– Эй, Джулиана, проснись, это мы! Уэйд и Томми! Ты не узнала нас, малышка?

– Подожди, Томми. – Уэйд удержал брата, рванувшегося было к Джулиане.

Он что-то сказал одному из мужчин, стоявших на крыльце, и сделал шаг вперед. Было заметно, что он хромает.

– Джулиана. Уверен, ты потрясена. Наверное, Серое Перо до смерти напугал тебя. Мы искали тебя везде, и я могу сказать только одно: слава Богу, мы нашли тебя. – Поколебавшись, Уэйд продолжил; в мертвой тишине его голос звучал как раскаты грома: – Мы были… мы хотели… проклятие, так о многом надо сказать, но это потом. Главное, что ты цела и невредима. Невредима, понимаешь ли. Мы о тебе позаботимся. Мы твои братья, дорогая, и что бы ты ни слышала о нас, знай: не все из этого правда. Мы проехали всю Аризону, чтобы найти тебя. Ты… возможно, ты не захочешь иметь с нами ничего общего после всех этих историй, возможно, не простишь нас за то, что мы так долго не писали тебе, но… Мы не будем спешить, дадим тебе время снова привыкнуть к нам, попытаемся объяснить…

Джулиану переполняло безграничное ликование. Всхлипнув, она бросилась Уэйду на шею. Ошеломленный тем, что она безоговорочно и радостно приняла их такими, какие они есть, он крепко обнял ее.

– Йо-хо-хо! – Томми налетел на сестру, как молодой дикий кугуар. Он подхватил и закружил ее, изо всех сил прижав к груди. – Я же говорил Уэйду, что ты не ханжа, не изнеженная, высокомерная вертихвостка. Разве не так, Уэйд? Эх, малышка, а ты стала потрясающей красавицей! А где Киди? Неудивительно, что все это время он сох от любви!

Из хижины вышел высокий рыжеволосый мужчина, и Джулиана узнала в нем ковбоя, с которым познакомилась в «Двух дубах».

– Здравствуйте, мисс Джулиана. Рад снова видеть вас! – сказал он, сорвав с головы шляпу и улыбнувшись во весь рот.

– Джил! – Джулиана не сразу поверила своим глазам. – О Джил… – Она восторженно обняла его. – Не понимаю. Как вы оказались вместе с Уэйдом и Томми? Как… Ладно, это не важно! Главное, что мы наконец встретились. Просто не верится!

– Пойдем в дом, Джулиана. – Лицо Уэйда все еще сохраняло торжественное выражение, но его взгляд потеплел. – Скунс уже заканчивает готовить ужин, и мы все объясним тебе за столом. – Он взял ее за руку. – Уверен, у тебя прорва вопросов. Да и у нас тоже. К примеру, где тебя нашел Серое Перо, откуда у тебя эти синяки. – Он с нежностью прикоснулся к темным пятнам на ее лице. – Похоже, тебе пришлось несладко. Сначала ты отдохнешь, а потом мы поговорим. Самое главное, Джулиана, что отныне больше никто не причинит тебе вреда. Пока мы с Томми живы.

– О, Уэйд, – прошептала Джулиана, все еще не веря в то, что этот высокий, привлекательный мужчина с красивыми глазами – ее старший брат. Его ласкового прикосновения было достаточно, чтобы она разрыдалась. – Это действительно ты. – Она вытерла слезы и улыбнулась. Счастье переполняло ее. – И Томми. – Джулиана с жадностью вглядывалась в лица братьев. – Я боялась, что больше никогда не увижу вас!

Уэйд снова прижал ее к себе. От него приятно пахло кожей и пряностями. Он был таким надежным, таким реальным, и Джулиана вдруг почувствовала, что все ее тревоги растаяли. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением полной безопасности.

– Скунс! – внезапно закричал Томми. Джулиана открыла глаза и не смогла удержаться от смеха, когда Томми схватил за грудки маленького жилистого человечка, стоявшего ближе всех к двери, и затряс его, приподняв над полом. – Ты заснул?! А ну живо неси на стол самбуковое вино! У нас сегодня праздник. Приехала моя маленькая сестренка. Будь я проклят, если она не самая красивая девчушка на свете! Танцы! Вот что мы устроим! Джулиана, ты потанцуешь со мной? У Скунса есть скрипка, а Киди будет объявлять фигуры. Мы по бревнышкам разнесем эту старую лачугу!

Вбежав в хижину, он подхватил Джулиану на руки и кружился с ней до тех пор, пока она, плача и смеясь одновременно, не взмолилась о пощаде, а Уэйд не приказал ему остановиться. Он поставил Джулиану на пол, но она продолжала прижиматься к нему, с любовью глядя в его озорные глаза.

– Томми, – с нежностью проговорила она, запуская пальцы в его золотистые волосы, такие же мягкие и шелковистые, как ее, и такого же оттенка, – ты не изменился. – Ее голос дрогнул. – Хвала Господу, ты не изменился!

Глава 20

Вечером, за ужином, Джулиана познакомилась со всеми пятью – не считая Киди – членами банды братьев Монтгомери. А к ужину Скунс Мозес подал жареную оленину, картофельный суп, кукурузные хлебцы, с которых так и капало масло, подслащенные черной патокой бобы, самбуковое вино, очень сладкий кофе и мятные конфеты на десерт. Как она узнала, ее брат Томми был страшным сластеной и во всех городах, через которые они проезжали, фунтами скупал сладости.

До того как Джулиана переступила порог хижины на Жезловой горе – а именно так называлось это место, – она почти ничего не знала о своих братьях. Однако к концу этого шумного и веселого ужина ей открылось очень многое.

Наибольшее удивление у нее вызвал Уэйд. В их последнюю встречу она поняла, что этот самостоятельный, умный пятнадцатилетний мальчик превратится в привлекательного мужчину. Но кто мог предположить, что он станет таким сообразительным, находчивым, организованным и в то же время таким решительным, что будет вдохновителем всех подвигов бандитской шайки, за которой все эти годы тщетно охотилась полиция?! Смакуя восхитительные блюда Скунса, Джулиана обратила внимание на то, что Уэйд больше слушает, чем говорит. Когда же он высказывает свое мнение, то каждое его слово обдумано, а фразы краткие и четкие. В отличие от него Томми выкладывает все, что у него на уме, не задумываясь о последствиях. Он резок и прямолинеен, в то время как его брат – осторожен и осмотрителен, однако, как с первой минуты поняла Джулиана, Томми обладает добрым сердцем и в его словах нет и намека на злость.

Как и в прежние времена, Томми носил желто-синюю клетчатую рубашку, но из неопрятного мальчишки, который без оглядки лез и в грязь, и в конский навоз, он превратился в самого настоящего щеголя, уделяющего массу внимания своей внешности. Его волосы были всегда уложены, на одежде – ни пятнышка. Все это рассказал Джулиане Скунс, когда варил новую порцию кофе. В ответ на это Томми стукнул его по макушке и назвал отъявленным лжецом, но Джулиана видела, что все это правда. В дорогой бледно-голубой льняной сорочке, с шелковым шейным платком, в сапогах, начищенных до зеркального блеска, ее золотоволосый двадцатидвухлетний брат был неотразим. «Дамский угодник», – прошептал ей на ухо Скунс, добродушно усмехнувшись. Как выяснилось, вокруг Томми всегда толпились женщины, и он влюблялся в них, во всех по очереди, иногда даже в двоих или троих одновременно, а потом – о Боже! – с трудом выкручивался из неприятностей.

Джулиана слушала и анализировала то, что говорилось за столом. Сквозь щель в ставне пробивался утренний свет. Солнце на востоке расцветило небо в розовые и лавандовые тона.

За вечер, проведенный с братьями, она сделала массу открытий. И получила множество подарков: разнообразные шляпки с перьями, жемчужные серьги, тонкой работы серебряную щетку для волос, расшитую драгоценными камнями сумочку, платья – из нежно-желтой ткани с отделкой из органди, с узкими рукавами и облегающее по талии; из шелка цвета морской волны, ниспадающее до пола прозрачными складками, с кремовой атласной нижней юбкой и поясом, отделанным жемчугом и розочками из слоновой кости. Где они раздобыли эти восхитительные вещи? Потрясенная, она зачарованно рассматривала разложенные перед ней сокровища. Ее гардероб долгое время состоял из одного мятого муслинового платья, а потом ей пришлось облачиться в уродливые огромные штаны и рубашку. Сейчас же она стала владелицей красивых и изящных нарядов, о которых могла мечтать любая женщина.

Значит, все эти годы Уэйд и Томми тоже помнили о ней. Они с любовью собирали для нее красивые безделушки и дорогие туалеты и возили их с собой по всему Западу, горя желанием при встрече порадовать сестру подарками. Увидев слезы в глазах Джулианы, Томми поспешил успокоить ее:

– Мы пропустили множество дней твоего рождения, пока ты превращалась из веснушчатой девчонки в очаровательнейшую красавицу, которую ураган перенес на Запад. Нам хочется возместить тебе отсутствие нашего внимания за все эти годы.

Расплакавшись, Джулиана прижалась к братьям, счастливая тем, что ее жгучее желание вновь обрести семью наконец-то сбывается.

– А у меня для вас ничего нет, – всхлипнула она и вытерла слезы огромным носовым платком, который подал ей Уэйд.

Джулиана заметила, что его глаза тоже увлажнились.

– Ты вернула нам солнечный свет. Ты наполнила радостью наши сердца. Этого достаточно. – Казалось, собственная речь удивила Уэйда. Чтобы скрыть неловкость, он провел рукой по волосам. – Вот что я тебе скажу, малышка. Иди в дальнюю комнату и надень одно из этих симпатичных платьев. Там ты найдешь еще кое-какие мелочи – спасибо Джози.

– Джози?

Братья переглянулись. Джил Киди собрался было что-то сказать, но промолчал. К удивлению Джулианы, Томми бросил на него сердитый взгляд.

– Мы расскажем тебе о Джози позже, – наконец ответил Уэйд. – Сначала займись своими волосами и надень платье. Мы давно были лишены женского общества, нам будет приятно видеть тебя в таком роскошном наряде.

Джулиана надела платье цвета морской волны, которое скорее подходило для бала или оперы, а здесь, в хижине, смотрелось комично. Однако ей очень хотелось выглядеть наилучшим образом, чтобы отпраздновать встречу и порадовать братьев. Таинственная Джози, о которой ей хотелось узнать как можно больше, оставила для нее пакет на бюро. В пакете она нашла нижнее белье, туфли и сорочку, а также шпильки и гребень. Модистка, которая шила платья для «стройной молодой барышни с совершенными пропорциями», как описал ее Джил Киди (он был единственным, кто видел ее), поработала на славу: платье сидело как влитое. Джулиана с удовольствием застегнула перламутровые пуговицы. В крохотной спаленке с соломенным тюфяком и бюро из кедра не было зеркала, но Джулиана и так знала, что выглядит хорошо. Юбка тяжелыми фалдами падала вниз, корсаж удобно поддерживал грудь, красивый кушак подчеркивал тонкую талию. Она дополнила наряд жемчужными серьгами, затем долго расчесывала волосы, пока не вернулся прежний блеск.