Только вот теперь ни за что она сама к нему не подойдёт.


Помимо сердца у Вероники есть гордость…


Примечание:

*Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей

И тем ее вернее губим

Средь обольстительных сетей.

 "Евгений Онегин" — А.С.Пушкин

=…но отчего ж, мой шевалье, такая слабость духа…*

Роня сидела в столовой и тёрла красные глаза, над чашкой чая. День казался тяжёлым, вымученным. Заранее проигранным. И скоро закончится пара, и скоро придут подруги, спросят, что же произошло. Напротив стояла ещё одна чашка с чаем, из неё пила пухлая буфетчица, она же Роню угостила вредным “завтраком студента” и она же сказала, что плакать из-за мужиков — “наша женская доля”.

Вот ведь… Роня к этому была не готова.

С тех пор, как Веронике исполнилось четырнадцать — её все любили. Мальчишки уважали за занятия танцами и за то, что не “давала” никому. Девчонки считали “экспертом красоты” и любили за то, что не уводила их парней. Роня рано начала краситься из-за выступлений на конкурсах и старшей сестры, разбиралась во всяких штуках, вроде умывалок, масок и сывороток. К восемнадцати, уже могла выходить "в свет" без косметики вообще, потому что достигла наивысшего пилотажа в уходе за собой и о своём теле знала всё.

Волосы — ещё одна гордость. Рыжие, густые, не крашенные. Они всегда были в идеальном состоянии и тот самый первый мальчик который Роню поцеловал, говорил, что они как у Русалочки. Тот самый мальчик был Рониным кавалером до выпускного, потом они попрощались и стали “бывшими”. До того самого мальчик не добрался, потому что отношения были высокими, а он был из религиозной семьи.

Эти двое ходили гулять в парк и возвращались до темна, а ещё иногда целовались, но не пошло. Не так, как Егор Иванович целовал Иванову в лекционной.

Потом институт, и все любят Веронику. Она танцует, она звезда студии, её возят на конкурсы. Она знает где чайник в деканате, и кто из преподавателей с кем спит. Её подвозит до дома Елена Юрьевна, зав кафедрой, а ещё она в составе всех танцоров, бывает на “Генеральской даче” у великолепного Глеба Игнатова, ещё одной местной звезды гуманитарных наук.

И вот… Веронику ненавидят. И главное, что это делает тот самый, которого она беззаветно любит.

Потому она согласилась пойти в бар. Потому была готова там оторваться, и потому впервые решила, что будет пить, веселиться и отрываться, даже если на голову упадёт небо.

Ну это пока небо реально не упало!

* * *

Девчонок пришлось ждать на улице у бара, пристукивая каблучками от холода. И тут… такси и из него Егор Иванович, подающий руку Ивановой. Эта Иванова как по ковровой дорожке прошла в клуб, даже не глядя на Роню, а вот Волков задержался, смерил взглядом несчастную Флёр де Лис и прошептал:

— Если ты думала, что используешь это против меня — извини, но мне и правда нечего скрывать, — и пошёл дальше…

Вероникин Феб Де Шатопер только что выбрал эту гадкую Эсмеральду, а не чистую и невинную Флёр де Лис, хоть Роня и не была уверена, что Иванова тянет на роль цыганки.

А ведь он и правда совершил каминг-аут, он сообщил всем, что встречается со студенткой и не стесняется этого. И хоть Вероника его не собиралась “топить” — теперь ей стало совсем плохо. Иванова официально девушка Волкова.

Спустя пятнадцать минут, уже сидя за столиком в баре, Вероника не могла не смотреть в сторону Егора Ивановича. Она пыталась, действительно, честно пыталась, но взгляд сам останавливался на нём и его спутнице. И Роня слишком хорошо изучила своего мучителя историка, чтобы понять, как же ему… скучно.

Такое лицо было у Егора когда он слушал её стыренные из интернета рефераты. А вот когда к доске выходила Ильина, он хохотал, шутил, вступал в диалог…

Как вообще можно хохотать над чем-то связанным с историей? Этого Роня совсем не понимала.

Наверное потому он меня и не любит… Потому что я не люблю историю.

Веронику так и подмывало доказать уже ему что она тоже… хороша. Хотя почему тоже? Вовсе и нет! Она лучшая! Ей так… мама говорила.

У сцены вакханалия, плясали что-то а-ля бачата. Сашка Аполлонов и Олечка, девочка из студии где занималась Вероника. Саша прекрасно танцевал, а вот Оля при всех её достоинствах слишком уж стеснялась сладкого красавца Аполлонова.

— Боже мой, Оля, подвинь тощий зад… — попросила Роня, решительно выступив вперёд и заняла место подружки.

Ревность и обида в Роне по новой взялись штурмовать мозг. Ох, бедняга ты Соболева, он же даже не смотрит в твою сторону…

А Волков и правда не смотрел, вернее не хотел смотреть. Встреченная на пороге бара Соболева убила все желание отдыхать, но почему-то хотелось этого не показывать. С упорством сумасшедшего, он терпел Иванову и смотрел на неё волком, но она даже не замечала…

Болтала и болтала.

А потом отвлеклась на шум у сцены и пихнула Егора в бок.

— Смотри! Соболева, — голос Ивановой вмиг стал озлобленным, высокомерным.

И Волкову пришлось обернуться.

Соболева зажигала с умником Аполлоновым, вот бывают же нормальные танцоры! В истории шарит, учится прекрасно, без пропусков! А у «звезды» опять прогул.

Волосы «звезды» только и летали из стороны в сторону, а задница о существовании которой никто, наверняка, не догадывался, двигалась под музыку, так что все кроликами на неё уставились в едином порыве.


— Она… — начала было Иванова, но Волков осек её одним взглядом и заказал ещё пива. — Нет, ну что?? На пары бы так ходила, как по барам!..И вообще, как связаны бары и танцы? Пиво? Реально?

— Иванова, золото моё, — голос Волкова стал густым и вязким, Соня тут же захлебнулась. — Закрой свой маленький ротик… пожалуйста.


Примечание:

*Но отчего, мой шевалье,

Такая слабость духа,

Что так легко тебя к себе

В постель втащила шлюха?

"Поклянись мне головой" — мюзикл "Нотр Дам Де Пари" (русская версия)

=… а будет только то, что она меня погубит!*

— Прости, чт… прости, — прокашлялась она и стала увлечённо пить своё пиво.

Егор кивнул и снова повернулся к танцующим. В руках Аполлонова Соболева смотрелась красиво, но химии между ними кот наплакал. Вертятся попусту, никакого огонька, все слишком уж стерильно, как на конкурсах по бальным танцам. Волков не сомневался, что «звезда» во всем такая… старательная. Ну кроме учебы, конечно.

Не было в этой рыжей огня, наглости! Просто зажатая, вечно краснеющая и что-то блеющая девчонка, которая и танцует с каменным лицом, потому что просто знает движения.

На ум пришло, что в постели это недоразумение такое же старательное.

Так, а теперь ножку вот так и… тянем носочек!

Лучше ли Иванова?

Да кто ж их сравнивает?

Соболева закончила танцевать, подала ручку Аполлонову и со всеми распрощалась, а потом уселась за столик и начала грустить.

А Волков резко захотел домой, и желательно… без Ивановой, которая повадилась напрашиваться с ночевой.

— Его-ор, — вздохнула Иванова, ластясь к руке.

— Что?

— А может ну его этот паб?

— Не думаю.

— Тебя эта рыжая дура расстроила, да? Ну… то что она нас застала, — Соня пихнула Егора в бок и подмигнула, будто у них была общая тайна.

— Милая моя, — язвительно выдавил Волков. — Мы и не прятались особо, не находишь? Дверь даже не была закрыта и что-то мне подсказывает, что не закрыла её ты. Мы с тобой о чём договорились? — он развернулся на стуле и подпёр щёку кулаком, глядя прямо в глаза Ивановой. Она невинно потупила взгляд и обиженно, отчаянно краснея прошептала.

— Что мы вмест…

— А-а, — он покачал головой.

— Что мы трахаемся только до сессии, и мне это никак не поможет. Мы не вместе, и не встречаемся.

— Именно так, слово в слово, как по учебнику. Молодец! Восемьдесят два бала!

Как раз в этот момент Аполлонов решил вмешаться в неловкий разговор. Он тронул Соню за плечо и попросил пойти помочь её подружке Альбине справиться с сильнейшим алкогольным отравлением. Егор усмехнулся, проводил свою не девушку взглядом и кивнул Аполлонову.

В какие бы игры эти дети не играли — его это не касалось. А Альбину он видел минут десять назад, двигающейся на выход. Разобиженной вусмерть! И явно трезвой. так что либо Валикова алкометеор, либо тут творится какая-то подстава.

На стойку рядом с ним навалилась Ильина, ещё одна отличница к которой весь преподавательский состав питал уважение и искреннюю любовь. А по совместительству подружка той самой "звезды", вот и подстава подъехала. Вера была спокойной и пуленепробиваемой, как советский танк, и не будь Волков слишком занят, может и попытался бы разгадать этот интересный ребус. Иванова вот, никаких “разгадок” не требовала

— Сегодня все прямо с цепи сорвались, — усмехнулся Волков, а Вера как-то взволнованно к нему обернулась.

Нет, она не была влюблена в преподавателя, но кажется питала к нему чисто интеллектуальный взаимный интерес.

— Стипендия, — Вера пожала плечами, смело глядя ему в глаза. — Первая волна зачётов… Всем нужно расслабиться, сами понимаете…

— И вашему трио тоже? Я думал, напрягаетесь в нём только Вы.