитан скользнул взглядом по стройной, подтянутой фигуре Андрея. Тот явно не годился на роль объекта угроз.

— Откуда я знаю?

— Почему же тогда Власенко кричал, что убьет толстобрюхого?

Кате вдруг стала смешна вся эта история с дурацким допросом, и она улыбнулась, вспомнив, как Степ называл Аркадия Семеновича, хотя никогда его не видел.

— Спросите у него.

— Это, к сожалению, невозможно, потому что он мертв, — каким-то торжествующим тоном заявил капитан.

Тут вмешался Андрей:

— Шесть часов назад он был жив и орал на весь дом, перебудил соседей. Вас вызвали, чтобы навести порядок, а не комедию играть. Мало того что вы приехали с таким опозданием, так еще и куражитесь.

Рыжий капитан озлился: сидит дамочка в халатике, в ус не дует, небось любовник прикатил с Волги не вовремя — вот и не впустила парня. Он там убитый валяется, а тут права, понимаешь, качают, о компетенции рассуждают. Я им сейчас и компетенцию, и кураж свой продемонстрирую.

— Значит, так. Сейчас спустимся во двор — вы оба. Будете труп опознавать вашего Власенко. Все. Собирайтесь, дамочка.

— Послушайте, мы ничего не понимаем, — решительно вмешался Андрей. — Вы можете толком объяснить, что происходит?

— А ты еще не врубился? — вдруг грубо перешел на «ты» капитан. — По-русски говорю: убили Степана Власенко, в подворотне валяется. Ясно? Одевайтесь!

— Боже мой! — воскликнула Катя, схватилась за притолоку и стала медленно оседать на пол.

Андрей подхватил ее, посадил на тахту.

— Успокойся, пожалуйста, успокойся… Здесь какая-то ошибка. Надо все выяснить. Никуда ты не пойдешь.

— Как это не пойдет? Не имеете права отказываться от опознания! — рявкнул рыжий.

— Оставьте ее в покое! Разве не видите, в каком она состоянии?

Катю трясло, руки ее буквально ходуном ходили, зуб на зуб не попадал, как от холода. Андрей снял с нее шлепанцы, уложил на тахту, укрыл пледом и решительно заявил:

— Никуда она не пойдет. Опознавать труп должны близкие родственники. Что касается меня, то я его вообще никогда не видел, так что ни о каком опознавании не может быть и речи!

— Ты мне тут свои правила не диктуй! — рявкнул капитан.

— Потрудитесь не тыкать. Вы нарушаете все правила ведения следствия, это даже неспециалисту понятно.

— Не надо, Андрей… это ужасно… Почему, кто его убил?

— Именно это я выясняю, а вы мешаете следствию. Итак, гражданка Елагина, спрашиваю еще раз: какие у вас были отношения с покойным?

Катя замотала головой, не в силах отвечать.

— Это ее личное дело, — жестко произнес Андрей. — Вы не полиция нравов. Покойный в пьяном состоянии стучал в полночный час, хулиганил, ему не открыли дверь и даже не разговаривали с ним. Что вам еще нужно?

— Вопросы здесь задаю я, — произнес капитан сакраментальную фразу.

Андрей оказался в сложной ситуации: с минуты на минуту позвонят из диспетчерской такси, которое он заказал, а оставить Катю одну в таком состоянии невозможно. Отменить вылет тоже невозможно. Тогда он наклонился к Кате и тихо сказал:

— Дай мне номер телефона мамы, я попрошу ее приехать сюда.

Катя назвала. Андрей вытащил свой мобильник из кармана и под протестующие возгласы второго оперативника набрал номер, извинился, что звонит в такую рань, и попросил срочно приехать. Чтобы не пускаться в долгие объяснения и не очень пугать Елену Андреевну, сказал, что у Кати высокая температура.

Пока Андрей говорил по телефону, рыжий служитель закона встал, бросил Кате небрежно:

— Никуда не уходите. Мы еще продолжим, а пока я должен допросить вашу соседку, — и вышел, велев Сергею Ивановичу и младшему оперативнику оставаться в квартире Елагиной.

Через несколько мгновений после ухода капитана зазвонил телефон. Андрей ответил. Диспетчер сообщила, что такси ждет у подъезда. Андрей вышел в прихожую, убедился, что его кейс стоит там, у самой двери, вернулся, сел рядом с Катей, взял ее руки в свои — они были ледяные — и стал отогревать, растирая и дыша на них.

Вскоре зазвонил дверной звонок, он пошел открывать дверь, но оперативник опередил его.

Приехала Елена Андреевна. Бросилась к Кате, приложилась губами к ее лбу, проверяя температуру, и вопросительно посмотрела на Андрея. Он постарался как можно короче изложить ей истинное положение вещей. Потом извинился и стремительно вышел из квартиры, подхватив на ходу кейс. Оперативник попробовал задержать его, но Сергей Иванович, осмелевший в отсутствие капитана, неожиданно сказал:

— Да оставь ты его, разве не понимаешь — не там ищете. А убийца небось уже перебивает номера на «Харлее».

Оперативник, хоть и понимал, что ему влетит от капитана, все же оказался достаточно рассудительным и объективным, поэтому, махнув рукой, сел.

Снова позвонили в дверь. Катя вздрогнула, привстала. Елена Андреевна обняла ее и сообщила, что приехал, наверное, отец.

— Почему? — слабым голосом спросила Катя.

— Я перед выездом сообщила ему.

Действительно, это был Виктор Елагин. Он стремительно вошел, всей своей мощной фигурой оттеснив оперативника, отпиравшего дверь, бросился к дочери, присел рядом, и оба родителя, обняв ее с двух сторон, принялись утешать и одновременно расспрашивать, поскольку не очень представляли себе, что же на самом деле произошло.