– Замечательная версия, но, увы… Все наши с Полом разработки, хоть и представляют интерес для конкурирующих держав, секретными не являются.

Стил говорил чуточку беспечно, поэтому Джейн заподозрила, что он слегка лукавит. Однако ловить его на лжи не входило в ее планы. А в планы входило… что? Джейн огляделась и тяжко вздохнула. Похоже, придется помогать.

– Где у вас метла и совок? – поинтересовалась она.

– По правде говоря, теперь даже не знаю… – начал Шон и подозрительно прищурился. – А вы что, убираться вознамерились?

– Но не оставлять же все это так! – Джейн развела руками. – Или для вас подобный бардак привычен и не стоит стараться, его ликвидируя? Тогда я пойду домой, у меня еще много работы. – Она даже разозлилась: предлагает помощь, а Шон смотрит подозрительно. Подумаешь!

Но его уже посетила другая мысль.

– Фиш! – С этим воплем Шон выбежал из комнаты, громко призывая кота.

Джейн выругала себя за беспечность. Черт с ним, с бардаком, но что случилось с Фишем? Сама-то она немедленно вспомнила бы про Алису!

Кот обнаружился минут через десять за шкафчиком в ванной комнате. Перепуганный зверь басовито мяукал и не сразу дался Шону в руки. Наконец ему удалось извлечь кота из щели, в которую тот забился, и прижать к груди. Фиш отчаянно вцепился в свитер Шона всеми четырьмя лапами и прижал уши.

– Как же они тебя напугали, бедный! – Джейн погладила дрожащую спину кота. – К тому же ты единственный свидетель.

– Вряд ли Фиш сможет нам что-либо рассказать, – заметил Шон.

– А жаль, – вздохнула Джейн.

– Да, я бы не отказался выяснить, кто тут побывал. И зачем. – Стил окинул взглядом окружающий погром и нахмурился.

– Вы уверены, что дело не в секретных проектах?

– Уверен, – отрубил Шон.

Они помолчали. Джейн думала, уходить или остаться. С одной стороны – перевод, а с другой – не годится оставлять боевого товарища в затруднительном положении.

– Я хотел сказать, – заговорил Шон, – что благодарен вам за предложение помощи.

– Так мне помочь? – уточнила Джейн.

– Да, спасибо. Если вам не трудно. – Он еще крепче прижал к себе Фиша. – Только сначала мы все-таки вызовем полицию.

13

В итоге Джейн провела день совсем не так, как планировала. Вместо того чтобы корпеть над переводом и передавать нюансы про «бездну, которая есть в душе каждого человека», она сначала дождалась вместе с Шоном прибытия полиции, а потом приняла деятельное участие в уборке. Проще говоря – взяла бразды правления в свои руки, благо Шон не протестовал.

Полиция выяснила, что дверь вскрыли стандартной отмычкой, отпечатков пальцев не обнаружила и отбыла восвояси, пообещав сообщить, если что-то выяснится. Конечно же, на такую удачу рассчитывать не приходилось: усатый пожилой сержант объяснил Джейн и Шону, что подобные случаи хулиганства – а здесь имеет место именно хулиганство – практически не раскрываемы.

– Советую поставить дом на сигнализацию и проверить еще раз, не пропало ли что, – посоветовал сержант, уселся в машину с мигалкой, и она благополучно укатила.

Джейн попыталась отыскать пылесос, выяснила, что тот сломался бог знает сколько лет назад, сходила к себе и притащила свой. Кроме того, пришлось еще сбегать за моющими и чистящими средствами, потому что у Шона таковых не имелось. Стил посильно помогал: собирал разбросанные книги, складывал на место бумаги и переставлял мебель. Совместными усилиями работа продвигалась довольно быстро.

Они почти не разговаривали во время уборки, только перебрасывались короткими фразами, однако Джейн чувствовала, что вся эта история их сближает. Казалось бы, ничего хорошего: хулиганы разгромили квартиру, но только вот с каждым часом Шон поглядывал все теплее. И Джейн сама не хотела объяснять себе, почему это так важно.

Я вовсе не влюбилась! – твердила она себе, отскребая кухонный пол. Вовсе нет! Потому что влюбиться в профессора Стила… невозможно! Внутренний голос подсказывал, что конечно, возможно, но Джейн эти подсказки гордо игнорировала.

Она так просто не сдается!

Отчистив кухню, Джейн перешла к гостиной. Шон уже поставил на место шкафы и ушел убираться в кабинете наверху. Фиш, немного отошедший от вторжения на его суверенную территорию множества незнакомых людей (полицейские тоже изрядно перепугали беднягу), терся около Джейн, мешая ей поднимать с пола вещи. У Шона оказалось огромное количество книг. На вопрос, как их расставлять, он ответил, что это не имеет значения, все равно он потом сам все переставит. И Джейн подбирала с пола оставшиеся томики, рассматривала, удивлялась названиям. Здесь были не только учебники и справочники (впрочем, и их хватало с избытком), но и произведения известных писателей и поэтов, причем изрядно зачитанные. Профессор Стил любил провести время с хорошей книжкой, что Джейн уже заметила по предыдущим разговорам.

Один из больших томов оказался не антикварной рукописью, а фотоальбомом в кожаном переплете. Джейн огляделась – никого, даже Фиш сбежал, – пристроилась на краешке стула и открыла альбом. Замелькали черно-белые снимки, сделанные старым фотоаппаратом.

Море и какие-то люди у моря. Красивая кудрявая женщина обнимает маленького мальчика – уж не Шона ли? У мальчика сосредоточенный взгляд и немного кривая улыбка (Ну же, улыбнись, папочка фотографирует!). Немолодая женщина с плотно сжатыми узкими губами и острым носом – наверное, та самая тетка, о которой Шон рассказывал. Люди, люди, люди… Незнакомые лица.

– Я вижу, вы почти закончили, – раздался голос Шона. Он стоял, прислонившись плечом к косяку двери и засунув руки в карманы джинсов.

Джейн подскочила и едва не свалилась со стула.

– Нельзя же так пугать! – возмутилась она.

– А рассматривать без разрешения чужие вещи можно? – непонятным тоном осведомился Шон.

Джейн захлопнула альбом.

– Если вам так это не нравится, могли бы предупредить. Меня снедало обычное человеческое любопытство. И вообще, если вы так дорожите суверенитетом, то почему позволили мне убираться у вас в доме?! – взвилась она.

– Джейн, брейк! – рявкнул Шон. - Я всего лишь попробовал пошутить.

– А… - На это она не знала, что сказать. – Слышать от вас шутки несколько непривычно.

– Привыкайте. – Он вошел в гостиную, взял другой стул и сел рядом. – Вы все равно ничего не поймете в этом альбоме. Давайте, я покажу, если уж вам действительно интересно.

– Мне интересно, – поспешно сказала Джейн.

Когда он сидел рядом и она чувствовала тепло его тела, когда их колени снова почти соприкасались, а его руки двигались совсем рядом, это было похоже на заклинание. На ритуал, который незримыми узами связывает его участников. На священнодействие.

Господи, какие же глупости лезут в голову…

– Это моя мать, – указал Шон на ту самую кудрявую женщину. – А это отец. – На другом снимке был представительный мужчина с лукавым взглядом больших глаз. - А это – та самая тетка, что завершала мое воспитание.

– Я так и подумала.

– Здесь я в день выпуска. – Шон с усмешкой уставился на фотографию, где несколько студентов стояли, обнявшись за плечи. Джейн узнала молоденького Пола Гринли и еще одного знакомого – он работал некоторое время в той фирме, где после окончания университета подвизалась и она сама. Шон стоял в центре, сосредоточенно улыбаясь в объектив. – Забавно. В те дни я был страшно горд, что закончил Оксфорд. Собирался учиться дальше и покорять неприступные вершины. Мы с Полом были полны планов совершить переворот в фундаментальной науке.

– Совершили? – не удержалась Джейн. Ответ-то она знала. Конечно, совершили.

– Даже несколько. – Шон перевернул еще несколько страниц – там были уже цветные снимки лаборатории, его самого за работой и некоторых друзей, – и дальше начинались пустые страницы. – Вот и все.

Джейн покачала головой. Или это один из самых трогательных жестов доверия, которые она видела в жизни, или она ничего не понимает в мужчинах.

Оказалось, что понимает. Шон отложил альбом в сторону, не глядя, потом подался вперед, взял Джейн очень горячими пальцами за подбородок и поцеловал.

Она никак не ожидала, что он сделает это прямо сейчас, поэтому в первые несколько секунд растерялась и лишь затем ответила на поцелуй. Конечно, Шон целовался не столь умело, как это делал Грег, но с гораздо большим воодушевлением и искренностью. Джейн вообще сомневалась, что Шон может лгать, особенно в таких вещах.

Однако в тот момент она об этом не думала. Она просто наслаждалась его прикосновениями – сначала очень осторожными, потом все более и более уверенными… Он оторвался от ее губ, и очень близко Джейн увидела его лицо и немного встревоженные глаза. В глазах был вопрос.

– Еще, – ответила на этот вопрос Джейн, и Шон снова ее поцеловал.

Во второй раз оказалось гораздо лучше, чем в первый. И почему многие так превозносят первый поцелуй? Ничего запоминающегося, честное слово. А вот второй, когда партнер уже осмелел…

Все на свете когда-нибудь заканчивается, и второй поцелуй закончился тоже. Шон отстранился, опустил руку и посмотрел на Джейн несколько смущенно, словно подросток.

– Извините, что я…

– Вы еще извиняться думаете?! – возмутилась Джейн. Ох уж эти профессора! – Все было прекрасно!

– Ну… вы и я… – окончательно замялся Шон.

– Вы хотите сказать, что сами не подозревали, насколько вам хочется это сделать? – подтолкнула его Джейн.

– Нет, – сознался Шон. – По правде говоря, я уже давно хотел вас поцеловать. – Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Иногда мне кажется, что было бы гораздо проще, если бы люди все время были откровенны друг с другом. Знаете, приходит человек к тебе домой и говорит правду. Только правду. Ничего кроме правды. И, наверное, от этого было бы хорошо. Исчезло бы непонимание в одних вопросах… и появилось бы в других, потому что есть области, полные смутных оттенков, например отношения между людьми. Когда человек думает одно, говорит другое, а подразумевает на самом деле третье. Или чувства. Не все их можно точно и логично описать словами, хотя раньше я думал, что можно.