Людмила Немова - Любимые всегда рядом

Сергей Михайлович попросил Клавдию немного задержаться. Он попросил девушку-секретаря отдать ему напечатанное. Девушка подала ему свою работу, и он протянул её Клаве:

– Вот, Клавдия Ивановна, ознакомьтесь и скажите своё мнение. Это план работы драмкружка и художественной самодеятельности, прислали друзья из самой Москвы. У них трудностей-то больше наших, но театры даже во время бомбёжек работали.

Секретарь, не обращая внимания на своего начальника, жалобно попросила:

– Клавдия Ивановна, пожалуйста, дайте мне тоже роль в спектакле! Я и петь умею, как вы. Очень хочу на сцену!

Сергей Михайлович спросил девушку, с чего это она взяла, что Клава будет руководить кружком самодеятельности, и секретарь не краснея призналась:

– А я подслушивала и очень обрадовалась, когда Клавдия Ивановна согласилась. Она знаете какая умная и талантливая! А как поёт! Меня маленькую до войны родители на концерты брали, она там лучше всех выступала!

Клавдия и Сергей Михайлович только рассмеялись бесхитростному рассказу девочки.

Клава вернулась домой. Её уже поджидала тетя Зоя и Степанида. Она всё им рассказала. Зоя всегда про всех знала и сказала:

– Этот Сергей Михайлович – сын наших знакомых. Его отец с моим Борисом вместе в депо работали, да и Серафим-покойничек с ним дружен был. Правда мать у него как собака злая, со всеми переругалась. А ревнивая! Кто на её Мишеньку посмотрит, или хуже того заговорит, так того сразу растерзать готова. Дочь у неё тоже грубиянка каких поискать, вся в мать. А мужики у них хорошие. Сергей геологом до войны был, сейчас не может много ходить, в ногу ранение получил.

Степанида пожаловалась, что работать стало очень трудно. Заключённые стали поступать большими партиями. Смирные, запуганные женщины, обвиненные в действиях против народа, часто вымышленных, содержались вместе с убийцами, воровками, грабительницами, которые просто тиранили несчастных, попавших в большинстве своём ни за что. Стеша не могла больше смотреть на эти страдания заключённых, которым ничем не могла помочь. Клава предложила ей уволиться – работа для неё найдётся. Можно первое время работать вместе, ведь у нее теперь будет право набирать себе служащих. Если не понравится, после найдётся другая работа. Степанида решила не медлить с увольнением и утром отвезла заявление.

Через месяц она уже помогала Клавдии, чем только могла. Оказалось, что Степанида неплохо пишет печатными буквами, умеет шить и даже делать фигуры и маски из картона и клееной бумаги. Стеша успевала везде: мыла полы, расставляла книги на стеллажи по темам, ходила по домам, разносила книги тем, кто не мог ходить сам в библиотеку.

Началась подготовка художественной самодеятельности к празднику Великой Октябрьской революции. Тогда же они готовили к показу их первый спектакль про немецкую шпионку. На её роль решили утвердить Степаниду. Репетиции велись тайно от всех. По вечерам в библиотеке собирались новоиспечённые артисты. С каждым днём они всё лучше вживались в роли, добавляли что-то от себя. Секретарь Шабалина, Надя, играла роль дочери директора военного завода, который влюбился в шпионку.

С репетиций расходились поздно. Дома Клава отпускала Зою к себе, ложилась рядом с дочкой и сразу засыпала. Недели проходили, как один день.

С фронтов шли хорошие известия, и люди оживали, словно стали тянуться друг к другу в ожидании хорошего. Настал день праздничного концерта. Зал был переполнен. Каждый номер встречали бурными аплодисментами. Клаву как прежде не хотели отпускать со сцены, она перепела почти все песни военных лет. Люди в зале подпевали всем певцам.

Спектакль вызвал настоящий восторг. Все труды окупились, успех был грандиозным. Стеша после спектакля рассказывала, что когда она вышла на улицу, женщины и ребятишки рядом с ней даже шептались:

– Вон, смотрите-смотрите, шпионка идёт! У, вражина, получила, так тебе и надо!

Они радовались, что отыграли как настоящие артисты. Клава всем дала недёлю для отдыха, однако отдохнуть у них не вышло. Спектакль вызвал много разговоров и очень понравился народу, поэтому из областного центра приехало руководство. Пришлось снова выступать, уже для узкого круга. Приезжие были очень удивлены их игрой. Шабалин расхваливал Клавдию, говорил, что это её заслуга. Гости с удовольствием пообщались с симпатичной и умной молодой женщиной, одобрили её работу и сказали, что другим округам нужно брать с неё пример, пусть приезжают набираться опыта.

Шабалин теперь заходил в библиотеку каждый день. Он являлся к концу дня, когда библиотека уже закрывалась, и провожал Клавдию и Стешу до дома. Степанида специально стала уходить пораньше, якобы купить продукты домой и сменить Зою.

Клава чувствовала себя неловко рядом с Сергеем и понимала, что нравится ему. Пока ей не хотелось никаких изменений в жизни. Она даже была недовольна таким поворотом – кругом так много молодых девушек и женщин, которые будут счастливы от его внимания, почему именно она? Ей казалось, он ставит её в неловкое положение, люди могут подумать бог знает о чём.

Клава напрямую сказала Шабалину об этом и просила не терять времени напрасно, она совсем не готова отвечать взаимностью. Он спокойно ответил ей:

– Я вас, Клавдия, не тороплю. Буду ждать, сколько нужно, чтобы вы смогли жить не только одними воспоминаниями, но и подумать о будущем. Я подожду, а вам будет время узнать меня лучше. Вы не разочаруетесь, если свяжете свою жизнь с моей. Считайте, что это я вам сделал официальное предложение руки и сердца.

Сергей действительно влюбился в Клаву как мальчишка. Она понравилась ему с первой встречи. Он видел ее искренность, чувствительность и доброжелательность. Люди тянулись к ней. И со всеми она была такой внимательной и готовой прийти на помощь, поддержать добрым словом… А как она пела! Шабалин видел, что не только ему нравилась Клавдия – почти все сидящие в зале мужчина выкрикивали её имя и вызывали на сцену снова и снова. Он знал, что и он нравится многим девушкам, тем более сейчас, когда мужчин осталось мало, и многие женщины будут обречены на одиночество.

Мать постоянно знакомила его с разными девушками, выбирала красивых и богатых. Сестра тоже не отставала от неё. Он уже не жил в родительском доме, переехал в гостиницу, где разместились эвакуированные семьи специалистов разных профилей. В гостинице Сергею было комфортней, чем с родными. Там стоял постоянный гвалт от ссор между старыми родителями, сестрой и ее сыном. Конечно, в их доме всегда были порядок и чистота. Еда была всегда, даже в самые голодные времена их семья никогда не голодала. Но теплых отношений между ним и родителями не было никогда. Родители часто скандалили между собой, им было не до детей, и инициатором ссор всегда была мать. Нет, ему не нужна жена, похожая на его мать. Его дети будут жить в любви, окруженные родительским вниманием. И Сергей чувствовал, что уже встретил такую женщину, надо только подождать.

Сергей узнал о Клаве всё, что только смог. Он удивлялся, сколько на её долю выпало невзгод. Многие после такого, сломленные несчастьями, давно замкнулись бы в себе, а она наоборот тянется к жизни, людям, и даже не просит помощи.

Светлана Родионовна была в ярости. Она возненавидела Клавдию всеми фибрами души. Никто в жизни не был ей так ненавистен. Эта простушка запросто увела от неё уже почти приручённого мужика. Он был для неё просто идеальной партией. Сколько потрачено сил, чтобы он обратил на неё внимание! Сергей – ответственный работник, герой-фронтовик и легко продвинется дальше в карьере, когда закончится война. С её умом и, пусть пока небольшими, но связями, они могли бы жить в самой Москве. Только убрать бы с дороги эту бабу… Надо всё сделать с умом, всё тщательно продумать.

Степанида поменяла военную форму на платье, повязала свои густые волнистые волосы газовой косыночкой. На ногах – босоножки, по моде надетые на белые носочки. Она оказалась очень женственной и привлекательной. В глазах появился блеск, губы покрыты яркой помадой… Клава засмотрелась на подругу – прямо не узнать! Клаве лишь не нравилась яркость губ. Стеша только рассмеялась:

– Ничего ты, Клавдия Ивановна, не понимаешь. В женщине должно быть что-то яркое, а у меня это губы!

Клавдия сходила с ней в паспортный стол, куда они подали необходимые документы. Через три дня Степанида была прописана в дом Тихона Митрофановича. Они готовили новый спектакль про двух завистливых супругов, которые пытались уничтожить всех, кто жил счастливей их. Их злоба не знала предела. В конце концов, они сами стали заложниками своих чёрных замыслов.

Женщин-актрис хватало с избытком, а на мужские роли желающих не было. Мужчин вообще было мало, поэтому Степанида вызвалась сыграть роль мужа в этой злодейской паре. Оставалось найти подходящего мужчину на роль следователя. Они долго обсуждали кандидатуры, но так и не сошлись во мнениях. Клава задумалась, потом с озорным блеском в глазах сказала:

– Я знаю, кого задействовать! Этот человек подходит на сто процентов, лишь бы только согласился.

На следующую репетицию к ним пришел Сергей Михайлович. Его участие придало их творческому коллективу особенный шарм.

С каждой репетицией становилось очевидным, что новый спектакль просто обречён на успех. Клава играла роль пострадавшей, которую следователь спасает от тюрьмы, доказав её невиновность и при этом они влюбляются друг в друга. Заключительный поцелуй выглядел так натурально (особенно со стороны следователя), что каждый поверит в их любовь.

Клава в этот воскресный день решила побыть с дочкой. Она дождалась её пробуждения. Любочке был уже год и три месяца. Степанида сварила манную кашку, они все поели и решили пойти погулять. Подруга ушла к себе в дом одеваться. Когда Клава одела свою дочурку в нарядное платьице и приоделась сама, в дом вошёл молодой симпатичный мужчина. Он с налету обнял Клаву. Она растерялась и отстранилась от него, но взглянув на него внимательно, рассмеялась: