Светлана Лыжина - Любимый ученик Мехмед

— Хорошо, — отозвался Мехмед.

Он был спокоен, и его больше ничто не тяготило, но затем на смену этой лёгкости и умиротворённости пришла пустота. Учитель занимал такое значительное место в жизни ученика, что теперь ученик чувствовал себя так, будто рядом яма, в которую можно в любой момент сорваться.

Эту пустоту не могла заполнить Гюльбахар, и ни одна женщина не могла. Мехмед понял это, когда купил себе нескольких невольниц — тоненьких, как тростиночки, и оттого чем-то похожих на мальчиков или юношей. Гюльбахар принимала своего мужа ночью, а невольницы — днём, и всё равно этого казалось мало.

Неизвестно, как Мехмед сумел бы спастись от пустоты, если б Шехабеддин однажды не напомнил ему, что во дворце уже много лет живёт один мальчик — почётный гость, а, по сути, пленник. Пленников когда-то было двое — двое братьев из страны, называвшейся Кара Эфлак.

Старшего из них Мехмед даже помнил — в памяти остался некий темноволосый юноша, хотя воспоминание было давним. Три года назад Мехмед провожал своего отца в поход в северные страны, а одна из целей похода состояла в том, чтобы посадить на трон Кара Эфлака этого самого юношу, обещавшего стать верным слугой. Вот и всё, что помнил Мехмед, а про младшего из братьев, на всякий случай оставленного при турецком дворе, совсем забыл. Хорошо, что Шехабеддин не забыл.

— Надо решить, что с ним делать, — сказал евнух, когда прислуживал повелителю, уединённо обедавшему в саду личных покоев.

— Сколько пленнику лет? — рассеянно спросил юный султан.

— Тринадцать, повелитель.

— Значит, он ещё слишком мал, чтобы посадить его на трон. Пусть дальше живёт во дворце, а когда этому мальчику исполнится хотя бы шестнадцать, мы ещё раз подумаем, что с ним делать.

— Да, повелитель, — евнух поклонился, — но я всё-таки советую тебе посмотреть на него.

— Почему ты мне это советуешь, Шехабеддин-паша?

На лице евнуха появилось странное выражение:

— Я стремлюсь не огорчать тебя, повелитель, а мне кажется, ты будешь огорчён, если увидишь этого мальчика не сейчас, а лишь через три года. Мне кажется, что ты рассердишься на меня и спросишь: «Шехабеддин-паша, как же так? Почему ты не уговорил меня посмотреть на него раньше? Целых три года я потерял из-за твоей недальновидности!» Вот что ты можешь сказать, повелитель, и именно поэтому я прошу тебя проявить чуть больше внимательности.

— Хорошо, — ответил Мехмед, — приведи его завтра в тронный зал после заседания дивана.

Конечно, было ясно, на что намекал евнух — мальчика можно использовать для утех… Однако на следующий день Мехмед уже забыл об этом. В голове султана после заседания остались лишь мысли о делах, поэтому, когда в тронном зале появился тот самый мальчик, даже не сразу получилось вспомнить, кого привели.

Мехмед сидел на троне, а тринадцатилетний посетитель ещё только прошёл большие высокие двери, так что расстояние пока оставалось велико, и не удавалось, как следует, различить черты лица. Тем не менее, даже издалека обращали на себя внимание светлые волосы и тонкая фигура с хорошими пропорциями. Мелькнула мысль: «Кажется, мальчик красивый».

И вдруг так ясно вспомнились слова Заганоса, некоторое время назад сказанные об Учителе: «Он красив. Многие дорого бы дали, чтобы повстречать его лет двадцать назад».

Мехмед прищурился, чтобы лучше разглядеть посетителя, и вдруг в сердце что-то кольнуло. Неужели, случилось так, как говорил Заганос? Учитель вернулся к любимому ученику. Вернулся, но другим — в том облике, который более удобен, чтобы провести вместе много лет! Учителю почти исполнилось тридцать пять, когда прервалась Его жизнь. Значит, даже если бы Он решил не покидать своего ученика, а остаться как друг, эта дружба продлилась бы не более десяти лет. А вот мальчику было всего тринадцать! Его красота могла цвести гораздо дольше, чем красота Учителя.

Секретарь, стоявший рядом с Мехмедом, как будто не замечал переменившееся настроение господина и продолжал что-то говорить. Юный султан отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и велел:

— Подведите мальчика ближе. Совсем близко.

Шехабеддин, который привёл это светловолосое чудо, охотно исполнил приказание, а Мехмед тем временем заметил ещё одну странность — мальчик почему-то был очень рад прийти сюда. Глаза тринадцатилетнего незнакомца сияли, щёки горели, и он смотрел на хозяина дворца с надеждой. Почему? Чего он ждал?

Мехмед поднялся с трона, взял мальчика за подбородок и принялся рассматривать лицо. Конечно, черты были не те, но они казались правильными, что придавало этому юному созданию некое неуловимое сходство с Учителем.

«Ничего, — подумал юный султан. — Внешнее сходство не так важно, а внутреннего сходства я добьюсь. Учитель говорил, что моё образование завершено, поэтому я способен научить кого-нибудь тому, чему научился сам. Вот мой ученик! Он будет любить меня особенной любовью. Он выучится греческому языку. Он прочтёт все те книги, которые я прочёл вместе с Учителем. Я расскажу этому мальчику то, что Учитель рассказывал мне. И тогда всё станет, как нужно».

Чуть позднее Мехмед узнал, что мальчика зовут Раду. Юный султан знал болгарскую речь, поэтому догадался, что имя происходит от слова, означающего радость. Может, это являлось предзнаменованием?

Мысль о предопределённости заставила Мехмеда действовать смелее. Он захотел пригласить мальчика в свои покои, в сад, который чудесно цвёл, ведь весна ещё не кончилась. Юный султан велел, чтобы в сад принесли вино, а также сладости, которые могли бы мальчику понравиться. С помощью вина и сладостей казалось возможным выведать все секреты юного существа.

Раду пришёл и опять смотрел на хозяина дворца с надеждой, но говорил странные вещи, которые не вязались с этим взглядом. Раду своим взглядом будто спрашивал: «Я понравился тебе? Понравился? Ты оставишь меня при себе?», — но вслух говорил другое. Уверял, что хочет уехать, найти старшего брата.

«Зачем тебе куда-то уезжать? — мысленно обращался к нему Мехмед. — Твой брат не даст тебе тех благ, которые могу дать я. Ты сам не знаешь, от чего отказываешься».

Желание уехать казалось тем более странным, что мальчик вдруг посмотрел на Мехмеда восторженно, почти влюблённо и даже согласился поцеловать в щёку.

«Как же я могу тебя отпустить? — думал Мехмед. — Нет, никак не могу. Ты моя надежда, моё будущее счастье, поэтому я не отпущу тебя, никогда».

Он крепко прижал мальчика к себе и поцеловал в губы.

Исторический фон романа «Любимый ученик Мехмед»

В этой исторической справке я, прежде всего, старалась изложить то, о чём в романе не сказано. Темы, которые в романе освещены подробно (например, суть древнегреческого метода обучения, отношения Сократа с Алкивиадом и т. д.) в этой справке не затрагиваются.

Для удобства поиска информации, историческая справка разделена по персоналиям и темам.

Данная справка — попытка обобщить то, что пишут о Мехмеде разные авторы. Увы, они порой противоречат друг другу, версии выдаются за факты, мифы излагаются как реальные истории, и во многих случаях видно стремление сочинить Мехмеду «красивую» биографию.

Миф 1. Великая судьба, предсказанная при рождении

Мехмед, сын султана Мурата, родился в ночь с 29 на 30 марта 1432 года в столичном дворце, то есть в городе Эдирне. Матерью будущего Завоевателя стала обычная наложница (о ней см. ниже).

Существует легенда, что султан Мурат, беспокоясь об итогах родов своей наложницы, не мог заснуть. В ожидании вестей он начал читать Коран. Когда чтение дошло до 48-й суры, предрекающей мусульманам «близкую победу» над неверными, явился слуга и сообщил о рождении сына. Это было знамение о том, что мальчик, когда вырастет, захватит Константинополь.

Увы, легенда далека от реалий, поскольку мать Мехмеда не была любимой наложницей. Отец Мехмеда не интересовался её судьбой. Значит, о рождении сына Мурату сообщили уже постфактум.

Тем не менее, в Интернете можно встретить утверждение, что мать Мехмеда была женой Мурата, и что у них была сыграна полноценная свадьба. Не всем нравится, что завоеватель Константинополя — сын наложницы.

Миф 2. Доверенный правитель

В 1437 году умер один из старших братьев Мехмеда — Ахмед, и тогда Мехмеда начинают рассматривать, как вероятного наследника престола. Мальчика, которому было 5 лет, отправили в Амасью, где располагалась одна из султанских резиденций, весьма далёкая от Эдирне.

В 1443 году умер другой старший брат — Али, после чего Мехмед, которому было уже 11 лет, приобрёл статус наследника и переселился в другую резиденцию, в Манису, поближе к столице.

В 1444 году отец неожиданно решает передать Мехмеду власть. Историки не могут внятно объяснить причину — мальчику 12 лет, он ничего не понимает в политике, но его сажают на трон. Зачем? Где логика?

Возможно, логики просто не было, а был пожилой султан Мурат, который любил выпить, и под действием вина как раз появилась «светлая» мысль доверить трон 12-летнему сыну. Лишь в 1446 году Мурат одумался и забрал власть обратно.

Конечно, в «красивую» биографию такое не впишешь.