Ксюша Левина - Любимый (м)учитель

Когда и зачем он переставил кровать на другую сторону?

Хороший вопрос… И Николай вот теперь спит у этой стенки, как-то странно выходит. Ну да ладно.

А за стенкой, вот ровно в полуметре от Егора Вероника сделала чуть тише музыку, перевернулась на другой бок и закрыла глаза.

Какой же дурак, какой же он невыносимый, непроходимый идиот! А какая мама у него при всём при этом милая! И как так вышло… В квартиру ворвался, ни привета, ничего, даже не глянул, будто Роня таракан какой. Неужели нельзя казаться хоть немного вежливым?

Вероника устало вздохнула, а потом прижалась лбом и ладонью к стене. Прохлада остудила раскалившуюся, как от температуры, кожу.

А за стенкой, вот ровно в полуметре от Вероники, Егор сделал то же самое.

* * *

Звонок оповестил, что началась консультация. Пятой, чтоб её парой, а у Вероники репетиция, ей в концертный зал надо!

— Проходите, — Егор Иванович распахнул дверь в класс и вошёл туда первым.

Занял место за столом, и выжидающе посмотрел на Соболеву.

— Я… одна?

— А больше никто зачёты за три года не пересдаёт. Вы — уникальный экземпляр, — усмехнулся он, открывая ноутбук.

Роню прямо-таки трясло, когда представляла объём предполагаемой работы. Лучше нафиг бросить универ, ей богу, но декан настаивал, что ничего страшного, нужно потерпеть. И преподаватель в студии танцев, Олежка, будь он неладен, не затыкается про “СтудОсень” и ещё три супер-конкурса, где без Соболевой ну никак не обойтись.

— И… как… когда? — промямлила она и Егор даже поморщился.

— Говорите громче, мне вас не слышно, увы, — фыркнул он. — Итак, наверняка, вы не помните тем зачётов, которые получали “за так”, ещё до меня, верно? Первые два принимал другой преподаватель. Даже смешно… принимал, — Егор в ударе, просто острота за остротой. — Темы!

Вероника протянула руку и взяла листочек, вылезший из принтера.

— Что? Незнакомые буквы? — усмехнулся Егор, не отрывая взгляда от монитора.

— Да, — уже напряжённо ответила Роня, решившая, что ни к чему доказывать, что она не верблюд. — Прямо-таки ни одной знакомой! Пожалуй… пойду погуглю.

— Так и пойдёте, без списка билетов? — на одной ноте проговорил Егор, изо всех сил изображая безразличие, но уж мы-то знаем…

— А их нет в методичке? — голос Рони окреп и она даже сделала шаг вперёд, сжав листочек так крепко, что он смялся.

— У вас особая программа! — Егор, наконец, поднял на Соболеву взгляд и они пересеклись, как скрестившиеся мечи. Будь между этими двумя лист бумаги, он бы непременно воспламенился.

Егор даже отнял руки от клавиатуры и нервно сглотнул, а Вероника рвано выдохнула, слабо шевельнув губами. И ей в этот момент впервые показалось, что Егор Иванович — ужасный монстр! А ему впервые показалось, что Вероника Соболева отвратительно хорошенькая.

Настолько хорошенькая, что противно смотреть, хочется отвернуться и надеть ей на голову мешок.

— Теперь понятно, почему таких как вы сжигали на кострах…

И оба застыли.

Егор не верил, что его глухой, хриплый голос произнёс это, а у Вероники так лихо заколотилось сердце, что зашумело в голове и обожгло вскипевшей кровью виски. Она покраснела, щёки воспалённо загорелись и от того кожа показалась ещё более белой и нежной, а глаза будто стали ярче.

Наблюдая за этим Егор хотел самого себя ущипнуть.

Он сказал какую-то ерунду совершенную, а эта девчонка преобразилась, как по волшебству. Это было так странно, что не находило объяснения. Что это? Страх? Или Егор впервые не разгадал каких-то других причин?

Они продолжали друг на друга пялиться, и пальцы Егора то и дело нервно сжимались, он не заметил, что уже сидит на самом краешке стула, а девчонка будто приросла к полу у его стола. От её длинных распущенных волос ужасно пахло шампунем и какой-то цитрусовой дрянью, наверняка этот запах останется в кабинете надолго.

И одета “звезда” отвратительно. Джинсы необъятные, она в них будто спичка, тоненькая такая. Косуха тоже гигантская, идиотская мода. Всё вот это какое-то вычурное, какое-то… ар! Егор дальше не стал думать о шмоте в который обрядилась студентка. Он только понимал, что не считает всё это сексуальным, и не хотел бы видеть подобную девушку рядом с собой.

Ильина спрашивала лучше ли Иванова? Ну она хоть одевалась, как… ну понятно она одевалась, короче!

Егор не мог больше сидеть, по непонятной причине, потому встал и теперь смотрел на Соболеву сверху вниз, а она качнулась, будто вот-вот упадёт. Волков зачем-то среагировал и взял её за плечи. И… немедленно отнял руки, подняв их над головой, будто обжёгся.

— Что с вами? — спросила Вероника, и как Егор пару минут назад, не узнала собственного голоса.

Он не ответил. Они продолжали стоять и пялиться! Пялиться… пока дверь не открылась.

— Егор? У тебя консультация? — поинтересовался весёлый мужской голос от которого Вероника будто отрезвлённая, пошатнулась и отступила.

— Уже закончилась, — горло Егора пересохло, потому он говорил вяло, скомкано, явно нуждался в чашке кофе и прочистке мозгов.

— Здрасте, — обладатель отрезвляющего голоса приближался, встал за спиной Вероники, а потом взял её за плечи и переставил в сторону. — Мм… нет, не так, — расплылся в улыбке “голос”, — здравствуйте, прекрасная незнакомка! Разрешите представиться!

— Разрешаю, — шокированно протянула Вероника, будто настроенная на нужную волну, тут же ощутила напряжение со стороны Егора Ивановича.

Захотелось скрыться с его глаз. Немедленно!

— Лев! К вашим услугам! — засмеялся мужчина и Вероника, наконец, на него посмотрела.

“Голос” до сих пор держал её за плечи, и после таких недоступных и презрительных рук Волкова, эти казались слишком отвратительно тёплыми.

Лев был высок, не ниже Егора Ивановича. Лев был безусловно симпатичен. Его глаза были льдисто-голубыми, его волосы были слишком длинными и красиво-волнистыми. Его фигура возвышалась над Роней, огромная, будто он был горой необъятной.

Этот Кхал Дрого, походил на жуткого в своей мужественности, и дьявольского в своей животной энергии викинга.

Лев… Новый персонаж в нашем зверинце.

— Вероника, — прокашлялась Роня не сводя взгляда с льдисто-голубых глаз.

— Вероника, я хочу вас… кофе угостить, — медово протянул Лев и открыто, широко улыбнулся.

А где-то рядом, мечтал отгрызть руки другу Егор Иванович

Примечание:

Рядом, но далеко,

 Что не достать рукой,

Рядом со мной ты,

 Но уже чужой,

 Рядом, но далеко,

 Что не достать рукой.

 Рядом со мной ты,

 Но уже чужой!!!

"Фильм не о любви" — В. Дайнеко (что-то из юнности автора!)

Лев и правда добился от Вероники похода в кафе. Он был очень приятным, по-звериному красивым, и каким-то волшебно-обволакивающим. Но почему-то Роне казалось, что с ним уж слишком тепло, до духоты.

А ещё к нему прилагался историк. И вот от кого от кого, а от историка веяло такой необходимой прохладой. Прямо морозом. Вот и сиди себе, с одной стороны жар, с другой холод.

— Ну что? В чём ваша трагедия? — расплылся в улыбке Лев, с ленцой подозвал к себе официанта огромной ручищей и заказал всем кофе и десерты. Он казался королём в этой кафешке, и становилось как-то неуютно, хоть и не страшно. Странное ощущение от слишком живой энергии этого экземпляра.

— Трагедия? — нахмурилась Роня, пряча руки под столик.

— Ну да, вы же ссорились или мне показалось?

— Я не ссорюсь со студентами, — холодно заявил Егор, старательно не глядя в сторону Рони.

— Вы, значит, студентка… двоечница?

— Именно! — кивнул, так же не глядя, Егор. — Вероника у нас… танцовщица! И думает только об этом!

Роня вся сжалась. И посмотрела на Егора такими глазами, что будь он более открытым, уже помер бы от её гнева.

— Танцы? Что вы танцуете? — Лев был явно расположен к диалогу, а Роня мечтала убежать.

— Бальные и современные танцы. Я… и там и т..

— В общем она везде, но не на парах! — усмехнулся Егор.

— А вам-то что? — воскликнула, наконец, Вероника.

Лев с широченной улыбкой отпрянул от столика, а Егор оторвал-таки взгляд от экрана смартфона и посмотрел в полные ненависти глаза Вероники. Она сидела вцепившись в столешницу, а потом встала, опрокинув стул, и бросилась к туалетам.

Бежала, не глядя, чуть не опрокинув официантку, а потом начала торопливо дёргать дверь женского туалета.

— Какого!?.. — прошипела она.

— В другую сторону тяни, — посоветовал… Егор.

Он догнал её и наблюдал теперь за попытками побега от… него?

Да… Егору было почти тепло на душе, что бежать Вероника вздумала от него! Он так хотел пугать её ещё и ещё, чтобы просто дрожала перед ним в ужасе… глупая “звёздочка”.

Потому взял за плечи и оттащил от двери туалета в сторону, прижав к стене. Снова.

Их бёдра соприкоснулись, её грудь прижалась к его груди, его пальцы вцепились в плечи так, что обнажённая кожа покраснела. Роня пожалела, что скинула косуху. Егор очень отчётливо чувствовал сердце своей жертвы, оно громко, с силой билось о грудную клетку и эти удары отдавались и в его груди.

Ей было ужасно страшно, и он хотел большего. С каким-то ужасающим маньячизмом, неуправляемым злом. Никогда и ни с кем рядом, он не хотел так ярко ощущать чужие эмоции. Он ими питался, наслаждался, и убеждал себя, что это помутнение пройдёт, стоит дуре уйти из его жизни. На-всег-да!..